Мы привыкли видеть Дмитрия Диброва в образе эрудита, интеллектуального гуру, окруженного молодой женой и россыпью сыновей. Но за этим фасадом, которому сегодня исполнилось 65, скрывается драма, о которой он говорит с тихой, едва скрываемой болью. Это история о его взрослой дочери Ладе — женщине, которая сознательно вычеркнула Россию из своей жизни, оставив отцу лишь редкие встречи на чужой территории. Она — его французская рана, живое напоминание о том, что даже самые прочные связи могут истончиться до прозрачности через океан.
Парижский излом
Все началось с разлома. Второй брак телеведущего с журналисткой ТАСС Ольгой продержался семь лет — достаточный срок, чтобы родилась дочь, и недостаточный, чтобы сохранить семью. После развода Ольга взяла Ладу за руку и купила билет в один конец. Пункт назначения — Париж. Это был не временный отъезд, не попытка переждать бурю. Это была полная и безоговорочная эмиграция. С тех пор Франция для Лады — не просто страна проживания, а настоящая родина, впитавшаяся в кровь. Россия же превратилась в точку на карте, в место, куда не хочется возвращаться даже в гости. Девочка выросла, а вместе с ней выросла и дистанция, превратившаяся в пропасть.
Крепость по имени Лада
Сегодня Ладе 35 — ровеснице бывшей жены отца, Полины. Она стала абсолютной француженкой: гражданство, менталитет, круг общения. По иронии судьбы, она выбрала профессию отца, окончив факультет журналистики, но превратила свою жизнь в полную противоположность его публичности. Ее мир — это неприступная крепость. Никаких интервью, никаких ток-шоу, никаких откровений в соцсетях. В 2017 году она вышла замуж, устроив тихое торжество в Женеве, куда Дибров прилетел познакомиться с зятем. А в 2019-м родила дочь Мию.
Любопытно, что вестником этой радостной новости для публики стала Полина Диброва — именно ей удалось нащупать хрупкую нить общения с падчерицей. Но эта нить была скорее исключением, подтверждающим правило: Лада выстроила свою вселенную, вход в которую для посторонних, включая собственного отца, строго ограничен.
Отец и дочь: диалог через пропасть
Дмитрий Дибров не скрывает своей тоски. Он говорит об этом честно, без пафоса, с горечью человека, который понимает, что проиграл битву с расстоянием и временем.
«Моя дочь уже стала француженкой»,
— констатирует он факт, который звучит как приговор.
Политика, санкции, его собственное здоровье, не позволяющее легко срываться в Париж, — все это лишь новые кирпичи в стене, которая росла годами. Встречи случаются, но они редки и, кажется, не приносят облегчения. Его фраза «было бы проще, если бы получилось сделать вид, что ничего не случилось» — это квинтэссенция отцовской боли. Он видит, как дочь счастлива со своей матерью, мужем и дочкой, и по-человечески рад за нее. Но ему так же по-человечески обидно, что в этой идиллии нет места для него и для России, а телефонные звонки — лишь слабый отголосок того, что могло бы быть настоящей семьей.
💖 Мы стараемся делать этот канал уютным уголком для всех, кто любит мир звёзд. Если вам нравится, что мы делаем, поддержите нас — это вдохновляет нас на новые истории!