80 лет назад в США была запатентована первая «микроволновка», заявку на патент подал американский инженер Перси Спенсер. Он, якобы, первым обратил внимание на способность сверхвысокочастотного излучения нагревать продукты. Колумнист «Сноба» Дмитрий Самойлов пошёл дальше и усмотрел в этой технологии мощный инструмент борьбы с патриархией.
Короткие волны для нагрева человеческих тканей стали использовать ещё в 1930-е, так появилась диатермия — глубокое проникновение тепла внутрь организма. Кто ходил в советские поликлиники, помнит, что приблизительно так лечили гайморит, отит и многие другие заболевания. Хотя слово «лечили» тут уместно взять в кавычки — польза от таких прогреваний не доказана, хотя и вреда никакого. Лежишь себе на кушетке — всё лучше, чем в школу ходить.
Группа инженеров американской компании Westinghouse ещё в 1933 году продемонстрировала мгновенное приготовление стейка, помещённого между двумя пластинами, подключёнными к коротковолновому передатчику. Руководил группой инженеров русский учёный Илья Эммануилович Муромцев, заблаговременно покинувший Россию в 1917 году.
Но так устроено патентное право в США — кто подал заявку и подтвердил состоятельность идеи, тот и первооткрыватель. Так что «микроволновке» только 80 лет.
Первые печи для мгновенного разогрева еды стоили по 5000 долларов, что на нынешние деньги — примерно в десять раз больше. Значит, использовались они только государством или крупным бизнесом — армией, флотом, авиакомпаниями. Но уже к 60-м годам «микроволновки» пошли в серию — благодаря японцам, в том числе, конечно, — стали стоить примерно 300 баксов и постепенно проникли в благополучные американские домохозяйства.
«Микроволновки» с 70-х годов выпускались и в СССР, причём сразу на пяти заводах — Рижском, ЗИЛе, ЮжМаше, Тамбовском «Электроприборе» и Днепропетровском машиностроительном. Кто-то помнит советские «микроволновки» «Мрия МВ»? Я не помню, но они были.
В моём детстве — 80–90-е годы — микроволновая печь была безусловным признаком благополучия наряду с видеодвойкой. Более мощным подтверждением принадлежности к номенклатуре могла быть только посудомоечная машина, но я не знал никого, у кого бы она была. А микроволновки встречались.
Зачем вообще нужна кухонная бытовая техника? Лишь отчасти для того, чтобы демонстрировать благополучие. Её основная функция — делать проще и удобнее жизнь домохозяйки. За этим словом всегда скрывается женщина. Да, изобретатели и инженеры работают для того, чтобы на рынке появлялись новые товары, хождение которых способствует росту общемирового валового продукта, но в конечном итоге, когда эти товары появляются на кухне конкретного домохозяйства, они радуют женщину, потому что берут на себя ту или иную часть её функций.
Писать об этом сложно — как ни сформулируй, выходит неполиткорректно, а по нынешним временам — ещё и не гендерно-нейтрально.
Так вот сложилось, что женщина, как правило, следит за бытом. И, кстати, почему так сложилось — до конца непонятно. Понятно, что бытовая нагрузка для женщин — это уродливая гримаса патриархата, но вот откуда именно возник этот проклятый патриархат — учёные пока не выяснили. За последние годы я не был ни в одном доме, где на полке бы не стояла книга израильского автора Юваля Ной Харари Sapiens — её так или иначе читали все. И вот что там написано относительно гендерного разделения ролей внутри нашего биологического вида — «Как же вышло, что вид, чьё выживание в первую очередь зависит от сотрудничества, допустил к власти наименее способных к сотрудничеству особей (мужчин), а умеющих кооперироваться женщин поставил в подчинённое положение? Пока мы этого не знаем».
Этому умозаключению в книге предшествуют длинные рассуждения о том, что ни физическая сила, ни агрессия, ни контроль над ресурсами не должны были бы стать решающим фактором. Но получилось так, как получилось. И многие тысячи лет в обществе существовал консенсус относительно того, что приготовление пищи, поддержание порядка и чистоты в жилище — женское дело.
И консенсус этот начал видоизменяться только в двадцатом веке. Возвращаемся к книге Sapiens — «Что мы точно знаем, так это то, что за последние сто лет в этой области произошла настоящая революция. Она заключается не только в быстром распространении равенства между мужчиной и женщиной во всех сферах жизни, но и в начале переосмысления обществом самих базовых представлений о гендере и различии полов».
Вот оно. А почему? Почему вдруг стало распространяться равенство? Вероятно, частично потому, что книгопечатание стало обычным делом. Пресса поспособствовала распространению информации, и из этой информации стало ясно, что вообще-то никаких объективных причин для неравенства нет. А ещё потому, что появились «микроволновки». Вернее, не только «микроволновки», а посудомойки, блендеры, аэрогрили, автоматические стиральные машины и электрические мясорубки.
Оказалось, что благодаря изобретениям мужчин в жизни женщины может высвободиться масса времени, которое женщина потратит на осмысление того, что вообще-то отведённая ей гендерная роль может ей быть и не присуща. В самом деле, чем конкретно обусловлена женская обязанность стирать? Почему это должна делать женщина? Бельё используют все — женщины, мужчины, дети, даже вот у собаки есть подстилка. А стирает, значит, женщина? А почему? И, видимо, когда этот вопрос замаячил на горизонте, инженеры вместе с маркетологами запустили в серийное производство автоматические стиральные машины. Теперь нельзя сказать, что стирает какой-то конкретный человек — он просто нажимает кнопку. А не всё ли равно, кто это делает? Таким образом, бытовая техника снимает некоторое социальное напряжение внутри семей — не потому, что облегчает женскую долю, а потому, что размывает некоторые острые вопросы.
«Микроволновка» нужна нам не столько для приготовления пищи, сколько для социальной защиты. Вот, дорогая, пожалуйста — еда разогревается, и никто сегодня не устал.
Впрочем, человечество найдёт, как утомить себя и этими разговорами.