Далеко не всегда выдающиеся открытия приносят славу и почет своим создателям. Примером может послужить история препарата перфторан, который журналисты окрестили "синей кровью".
Настоящий прорыв обернулся для создателя трагедией. И в этой истории до сих пор немало белых пятен.
Из семьи потомственных медиков
Он с детства был увлечен медициной, чему способствовало окружение: мальчик родился в семье потомственных врачей. Уже в студенческие годы Феликс Белоярцев начал ассистировать отцу-хирургу на операциях.
После окончания Астраханского медицинского института работал сельским врачом, затем занялся научными исследованиями.
В 1975 году в возрасте 34 лет защитил докторскую степень по анестезиологии. Белоярцев стал первым, кто в СССР для спасения жизни пациента применил метод оксигенации — обогащения крови кислородом вне легких — и занимался проблемами "жидкостного" дыхания, когда вместо воздуха человек дышит жидким перфторуглеродом.
Однако делом всей жизни стало создание препарата заменителя крови перфторана.
Нужен был заменитель крови
В 1980-х годах перед учеными остро возник вопрос о создании искусственной крови. Донорская кровь не хранилась долго, участились случаи заражения через нее гепатитом, а в США появилась новая болезнь — СПИД.
Международная обстановка также была довольно напряженная. В случае широкомасштабных военных действий выживание солдат зависело от запасов донорской крови.
В данных обстоятельствах создание ее заменителя становилось чрезвычайно важной, но очень трудной задачей.
За рубежом искусственную кровь пытались сделать на основе перфторированных углеродов, которые могли с легкостью переносить большое количество кислорода. Однако американские и японские исследователи зашли в тупик: все подопытные животные погибали от закупорки сосудов.
Кролик и собака
С задачей справилась команда исследователей из Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН в городе Пущино под руководством Феликса Белоярцева.
Ученый был настоящим фанатом исследований, поэтому работал круглосуточно. Он же на собственные деньги и средства коллег покупал оборудование.
Уже в 1982 году на съезде биофизиков Белоярцев заявил, что препарат готов. Приезжавшие в Пущино коллеги видели живого кролика, кровь которого почти полностью была заменена на перфторан, а по двору института гуляла собака, 70 процентов крови которой было заменено перфтораном.
Удивительно, но через полгода она родила здоровых щенков.
Спас маленькую девочку
Еще до получения разрешения на клинические испытания перфторан был опробован на человеке. Произошло это из-за трагедии: в Москве троллейбус сбил пятилетнюю девочку. И ей по ошибке перелили донорскую кровь другой группы.
Для спасения маленькой пациентки вызвали Белоярцева. Уже после второго флакона состояние девочки стабилизировалось, она выжила.
Вскоре ученому разрешили исследование перфторана на людях. Препарат поступил в госпиталь Бурденко, Военно-медицинскую академию имени Кирова, НМИЦ хирургии имени А. В. Вишневского и Институт трансплантологии. Благодаря лекарству удалось спасти около 200 солдат из Афганистана.
Травля ученого
В 1985 году коллектив Белоярцева был выдвинут на соискание Государственной премии СССР. И вот тут начинается какой-то сюрреализм.
В обком, в ОБХСС и медицинские институты посыпались анонимные доносы, где Белоярцева обвиняли во всех мыслимых грехах: дескать, препарат имеет кучу недостатков и побочных действий. А сам исследователь якобы вымогает у подчиненных деньги.
Сначала в институт приехала партийная комиссия, затем в лабораторию зачастили следователи ОБХСС. Позже подключились сотрудники КГБ — работа института была практически парализована.
Последней каплей стал многочасовой обыск дачи — старенького деревянного дома, в котором Белоярцев бывал редко. После этого ученый, по официальной версии, покончил с собой. Исследования перфторана были прекращены.
После смерти ученого директор института Генрих Иваницкий инициировал новое расследование, чтобы выяснить правду, но ничего не добился.
Строились различные версии случившегося: от банальной зависти ученых, которым Белоярцев перешел дорогу, до мести высокопоставленного сотрудника КГБ, с которым якобы был конфликт.
А вот версию работы зарубежных спецслужб тогда никто не рассматривал. Хотя те, возможно, были заинтересованы в срыве программы.