Любили раньше аристократы дачи на море строить. А вот море, похоже, не любили.
Это сейчас стремятся на первой линии местечко заполучить. Чтобы из дверей вышел- и с разбега в набегающую волну.
А раньше все на изрядном отдалении. Да еще на высокой горе.
Вот и князь Александр Анатольевич Барятинский так поступил.
А.А. Барятинский – боевой генерал. В русско- турецкой войне участвовал. В результате которой эти земли и стали российскими. Потом служил на Кавказе. Был командиром Кавказской туземной стрелковой бригады. А с 1895 года назначен помощником Кутаисского военного губернатора.
Похоже, в это время и построил дачку.
Тем более, для него она в транспортной доступности была.
Антинародные царские власти быстро развивали инфраструктуру. Как сейчас говорят. «оккупированных» территории.
В 1878 году по Сан-Стефанскому миру Аджария стала российской. А уже в 1885 году в Батуми пришел первый поезд. Железную дорогу проложили. И на ней станция «Зеленый мыс»-
как раз под дачей генерала.
От Кутаиси, его места службы, часа три.
Прочитали, мол, доступ к зданию ограничен. Но поехали.
Может и есть ограничения к доступу, но мы их не заметили. Никакой охраны. Да и охранять уже практически нечего.
Если не видеть старую фотографию, сразу озадачивают повисшие над вторым этажом колонны.
Когда-то между колонн был выход на огромный балкон. Под которым терраса большая была.
Сейчас перед входом – пустая площадка.
А обломки колонн, которые балкон поддерживали, по окрестностям разбросаны.
Задний и боковой фасады выглядят попроще.
Но также уныло.
Пытались найти лестницу. По которой бывшие хозяева к морю и железнодорожной станции спускались.
Нашли только остатки фонтана.
Но, похоже, это уже советское наследие. Так же как и плитка перед входом.
Хотя, как пишут, еще в восьмидесятых годах можно было пройти на территорию этой знаменитой дачи и спуститься к морю по каскадам лестниц.
А в конце 1920-х по этой знаменитой лестнице поднимался и спускался знаменитый писатель М.А. Булгаков.
Что он там делал? Отдыхал. Вместе со своей второй женой. И заодно, якобы, именно здесь замысел «Мастера и Маргариты» обдумывал.
В 1914 году дачу приобрела некая датчанка Стюр. Что-то типа пансиона устроила. Пансион держала до 1930 года. После чего свалила на историческую родину.
Почему дачу не национализировали сразу после революции? Загадка.
Михаил Афанасьевич и Любовь Евгеньевна Булгаковы приехали на Зеленый мыс в начале мая 1927 года.
«Мы приехали, когда отцветали камелии и все песчаные дорожки были усыпаны этими царственными цветами. Больше всего меня поразило обилие цветов...» - вспоминала супруга.
Тогда дача еще как при Барятинском выглядела.
Любовь Евгеньевне не все понравилось.
Во-первых, к вилле «надо подниматься, преодолев сотню ступеней».
Во- вторых, «в просторном помещении с тремя огромными, как в храме, окнами, в которые залетали ласточки и, прорезав в полете комнату насквозь, попискивая, вылетали»
Сейчас ласточек не видели. Хотя окна уже отсутствуют.
А, в-третьих, «широкие коридоры нашей виллы освещались плохо, и я, начитавшись приключений вампира графа Дракулы, боялась ходить в отдаленный уголок и умоляла М.А. постеречь в коридоре, при этом просила петь или свистеть».
Этот недостаток тоже изжит. Крыши давно нет. Перекрытия обвалились.
Дневной свет свободно проникает в бывшие коридоры и комнаты.
Так что, побывав сейчас на этой даче жена писателя, могла бы быть всем довольна.
Михаила Афанасьевича и тогда все устраивало.
«Стоит посмотреть на фотографию М.А., снятую на Зеленом Мысе, и сразу станет ясно, что был он тогда спокоен и весел»- писала Любовь Евгеньевна.
Это было второе посещение Булгаковым Батуми.
Первый раз не понравилось. Когда приехал с первой женой. В 1921 году.
"Сгинул город у подножья гор. Будь ты проклят…». «Слезы такие же соленые, как морская вода».
Тогда последнее пальто продал. Нищий. В Стамбул хотел уехать. Без денег на пароход никто не брал. Пришлось в Москву возвращаться.
Поехал и в третий раз. С третьей женой. В 1939 году.
Тогда пьесу «Батум» написал. Про революционную деятельность тов. Сталина. К 60-летнему юбилею вождя. МХАТ собирался ставить.
Вот писатель вместе с небольшой постановочной группой и выехал в Батуми. Для дополнительного изучения материалов на месте.
Не доехал. Сняли всю группу с поезда в Туле. Вернули в Москву.
Мол, тов. Сталин в разговоре с тов. Немировичем-Данченко сказал: «Пьеса очень хорошая. Но ставить ее нельзя».
Вот ведь. Уже 85 лет прошло. А запрет вождя народов до сих пор действует. Не ставят пьесу. Ни в России. Ни в Грузии.