В ранней молодости я слыла завсегдатаем всяких злачных заведений: пивнушек, рюмочных, ночных клубов и даже притонов. Где я только не была и чего только не видела, когда училась в выпускном классе школы. Моим сверстницам и не снилась такая насыщенная событиями жизнь. У них что? После школы шли домой уроки делать, в лучшем случае, в выходные родители отпускали на допотопную дискотеку в обшарпанный клуб нашего провинциального города. А у меня каждый день новые впечатления. То в одно злачное место иду, то в другое. Иногда вообще в рейд случалось выходить и посещать несколько разноплановых злачных заведений за вечер.
Возвращалась я домой далеко за полночь. На первые уроки часто просыпала. Но учителя в школе к моим похождениям относились с большим пониманием. И даже гордились, что я во всем этом участвую. Родители меня тоже не ругали. Хвалили и часто хвастались перед соседями.
Подруги удивлялись: как мама и папа не боятся меня отпускать в такие сомнительные места? А чего им бояться? Я же не одна по всяким притонам и пивнушкам ходила, а в сопровождении сотрудников инспекции УВД по работе с несовершеннолетними.
В выпускном классе меня взяли работать внештатным корреспондентом в единственную в 90-е годы редакцию газеты нашего города. Это было очень престижно. Тогда газету выписывали чуть ли не в каждом доме. Печатному слову верили. Фамилии журналистов у всех на слуху. Вот и моя фамилия зазвучала с полос печатного издания. Мне хотелось писать больше, писать чаще, чтобы мои публикации выходили в каждом номере. Штатные журналисты с удовольствием свешивали на меня всякие рутинные статьи про отсутствие отопления и ремонт в школах. Но с таким контентом разве прославишься?
И тут вдруг поступило предложение из УВД от инспекции по делам несовершеннолетних составить им компанию и съездить в рейд по притонам, где подростки собираются, чтобы попробовать всякие запрещенные вещества. Съездила. Впечатлений получила столько, что замахнулась даже не на репортаж, а на очерк – жанр, который требует большого кругозора и профессионализма, за него обычно берутся только маститые акулы пера. С инспекторами ПДН я быстро подружилась. Они мне всю ночь, пока ездили по притонам, рассказывали истории про своих подопечных. Спросили: поеду ли я еще с ними в рейды? Я, конечно, согласилась. Ездила много раз и с инспекторами ПДН и с работниками других подразделений милиции.
В пивнушках и рюмочных я покупала алкоголь. Мне его с удовольствием всегда продавали. Весь контингент этих заведений на меня косился с одинаковым выражением лица, напоминающим глубокий транс или анабиоз. Что молодая расфуфыренная и хорошо одетая девушка забыла поздним вечером в месте, где тусуются маргиналы, им было совершенно непонятно. Но прояснялось все довольно быстро. Как только я покупала алкоголь, в помещение заходили милиционеры и строго спрашивали у меня паспорт. Я его доставала, показывала, те сразу интересовались у продавца: почему алкоголь продают несовершеннолетним? Дальше я сидела в машине, а представители закона выписывали штраф.
Точно так же было и на дискотеках. Я заходила в клуб, начинала танцевать. Ко мне обязательно кто-нибудь подкатывал: то с предложением что-нибудь выпить, то употребить нечто запрещенное и невероятное полезное для настроения, то с идеей пойти отдаться за ближайшим углом, потому что че тянуть-то и разводить все эти романтические шуры-муры?
Какой-нибудь милиционер, переодетый в гражданскую одежду, крутился рядом и забирал нарушителей, пока они «тепленькие». Кого-то привлекали за распитие спиртного в юные годы, кого-то за хранение «хорошего настроения», кого-то за домогательства к несовершеннолетним. Рейды всегда способствовали и пополнению казны, и раскрываемости преступлений. А я получала колоссальный опыт «внедрения», который так нужен начинающему журналисту.
