Это случилось в одном из московских телецентров, в середине нулевых. Шли ночные съемки очередного «Рождественских встреч». Говорили, что Алла Борисовна была не в духе. С утра поссорилась с кем-то из продюсеров, потом не сошлась во мнениях с режиссером по поводу оттенка своего блонда, и к полуночи атмосфера в павильоне напоминала предгрозовую.
Все ходили на цыпочках и говорили шепотом. Сама Примадонна восседала в своем кресле-троне, накинув на плечи норковую мантию поверх халата, и смотрела на суетящуюся команду ледяным взглядом.
И тут случилось немыслимое. Из-за кулис, виляя хвостом и громко топая лапами, выбежал огромный, лохматый и явно не принадлежащий никому дворняга. Пес, видимо, забрел с улицы через незапертую дверь и, руководствуясь собачьим инстинктом, направился прямиком к самому яркому, теплому и, как ему показалось, дружелюбному месту — к ногам Аллы Борисовны.
Замерла вся съемочная группа. Звукорежиссер непроизвольно приглушил фонограмму. Ассистенты застыли с подносами, уставленными чашками с кофе.
Собака, счастливая и бесцеремонная, уселась у ее ног, тяжело дыша и оставляя слюнявые следы на паркете. Потом она легла на бок и с блаженным видом начала вылизывать себе под хвостом.
В наступившей тишине был слышен только этот звук – чавкающий и откровенный.
Лицо Пугачевой было непроницаемо. Все ждали апокалипсиса. Кто-то из самых смелых уже сделал шаг, чтобы убрать пса, но Алла Борисовна молча подняла руку, останавливая его.
Она медленно поднялась со своего трона. Мантия с шипением сползла на пол. Она сделала шаг к собаке. Другой. Все затаили дыхание.
И тогда Алла Борисовна наклонилась, посмотрела псу прямо в глаза и изрекла на всю студию своим фирменным, хрипловатым тембром:
— Ну что, артист? Тоже на «Рождественскую встречу» пробиваешься? Гонорар тебе водкой или мясом?
В студии повисла гробовая тишина, которую через секунду взорвал хохот. Смеялись все: осветители, гримеры, сам Киркоров, который только что заходил в павильон.
Пес, виляя хвостом, лизнул ее протянутую руку.
— Всем молчать! — скомандовала Пугачева, но в углу ее глаз уже играли смешинки. — Гримеры! Наложите ему тушь на ресницы, он у нас сегодня — специальный гость. И чтоб ему отдельный стул! Не ниже второго ряда.
Говорят, того пса так и оставили в студии.