— Значит, вы утверждаете, что подпись на этом документе поддельная? — нотариус внимательно рассматривал бумаги через очки, а Татьяна чувствовала, как земля уходит из-под ног.
Перед ней на столе лежал договор купли-продажи их семейного бизнеса — небольшой пекарни, которую они с Максимом открыли три года назад. Документ был датирован вчерашним числом. Покупателем значилась Лидия Петровна — её свекровь. Цена сделки была смехотворной — в десять раз меньше реальной стоимости. И самое главное — подпись Татьяны стояла там, где она точно ничего не подписывала.
Всё началось месяц назад, когда свекровь предложила свою помощь с документами. Пекарня процветала, клиентов становилось всё больше, и Татьяна разрывалась между производством и бумажной работой. Лидия Петровна, бывший бухгалтер с тридцатилетним стажем, казалась идеальным решением проблемы.
— Детка, дай я помогу, — ворковала она тогда, обнимая Татьяну за плечи. — Ты же знаешь, я всю жизнь с документами работала. Освобожу тебе время для творчества, для твоих чудесных тортиков.
Татьяна согласилась. Она была так благодарна за помощь, что даже не заметила странный блеск в глазах свекрови. Не обратила внимания на то, как та тщательно собирала все документы, как долго изучала договор аренды, как расспрашивала о поставщиках и клиентах.
Максим тогда только радовался.
— Вот видишь, а ты всё жаловалась на маму, — говорил он, обнимая жену. — Она же старается для нас.
Татьяна действительно начала думать, что была не права. Может, все эти годы она просто неправильно понимала свекровь. Может, те колкости про её "деревенское" происхождение, намёки на то, что Максим мог найти жену получше, постоянные сравнения с бывшей девушкой сына — всё это было просто особенностями характера Лидии Петровны.
Первый звоночек прозвучал две недели назад. Татьяна пришла в пекарню рано утром и застала там свекровь с каким-то незнакомым мужчиной. Они о чём-то оживлённо беседовали, разглядывая помещение.
— А, Танечка, ты уже здесь, — Лидия Петровна нисколько не смутилась. — Это мой старый знакомый, Виктор Павлович. Он тоже в ресторанном бизнесе, решил зайти посмотреть, как у нас дела.
Мужчина холодно кивнул и быстро ушёл. Что-то в этой сцене показалось Татьяне странным, но она отогнала подозрения. Свекровь так много помогала последнее время — неужели она будет подозревать её из-за какого-то случайного визита?
Второй звоночек — уже набат — прозвенел вчера вечером. Татьяна вернулась домой позже обычного. В пекарню пришёл большой заказ на корпоратив, и она задержалась, украшая торты. Дома была тишина. Максим уже спал, а из кабинета, который они оборудовали для работы с документами, пробивалась полоска света.
Татьяна тихо приоткрыла дверь. Лидия Петровна сидела за столом, сосредоточенно что-то писала. Перед ней лежали какие-то бумаги и... паспорт Татьяны. Её личный паспорт, который она хранила в сейфе спальни.
— Что вы делаете? — спросила Татьяна, входя в кабинет.
Свекровь вздрогнула, быстро прикрыла документы папкой.
— Ах, Танечка, напугала! Я просто... проверяла сроки действия документов. Знаешь, для налоговой всё должно быть в порядке.
— Зачем вам мой паспорт?
— Да так, данные сверяла. Всё, я уже закончила, иди отдыхай, — Лидия Петровна встала, собрала бумаги и унесла их с собой, оставив Татьяну в недоумении.
Утром Татьяна проснулась с тяжёлым предчувствием. Что-то было не так. Она достала телефон и открыла приложение банка, где был счёт пекарни. Пусто. Все деньги, которые накопились за месяц работы, исчезли. Переведены на неизвестный счёт час назад.
Она разбудила Максима.
— Что значит деньги пропали? — он сонно тёр глаза, не понимая, о чём речь.
— Со счёта пекарни. Всё перевели. У твоей мамы есть доступ к счетам?
— Ну да, ты же сама дала ей, чтобы она могла оплачивать поставщикам... Таня, ты что думаешь?
Она не ответила. Быстро оделась и помчалась к нотариусу, к которому они оформляли все документы по пекарне. То, что она там узнала, превзошло самые худшие опасения.