Однажды с милиционерами мы поехали поздно вечером в рейд по уличным коммерческим киоскам с целью выявить торговцев, которые продают алкоголь несовершеннолетним. Схема та же. Я подхожу, покупаю алкоголь. Тут же появляются сотрудники в форме, спрашивают у меня паспорт и выписывают штраф владельцу киоска. Пока я выбираю товар и рассчитываюсь, милиционеры стоят поодаль, чтобы не привлекать внимание. Как только бутылка чего-нибудь крепкого оказывается у меня в руках – сотрудники милиции сразу подбегают. Я в то время научилась разбираться в алкоголе просто мастерски. Знала все названия крепких напитков и их уровень градуса.
И вот стучу я в окошко киоска, прошу бутылку водки, наклоняюсь, чтобы отдать продавцу деньги, и вижу в киоске своего бывшего одноклассника Димку. Глаза в глаза – немая сцена. Димку вытурили из школы после 9 класса, так как он откровенно не тянул школьную программу. Посоветовали ему продолжить обучение в ПТУ, но парень и там долго не продержался. Семья неблагополучная, папаша в тюрьме, мать пьет и гуляет. На Димке все хозяйство и то ли два, то ли три младших ребенка. Сразу соображаю, что он устроился в киоск ночным продавцом, чтобы как-то прокормить всю эту ораву.
Димка про мои журналистские таланты слыхом не слыхивал. Он мне не особо рад и смущается, что я его увидела в роли продавца в ларьке. Парень жизнью отчаянно битый, поэтому скрытный и замкнутый. Понятно, что не хочет никаких расспросов. Но вид удивленный. Прям ошарашен, что я одна по ночам водку покупаю. Попытался съязвить:
– Светка, ты че сразу с водки-то начала?
Я понимаю, что как только он протянет мне бутылку, рядом окажутся милиционеры. Парень несовершеннолетний, его вряд ли оштрафуют. Скорее всего, все санкции достанутся владельцу киоска. А Димку просто вытурят с работы. Мне его жалко, понимаю, что он единственный кормилец в своей неблагополучной семье.
Плюю на все журналистские амбиции и шепотом, наклонившись в окошко, говорю:
– Дим, не продавай мне водку!
– Чего? Да пей сколько влезет! Твои проблемы!
– Я сказала: не продавай мне водку, придурок! Ты знаешь, сколько мне лет? – шепотом говорю ему я.
– Да мне пофиг! – говорит мой бывший сосед и настойчиво протягивает мне бутылку.
– Пей свою паленку сам! – говорю я. – Быстро вернул деньги! Я в другом месте куплю!
Парень протягивает мне мои деньги обратно, говорит что-то нелестное в стиле «Если начала спиваться – этот процесс уже не остановить». Я разворачиваюсь, иду к милиционерам и говорю, что продавец законы соблюдает, потребовал у меня паспорт, поэтому я ничего купить не смогла. Милиционеры удивляются, но не заморачиваются: у них в списке на сегодняшнюю ночь еще с десяток киосков. Мы просто идем к машине и едем в рейд дальше.
Прошло много лет. Про Димку я больше ничего не слышала и про тот случай никому из общих знакомых не рассказывала. Но вот он, видимо, молчать не стал. Когда я лет через 20 на встрече одноклассников отказывалась пить алкоголь, многие искренне удивлялись. А кто-то даже картинно восхищался, что я смогла завязать.
Репутация – вещь довольно хрупкая. И иногда потерять ее можно либо по глупости, либо по досадному недоразумению. Особенно если ты журналист и используешь в своей работе методы внедрения. Но я на Димку зла не держу. Ну, объективно: что он еще мог подумать про школьницу, которая одна ходит за водкой в киоск по ночам? Парень мыслил логично и списал этот факт на бурную молодость.
_____________________________
Моя семья участвует в конкурсе "Это у нас семейное". Самыми трудными для нас были задания, где нужно что-то спеть. У нас в семье только я попадаю в нужные ноты и то не всегда. Однако волевым усилием мы записали-таки видеоролик. Поем плохо, но рассчитываем, что покорим экспертов конкурса чувством юмора и эффектной подтанцовкой мужа. Ролик можно посмотреть здесь
Кстати, для подписчиков ТГ-канала я каждую неделю провожу розыгрыш своих книг. Чтобы стать участником розыгрыша, прочтите небольшую инструкцию: