часть вторая
Нет ничего быстрее как рассказ о чужой жизни. Это для вас, уважаемый читатель, история Элеоноры Карловны уложилась на три страницы текста. А жизнь этого человека достойна отдельного романа, если описывать его в подробностях. Но в наши времена люди привыкли узнавать из текста информацию, а не чувства, поэтому не буду отвлекаться на литературные описания дуба, растущего у дома Элеоноры Карловны, и тем более того, в какой ужасающей нищете подрастала Адя.
Если можно себе представить уродство Элеоноры Карловны, то представьте красоту ее дочери ее полной противоположностью. Элеонора Карловна продолжала гнуться и становилась с каждым годом все безобразнее и безобразнее. Беременность и без того не самой здоровой женщины стоила ей практически всех зубов. К искажениям контура лица, связанного с болезнью, добавились провалившиеся щеки и пустые десны, с одним единственным зубом на верхней челюсти и четырьмя, совершенно вразнобой, на нижней. Жевать она могла только двумя из них – тем что сверху и одним из нижних, для этого ей приходилось вытягивать нижнюю челюсть немного вперед и вправо, чтобы верхний зуб мог столкнуться с одним из нижних для жевания. Но невероятная худоба Элеоноры Карловны была вызвана не только и не столько сложностью пережевывания и соответствующими заболевания желудочно-кишечного тракта. Семья Преображенских глубоко нуждалась.
Пока была работа на фабрике семья жила на зарплату уборщицы и на пенсию по инвалидности и пособие как матери одиночки. Было не густо, но хватало и на питание, и на ребенка и даже на ремонт и поддержание дома в жилом состоянии. В 1995 фабрика ремонта и пошива одежды реорганизовалась и наличие уборщицы инвалида оказалось никому не нужно. На работу горбунью с маленьким ребенком никто не брал и из доходов осталась только пенсия по инвалидности и пособие на ребенка, а подрабатывать, как это делали все советские граждане, у нее не было физических возможностей. Девочка росла, ей нужно было хорошо питаться, одеваться и Элеонора Карловна в буквальном смысле голодала.
Надо отдать должное, что, не смотря на эпоху чистогана, работницы фабрики ремонта и пошива одежды Элечке своей помогали по возможности. Детскую одежду после своих детей, заготовки, кабачки с дачи. При поездке за грибами было грех не завести корзину для Эли с Адей. Каждая поездка в Москву за продуктами предусматривала кусочек колбаски, бананчик или апельсинчик для «марксистского кружка», как между собой называли дом Преображенских. Их прикармливали, и Элеонора Карловна умудрялась с какой-то детской радостью и слезами на глазах принимать эти подаяния, как дары Волхвов.
Самое удивительное что Аделаида, превращаясь в настоящую красавицу и достигнув переходного возраста, которому свойственны протесты против родителей, отличалась удивительной взрослостью не только не стесняться внешности матери, а преподносить это как невероятное чудо, произошедшее в ее жизни. Элеонора Карловна, будучи малограмотной женщиной, не читая никаких собраний сочинений величайших педагогов умудрилась воспитать невероятно благодарного ребенка. Имело ли значение, что дом их располагался рядом с храмом, который в момент покупки дома представлял из себя руины с безголосой колокольней, а спустя достаточно небольшое количество лет был восстановлен, засиял золотыми звездами на голубых куполах и запел малиновым звоном, а Элеонора Карловна, покрестившись в этом храме и окрестив Аделаиду, проводили в нем все свободное время? Или в этом имело большое значение что Элеонора Карловна, не смотря на уходящее на глазах здоровье, буквальная таящая на глазах, с утра до ночи непрестанно трудилась, мыла, стирала, готовила в печи, ковырялась в огороде, выращивая пропитание, а зимой перешивая для дочери из одежды, принесенной добрыми людьми?
В доме Преображенских все было настолько рационально, что Элеонора Карловна в наше время могла бы набрать миллионную аудиторию просто рассказывая, как они расходуют воду, все те скудные ресурсы, которые могут себе позволить. Кроме финансовых ограничений, у этой маленькой семьи были и существенные физические ограничения, что в итоге создало уникальный симбиоз условий выживания, граничащих с безумием.
Мы с вами в детстве читали о Робинзоне Крузо, человеке, чудом спасшимся в кораблекрушении и оказавшимся одним на острове. Ему приходилось строить себе жилье, добывать пищу. Это книга о силе духа и мужестве человека.
Элеонора Карловна была Робинзоном Крузо среди больших и здоровых людей. Ей приходилось продумывать эргономику каждого движения. Идя за водой, она могла принести только ограниченное ее количество, поэтому она продумала многократное использование воды еще до внедрения европейской экологической программы Совета Европы. Каждый стакан воды имел неоднократное использование. Вода в доме делилась на два вида использования: на питание и на гигиену.
При готовке макарон или круп вода сливалась в отдельную посуду. В ней можно было приготовить суп. Кроме того, что на суп не нужно было в этом случае приносить воду с колодца, вода уже содержала питательные вещества, а в режиме жесткой экономии финансов это тоже имело значение. При варке яиц вода переходила в статус воды для гигиены – вода переливалась в ведро для мытья полов.
Да. В доме Преображенских не мыли полы чистой водой. В течении дня вода с рукомойника после умывания сливалась в ведро. Туда же сливалась вода после стирки, и еще не остывшей водой Элеонора Карловна мыла полы. Носить воду с колодца для мытья полов у горбатой женщины не было возможности. Кроме того, существенно экономились и моющие средства. После стирки белья вода была не такая уж и грязная, в любом случае полы становились чище. А это главное.
Невозможно рассказать о всех ухищрениях этой маленькой женщины, чтобы не просто свести концы с концами, но и поднять на ноги, красиво одеть свою единственную дочь. Аделаида росла и расцветала. Лет с 6 она стала помогать матери с мытьем полов и готовкой. А так как другого уровня быта она не знала, и устроенное матерью существование было для нее обычным, она так же экономила воду, продукты, каждый клочок ткани, щепку и обрывок газеты, которым можно было бы зимой истопить печь.
Но произошло это не на моих глазах. Я к тому моменту, о котором и собираюсь рассказать своему дорогому читателю, уже переехала от матери, успела выйти замуж и переехала во Францию.