Теперь она сидела в нотариальной конторе, глядя на поддельные документы, а нотариус объяснял, что сделка уже зарегистрирована, и отменить её будет крайне сложно.
— Но это же подделка! — Татьяна чувствовала, как к горлу подступают слёзы. — Я никогда это не подписывала!
— Вам придётся доказать это в суде. Процесс может занять годы. А пока... формально бизнес принадлежит Лидии Петровне Волковой.
Татьяна выбежала из конторы и набрала номер мужа. Он не отвечал. Она позвонила ещё раз, потом ещё. Наконец он взял трубку.
— Максим, твоя мать украла нашу пекарню!
— Что? Таня, ты о чём? Успокойся и объясни нормально.
Она рассказала всё — про документы, про перевод денег, про визит к нотариусу. На том конце повисла тишина.
— Максим? Ты слышишь меня?
— Слышу, — его голос звучал странно. — Приезжай домой. Мама здесь. Поговорим все вместе.
Квартира встретила её запахом свежей выпечки. Ирония судьбы — свекровь пекла пирог в той самой духовке, которую они купили на первую прибыль от пекарни. Лидия Петровна сидела за кухонным столом, попивая чай. Максим стоял у окна, не поворачиваясь к жене.
— А, Танечка пришла, — свекровь улыбнулась. — Садись, чай будешь? Нам нужно поговорить.
— Вы украли мой бизнес.
— Какое грубое слово — украла. Я просто привела документы в порядок. Видишь ли, дорогая, этот бизнес создавался на деньги моего сына. Следовательно, должен принадлежать нашей семье.
— Я тоже ваша семья!
— Ты? — Лидия Петровна рассмеялась. — Милочка, ты временное явление в жизни моего сына. Вот когда родишь ему наследника, тогда и поговорим о семье. А пока... Пока ты просто девочка из провинции, которой повезло выйти замуж за хорошего парня.
Татьяна повернулась к мужу.
— Максим, ты же слышишь, что она говорит?
Он наконец посмотрел на неё. В его глазах была боль, но и что-то ещё. Слабость. Страх.
— Таня, мама права в одном. Бизнес действительно создавался на мои деньги...
— На НАШИ деньги! Мы оба работали, оба вкладывали!
— Но документально всё оформлено на тебя была, — вмешалась свекровь. — А это неправильно. Что если вы разведётесь? Мой сын останется ни с чем.
— Мы не собираемся разводиться!
— Все так говорят, дорогая. А потом мужья остаются на улице, а жёны — с квартирами и бизнесом. Я просто защищаю интересы своего ребёнка.
Татьяна смотрела на них обоих — на самодовольную свекровь и на мужа, который не мог поднять на неё глаз. И вдруг всё встало на свои места. Все эти годы она боролась за их семью, за их отношения, пытаясь доказать свекрови, что достойна её сына. А оказалось, что дело было не в ней. Дело было в Максиме, который так и не смог повзрослеть, отделиться от матери, стать самостоятельным мужчиной.
— Максим, — она говорила спокойно, хотя внутри всё кипело. — Посмотри на меня.
Он нехотя поднял взгляд.
— Ты знал? Знал, что она планирует?
— Я... Мама сказала, что просто хочет помочь с документами...
— Ты знал, — это было не вопросом, а утверждением. — Ты знал и молчал.
— Он хороший сын, — вмешалась Лидия Петровна. — В отличие от некоторых, понимает, что родители важнее.
— Важнее жены? Важнее семьи, которую мы строили?
— Какая семья, милочка? Три года брака и ни одного ребёнка. Это не семья, это временное сожительство.
Татьяна почувствовала, как что-то внутри неё сломалось. Но вместе с этой поломкой пришла странная ясность. Она достала телефон и начала набирать номер.
— Кому ты звонишь? — встревожился Максим.
— Своему брату. Он юрист, если помнишь.
— Татьяна, не нужно раздувать скандал, — свекровь встала из-за стола. — Давай решим всё по-семейному. Я готова вернуть тебе часть бизнеса. Скажем, тридцать процентов.
— Тридцать процентов моего собственного бизнеса? Как щедро.
Брат ответил сразу.
— Паша, мне нужна твоя помощь. Срочно... Да, приезжай прямо сейчас. И захвати диктофон из офиса.
Она отключилась и посмотрела на свекровь.
— У вас есть час, чтобы вернуть всё, как было. Иначе я подаю заявление в полицию о мошенничестве и подделке документов.
