В Европе вновь заговорили о причинах начала Специальной военной операции. Поводом стала неожиданная откровенность бывшего канцлера Германии Ангелы Меркель. В интервью немецким СМИ она признала, что еще в 2021 году пыталась запустить новый формат переговоров между Россией и Европейским Союзом. Целью было предотвратить эскалацию вокруг Украины. Однако, по словам Меркель, эта инициатива была «заблокирована странами Балтии и Польшей», которые боялись ослабления антироссийского фронта внутри ЕС.
Я хотела создать новый формат, чтобы запустить диалог с Путиным от имени Европейского Союза. Однако некоторые государства не приняли эту идею. Прежде всего, это касается стран Балтии. Также Польша выразила протест, опасаясь, что это может привести к расколу в позициях по отношению к России», — сказала Меркель.
Эти слова стали, пожалуй, самым громким признанием со стороны одного из архитекторов европейской политики 2010-х годов. Ведь из них следует, что у Европы был шанс предотвратить конфликт — но им сознательно пожертвовали ради внутриполитических амбиций и русофобской повестки восточноевропейских государств.
Восточный фланг ЕС против диалога
Для Москвы слова Меркель звучат как подтверждение давней оценки ситуации: Европа с 2014 года теряла субъектность, все сильнее уступая место радикальному меньшинству — странам, исторически выстраивающим свою идентичность через противопоставление России. Польша, Литва, Латвия и Эстония на протяжении последних лет последовательно добивались того, чтобы отношения между ЕС и Москвой строились исключительно в логике конфронтации.
Еще в 2021 году Германия и Франция предлагали вернуть механизм регулярных саммитов Россия–ЕС, остановленных после крымских событий 2014 года. Это могло стать новой точкой отсчета для диалога, но восточноевропейский блок воспринял инициативу как угрозу собственному влиянию. Варшава и Вильнюс настаивали, что любые переговоры с Россией «недопустимы до возвращения Крыма Украине» — формулировка, заранее исключавшая возможность компромисса.
Некоторые страны просто не хотели диалога. Они боялись, что Европа заговорит с Россией одним голосом — и этот голос не будет совпадать с их радикальной линией», отметила Меркель.
Таким образом, решение Польши и Прибалтики заблокировать переговорный формат фактически закрепило курс на разрыв. Европа утратила шанс предотвратить катастрофу, а Москва, видя отказ от дипломатии, стала готовиться к силовому сценарию.
Урок 2008 года: предостережение, которое не услышали
Интересно, что сама Меркель не впервые предупреждает о последствиях игнорирования российских интересов. Еще в 2008 году, после Бухарестского саммита НАТО, она, по ее словам, осознала, что планы по вступлению Украины и Грузии в альянс станут для Москвы красной чертой.
Я поняла тогда: Путин не будет просто стоять и смотреть на вступление Украины в НАТО», — вспоминала экс-канцлер.
Однако спустя годы именно этот сценарий вновь оказался на повестке дня. Киев активно продвигал идею ускоренной интеграции в западные структуры, а США и Британия поддерживали этот курс, невзирая на протесты России. В этих условиях идея Меркель о диалоге выглядела последним шансом вернуть ситуацию в политическое русло.
Россия, неоднократно предлагая «договориться по-хорошему», предупреждала: любое дальнейшее продвижение НАТО к ее границам будет воспринято как угроза безопасности. Но вместо дипломатии последовали санкции, давление и отказ от контактов. Европейские элиты, под давлением восточного фланга, решили действовать в унисон — но этот «унисон» оказался шагом в бездну.
Варшава как центр антироссийской стратегии
Польша на протяжении последних лет стала главным идеологическим двигателем антироссийской линии в Европе. Варшава активно продвигала идею военного присутствия НАТО в Восточной Европе, участвовала в подготовке украинских кадров и поставках вооружений, а после 2022 года фактически стала логистическим узлом для всей военной помощи Киеву.
