Бездомные улицы скошенного посёлка,
фронт уже выгорел, кажется, на несколько километров,
хоть по ночам в осколочном ветре доносятся стоны
раненых и ползущих до эвакуации;
я не слышу их голоса, надеваю один наушник,
спускаясь в подвал,
минуя охранника сна —
в нательном белье, в тёплой куртке до пола, словно послушник,
покупаю тебе тариф в тайском спа,
перед сном листая ленту —
обстрелы, коррупция, бизнес,
критика Колобродова,
негодования Караулова,
что его вновь забыли; иконы без ризы
на оползневых кирпичах,
словно ты этот погреб придумала
и меня поселила в него, как раба стихоравенства,
я не спаян из злобы и жажды наживы,
мы с братвой выдвигаемся с саперами засветло,
под обстрелом паршивым,
потому что кроют вокруг,
и сутками кроют,
и осколки разят оттопыренных брёвен выбоины;
мы забытые здесь добровольцы великого строя
из железных колец и кевлара,
старшинами выданный.
6 октября
боец подразделения