— Ты не посмеешь! — Лидия Петровна побагровела. — Ты же не хочешь, чтобы твой муж страдал из-за проблем его матери?
— Мой муж уже сделал свой выбор. Он выбрал вас. Так что теперь ваши проблемы — это его проблемы тоже.
— Таня, подожди, — Максим наконец подошёл к ней, попытался взять за руку. — Давай поговорим спокойно. Мама перегнула палку, но мы же можем всё решить.
— Перегнула палку? Она совершила преступление, Макс! И ты это знаешь!
— Но она же моя мать...
— А я твоя жена. Или уже бывшая.
В дверь позвонили. Это приехал Павел с ещё двумя людьми — своим коллегой и частным детективом, с которым он работал.
— Так, — Павел быстро оценил ситуацию. — Татьяна, рассказывай всё с самого начала. Григорий будет записывать, а Антон проверит документы.
Следующие два часа превратились в настоящее следствие. Антон, опытный специалист по экономическим преступлениям, быстро нашёл следы подделки. Оказалось, что Лидия Петровна не просто подделала подпись — она создала целую цепочку фиктивных документов, чтобы прикрыть свою аферу.
— Тут на несколько статей тянет, — присвистнул Антон. — Мошенничество, подделка документов, возможно, даже организованная группа, если тот мужчина, которого вы видели, был сообщником.
Лидия Петровна сдулась, как проколотый шарик. Вся её спесь испарилась.
— Я... я просто хотела защитить сына...
— Вы хотели контролировать его жизнь, — отрезал Павел. — И готовы были для этого на преступление. Татьяна, что решаешь?
Она посмотрела на мужа. Максим сидел на диване, закрыв лицо руками. Он выглядел потерянным, раздавленным. Маленьким мальчиком, который не знает, что делать, когда взрослые ссорятся.
— Даю вам сутки, — сказала она свекрови. — Верните все документы в первоначальное состояние, верните деньги на счета. И больше никогда не появляйтесь в нашей жизни.
— А если я откажусь?
— Тогда завтра утром моё заявление будет в полиции. И поверьте, с такими доказательствами у вас не будет шансов.
Лидия Петровна посмотрела на сына, ища поддержки, но Максим молчал. Он так и сидел, спрятав лицо в ладонях.
— Хорошо, — процедила она. — Я всё верну. Но ты пожалеешь об этом, девочка. Мой сын ещё поймёт, кто ты на самом деле.
— Ваш сын уже всё понял. Он понял, что всю жизнь прожил под вашим каблуком. И даже сейчас, когда вы совершили преступление против его семьи, он не может вам противостоять.
К вечеру все документы были восстановлены, деньги вернулись на счета. Лидия Петровна уехала, так и не попрощавшись. Павел с коллегами тоже ушли, оставив Татьяну и Максима наедине.
Они сидели на кухне друг напротив друга. Между ними стоял остывший чайник и недоеденный пирог — последнее творение свекрови в этом доме.
— Прости меня, — наконец сказал Максим. — Я должен был защитить тебя. Должен был остановить её.
— Ты знал, что она что-то замышляет?
— Подозревал. Она говорила странные вещи, намекала, что ты не должна единолично владеть бизнесом. Но я думал, это просто разговоры.
— Нет, ты надеялся, что это просто разговоры. Потому что так было проще. Не нужно было выбирать сторону, не нужно было конфликтовать с мамой.
Он кивнул, соглашаясь.
— Я слабак. Всю жизнь она принимала за меня решения, и я привык. Даже когда женился на тебе... Она была против, знаешь?
— Знаю. Она мне об этом напоминала каждый день три года.
— Но я настоял. Это было единственное решение в моей жизни, которое я принял вопреки её воле. И то только потому, что любил тебя больше, чем боялся её.
— Любил? В прошедшем времени?
— Люблю. Но понимаю, если ты хочешь развестись. Я не заслуживаю такую жену, как ты.
Татьяна долго молчала, глядя в окно. На улице начинался дождь, капли барабанили по стеклу.
— Я не хочу развода, Максим. Но я хочу, чтобы ты стал взрослым. Чтобы научился принимать решения и нести за них ответственность. Чтобы в следующий раз, когда кто-то попытается навредить нашей семье — неважно, твоя мать или кто-то другой — ты встал на мою сторону. На нашу сторону.