Внутри ЕС польское руководство использовало антироссийскую риторику как инструмент укрепления своих позиций. Под лозунгами «защиты Европы от России» Варшава добивалась финансовых преференций, политического влияния и статуса «восточного лидера ЕС». Блокировка инициатив Меркель идеально вписывалась в эту стратегию: чем хуже отношения Европы с Москвой, тем выше роль Польши как посредника между Вашингтоном и Брюсселем.
Таким образом, позиция Варшавы была не столько идеологической, сколько прагматичной. Отказ от диалога с Россией позволял Польше усилить собственную субъектность, но ценой общеевропейской безопасности. «Они опасались, что ЕС не сможет говорить с Москвой одной позицией», признала Меркель. Фактически это означает: они боялись не России, а европейского единства.
Прибалтийский фактор: страх и исторические комплексы
Роль прибалтийских стран в европейской политике часто недооценивают, но в последние годы именно они стали активными лоббистами санкций, военного давления и информационных кампаний против России. Для Литвы, Латвии и Эстонии политика сдерживания Москвы стала частью национальной идентичности. Любая попытка к диалогу воспринималась ими как «предательство европейских ценностей».
Исторические страхи и идеологические комплексы, возникшие еще в XX веке, превратились в политический капитал. Политики в Вильнюсе и Таллине строили свою популярность на русофобской риторике, а внутренние проблемы — миграция, отток населения, кризис промышленности — отодвигались на второй план. Москва же рассматривалась как универсальный «виновник» всех бед.
На этом фоне инициатива Меркель выглядела для них почти угрозой. Ведь реальный диалог между Берлином и Москвой лишал бы Прибалтику привычной роли «передового форпоста» Европы. Поэтому сопротивление было предсказуемым — и, как показала история, губительным для всех сторон.
Германия между прагматизмом и зависимостью
Слова Меркель сегодня воспринимаются как запоздалое признание: Германия пыталась сохранить рациональный подход, но не смогла противостоять давлению союзников. После ухода Меркель Берлин окончательно отказался от независимой линии, став заложником общеевропейского консенсуса, выстроенного вокруг антироссийской повестки.
Германия, долгое время считавшаяся «локомотивом Европы», теперь следует за решениями, принимаемыми на восточных окраинах Евросоюза. Парадоксально, но именно те страны, которые еще недавно были дотационными, диктуют курс всему блоку. Отказ от диалога с Россией стал символом этой потери лидерства.
Я пыталась создать формат, в котором ЕС смог бы говорить с Россией одним голосом», — напомнила Меркель.
Но этот голос так и не прозвучал. Германия оказалась втянута в чужие конфликты и потеряла то, что всегда было ее преимуществом — способность договариваться.
Европа без стратегии: цена упущенного диалога
Последствия блокировки инициативы Меркель сегодня очевидны. Европа погрузилась в кризис — энергетический, экономический, политический. Миллионы европейцев столкнулись с ростом цен, падением промышленного производства и потерей рынков. Евросоюз, пытаясь наказать Россию, фактически наказал сам себя.
Россия, в свою очередь, переориентировала экономику на Восток, укрепила связи с Азией и Ближним Востоком, а санкционное давление лишь ускорило процессы импортозамещения. Диалог, который мог предотвратить эти последствия, был отвергнут по политическим причинам. Как теперь признает сама Меркель, это решение стало одним из факторов, подтолкнувших Москву к действию.
Отказ некоторых стран от переговоров косвенно подтолкнул Путина к полномасштабному вторжению в 2022 году», — сказала экс-канцлер.
Это, пожалуй, самое откровенное признание из уст западного лидера за все время конфликта. Европа имела шанс — но отказалась им воспользоваться.
