Недавно северокорейские новостные агентства опубликовали новую серию фото- и видеоматериалов, посвященную первенцу океанского флота КНДР: ракетоносному эсминцу номер 51 (это номер корпуса по порядку) «Чвё Хэн».
И на этих фотографиях видны некоторые весьма интересные изменения по сравнению с прежним видом корабля:
Во-первых, изменению подвергся носовой ракетно-пусковой комплекс:
От комбинированной компоновки из 12-и крупных пусковых ячеек и 32-х мелких отказались; все мелкие ячейки заменили еще 12-ю крупными, доведя общее их количество до 24 единиц. Малые ячейки, предположительно, предназначались для зенитных ракет малой/средней дальности — которые, впрочем, на кадрах ракетных испытаний с борта «Чвё Хэн» никогда не фигурировали.
Во-вторых, на корабле заменили радары управления огнем:
Прежде на надстройке корабля были установлены два антенных поста с плоскими антеннами многоканальных ФАР — которые, как предполагалось, предназначались для сопровождения целей и «подсветки» их для головок самонаведения зенитных ракет. На новых кадрах, эти антенны отсутствуют. На их месте установлены старомодные «тарелки» одноканальных параболических антенн моноимпульсного сканирования.
Такой «даунгрэйд» корабля — замену многоканальных ФАР одноканальными параболическими антеннами — явно бы не стали предпринимать без очень серьезной на то необходимости. В сочетании с удалением малых ячеек вертикального пуска (которые, напомню, считались предназначенными для ЗУР малой/средней дальности) это наводит на мысль, что северокорейцы столкнулись с существенными проблемами, интегрируя некий ЗРК на корабль.
Мое ИМХО — исходно установленные на корабль многоканальные РЛС с ФАР по каким-то причинам оказались неудовлетворительны и потребовали длительной доработки. Чтобы не оставлять «Чвё Хэн» в достройке на неопределенно длительный срок, не оправдавшие ожиданий системы демонтировали — и заменили более простыми и надежными одноканальными радарами. Которые, видимо, не могли взаимодействовать с ЗУР малой/средней дальности, и поэтому было решено от них отказаться в пользу увеличения числа дальнобойных ЗУР типа «Pongae-6».
В-третьих, на корабле заменили вооружение самообороны:
Ранее установленные на эсминце винтажные автопушки АК-630 (еще советского дизайна) заменили существенно более новой системой. Что именно это за система — неизвестно. Внешне, она имеет определенное сходство с китайской автопушкой Type 730, но существенно отличается от нее деталями орудийной установки и системой управления огнем. Вероятно, речь идет о собственной разработке КНДР, инспирированной китайской системой.
Новая автопушка имеет интегрированную РЛС поиска/сопровождения цели, и дублирующую оптико-электронную систему. В отличие от старой АК-630 (которая была интегрирована в корабельную СУО МР-123 «Вымпел») новая установка по-видимому полностью автономна и может осуществлять поиск, сопровождение и обстрел цели самостоятельно.
В-четвертых, ранее имевшиеся 4-х зарядные установки ракет малой дальности заменили дополнительными пусковыми установками дипольных отражателей:
С чем связано такое изменение — точно не ясно. Но с учетом вышесказанного можно предположить, что ввиду проблем с ЗРК малой дальности/самообороны, дополнительные установки диполей сочли более важными, чем ракеты для самообороны от легких катеров и беспилотников. Интересно также отметить, что вооружение корабля дополнили некоторым количеством тяжелых пулеметов на ручных установках.
В-пятых — на надстройке эсминца переместили станции РЭР/РЭБ:
Верхние антенные посты систем РЭР/РЭБ ранее находились на крыше надстройки позади радаров управления огнем. Теперь же их переместили ниже, на дополнительные «балкончики» поверх нижних постов РЭР/РЭБ.
Такое изменение, вероятно, связано с отказом от РЛС с ФАР в системе управления огнем, и переходом на РЛС с параболическими антеннами. Которые, скорее всего, создавали бы сильные помехи смонтированным на крыше надстройки станциям РЭР/РЭБ. Поэтому антенные посты пришлось переместить, «очистив» крышу надстройки.
В общем и целом... северокорейцам явно пришлось дорабатывать проект по ходу дела, отказываясь от «слишком смелых» инженерных решений в пользу более проверенных и надежных. Такой ход событий, впрочем, вполне ожидаем; было бы трудно представить, чтобы строительство принципиально нового (и очень сложного!) боевого корабля для недостаточно опытной индустрии обошлось бы вообще без накладок.
По всей видимости, северокорейцы решили не затягивать достройку корабля ради доработки неудовлетворительно функционирующих систем (которые, возможно, в итоге так бы и не удалось вообще доработать, и все равно пришлось бы заменять) и ввести его в строй в «ограниченной» версии, постаравшись, насколько возможно, компенсировать ограничения. Что является достаточно разумным шагом. Находящийся в море корабль приносит значительно больше практического опыта, чем стоящий у достроечной стенки — и если проект «Чвё Хэн» имеет какие-то еще значимые недоработки, в эксплуатации они станут очевидны с большей вероятностью.