— Я постараюсь. Обещаю, я изменюсь.
— Не обещай. Просто делай. И первое, что ты сделаешь — завтра пойдёшь к психологу. Тебе нужно разобраться с этой зависимостью от матери.
— А ты? Ты сможешь меня простить?
— Не знаю. Время покажет. Но я готова попробовать. При одном условии — твоя мать больше никогда не переступит порог нашего дома. И нашей пекарни.
— Согласен.
Они сидели в тишине, каждый думая о своём. Дождь за окном усиливался, превращаясь в ливень. Где-то далеко прогремел гром.
— Знаешь, что самое страшное? — вдруг сказала Татьяна.
— Что?
— Я ведь правда начала ей верить. Думала, может, она изменилась, может, приняла меня. А она просто ждала момента, чтобы нанести удар.
— Она больше не причинит тебе вреда. Обещаю.
— Не тебе обещать за неё, Макс. Но знаешь что? Я ей даже благодарна в каком-то смысле.
— За что? — удивился он.
— Она показала мне, кто я на самом деле. Не "девочка из провинции", как она любит говорить. А женщина, которая может постоять за себя, защитить свой бизнес, свою семью. Я всегда сомневалась в себе, пыталась ей угодить, доказать, что я достойна. А оказалось, это она недостойна называться матерью и бабушкой.
— Бабушкой?
Татьяна слабо улыбнулась, положив руку на живот.
— Я хотела сказать вечером, устроить сюрприз. Но твоя мать всё испортила. Я беременна, Макс. Восемь недель.
Он смотрел на неё, не веря своим ушам.
— Ты... мы... у нас будет ребёнок?
— Если ты сможешь стать настоящим отцом. Не таким, как твоя мать — родитель, который контролирует и манипулирует. А таким, который любит и поддерживает.
Максим встал, обошёл стол и опустился перед женой на колени.
— Я буду лучшим отцом на свете. И мужем. Я докажу тебе.
— Не мне доказывай. Докажи себе. И нашему ребёнку.
За окном ливень начал стихать. Сквозь тучи пробился луч заходящего солнца, окрасив кухню в золотистый цвет. Татьяна смотрела на мужа, всё ещё стоящего на коленях, и думала о том, что впереди их ждёт долгий путь. Путь исцеления, прощения, построения настоящей семьи — без лжи, манипуляций и токсичного контроля.
— Вставай, — сказала она мягко. — Нам многое нужно обсудить.
Они проговорили до глубокой ночи. О будущем ребёнке, о пекарне, которую теперь нужно будет расширять, о новых правилах их семьи. Максим предложил переехать в другой город, подальше от матери, но Татьяна отказалась.
— Мы никуда не побежим. Это наш дом, наш бизнес, наша жизнь. Пусть она уезжает, если хочет. А мы останемся и построим то, о чём мечтали.
На следующее утро Татьяна пришла в пекарню первой. Она открыла дверь своим ключом — тем самым, который вчера думала потерять навсегда. Включила свет, запустила печи. Вскоре пришли помощники, потом первые клиенты. Жизнь продолжалась.
Около полудня дверь открылась, и вошёл Максим. В руках он держал огромный букет полевых цветов — таких, какие она любила.
— Я записался к психологу на завтра, — сказал он вместо приветствия. — И ещё. Я позвонил матери. Сказал, что если она ещё раз попытается вмешаться в нашу жизнь, я сам подам на неё заявление.
— И как она отреагировала?
— Сказала, что у неё больше нет сына. Что я предатель.
— И что ты чувствуешь?
Максим задумался.
— Облегчение. Впервые в жизни я чувствую облегчение от того, что она меня не контролирует. Это странно и немного страшно, но... освобождающе.
Татьяна взяла цветы, вдохнула их аромат.
— Добро пожаловать во взрослую жизнь, Максим. Она сложная, полная ответственности, но она настоящая. Твоя собственная.
Они стояли посреди своей маленькой пекарни, пахнущей свежим хлебом и ванилью. За окном шумел город, спешили люди, неслась жизнь. А они просто стояли и держались за руки, понимая, что пережили бурю и вышли из неё если не невредимыми, то более сильными. Более честными друг с другом. Более готовыми к тому, чтобы стать настоящей семьёй — не той, которую навязывают родители, а той, которую выбирают сами.