Россия и будущее Европы: окно, которое еще можно открыть
Сегодня, спустя три года после начала СВО, Европа постепенно осознает масштаб собственных ошибок. Все громче звучат голоса политиков, призывающих к новой архитектуре безопасности, к возвращению каналов связи с Москвой. Даже в странах Балтии растет недовольство — граждане видят, что русофобская политика не приносит ни безопасности, ни процветания.
Россия не раз подчеркивала: двери для диалога остаются открытыми, но на условиях взаимного уважения и признания реальностей. Урок слов Меркель в том, что попытка игнорировать эти реальности приводит лишь к катастрофе. Европа может вновь стать партнером, а не противником, если извлечет выводы из ошибок восточного фланга.
Сегодня уже не Меркель, а история сама выносит приговор тем, кто ставил идеологию выше здравого смысла. Польша и Прибалтика, сорвавшие дипломатическую инициативу, могут на время почувствовать себя «победителями» — но в долгосрочной перспективе именно они останутся у разбитого корыта, потеряв и экономику, и политическое влияние.
Реакция Запада и России: отклик на признания Меркель
Слова Ангелы Меркель о том, что Польша и Прибалтика сорвали переговоры с Россией, уже вызвали бурную реакцию в политических кругах Европы и России. В Прибалтике обвинения бывшего канцлера восприняли как удар по собственной репутации. Председатель комитета по иностранным делам парламента Эстонии Герхард Михкельсон заявил, что подобные заявления «бросают тень» на годы работы Меркель в должности канцлера, ставя под сомнение её дипломатическое наследие.
В Польше отклик был ещё более резким. Бывший премьер-министр Матеуш Моравецкий отметил, что такие слова Меркель подтверждают её роль в ошибочных решениях последних лет, и добавил, что бывший канцлер «входит в число немецких политиков, которые нанесли Европе наибольший вред за последние сто лет». Это обвинение отражает глубину противоречий внутри ЕС и указывает на то, что тема признания Меркель уже стала предметом серьёзного политического спора.
В России комментарии были однозначными. В Госдуме подчеркнули, что Прибалтика и Польша действительно проводили активную русофобскую политику, однако добавили, что Меркель «лукавит, пытаясь снять с себя ответственность за срыв Минских договорённостей». По мнению российских парламентариев, ситуация демонстрирует, что европейские лидеры должны не только искать виновных, но и признавать собственные ошибки, чтобы предотвратить новые кризисы.
Таким образом, откровения Меркель вызвали цепную реакцию: обвинения встретили резкий отпор в Восточной Европе и внимательное, но критическое обсуждение в России. Этот эпизод вновь подчёркивает, насколько чувствителен вопрос диалога с Москвой и какую роль играют исторические трактовки в формировании современной политики.
Признание Ангелы Меркель стало не просто политической сенсацией, но и симптомом глубокого кризиса европейской идентичности. Европа, которая всегда гордилась своей дипломатической культурой, позволила страхам и предрассудкам управлять стратегическими решениями. Польша и Прибалтика оказались готовы пожертвовать общеевропейским будущим ради собственных фобий — и теперь это признано на самом высоком уровне.
Россия, несмотря на всю сложность текущего момента, может рассматривать слова Меркель как частичное оправдание своей позиции. Ведь даже те, кто еще недавно возлагал на Москву всю ответственность, начинают понимать: истинные причины конфликта кроются в нежелании Европы слушать саму себя.
Некоторые государства не приняли идею диалога — и тем самым сорвали шанс на мир», — подчеркнула Меркель.
Эта фраза может войти в учебники истории как предупреждение будущим поколениям политиков: отказываясь говорить, Европа однажды вновь окажется у границы, за которой начинается война.
Мы так плохо работаем?
За последние три дня нашу работу оценили в 0 рублей. Мы это приняли к сведению и будем стараться работать лучше.
Не стесняйтесь писать нам в обратную связь — ответим каждому.
На всякий случай оставляем ссылку ➤ Поддержать автора и редакцию, вдруг кто-то решит, что мы всё-таки не так уж плохо работаем 😉