Юлия поставила на стол чайник, достала хлеб — утро начиналось как обычно. За окном моросил мелкий октябрьский дождь, серое небо нависало над городом. Юлия включила плиту, разогрела сковороду, достала из холодильника яйца. Артём сидел за столом, просматривал что-то в телефоне, хмурился. Юлия заметила, что муж с утра какой-то напряжённый, но решила не расспрашивать. Может, на работе что-то, подумала она.
Юлия разбила яйца на сковороду, посолила, помешала. Артём убрал телефон, налил себе чай, молчал. Юлия выложила яичницу на тарелки, села напротив мужа. Они начали завтракать. Артём жевал медленно, смотрел куда-то в сторону. Юлия съела половину порции, вытерла губы салфеткой.
Муж Артём сидел напротив и вдруг, не поднимая глаз, произнёс:
— Мама в долгах. Десять миллионов. Придётся продать твой коттедж.
Юлия замерла с чашкой в руке, не сразу поняв, что муж сказал. Слова прозвучали будничным тоном, словно Артём сообщал о погоде или о том, что закончился сахар. Юлия медленно поставила чашку на блюдце, посмотрела на мужа. Артём по-прежнему не смотрел на жену, ковырял вилкой яичницу.
— Что? — спокойно переспросила Юлия, стараясь осмыслить услышанное.
Артём наконец поднял глаза:
— Я говорю, у мамы проблемы. Она вложилась в бизнес, а тот прогорел. Теперь висит долг. Большой.
Юлия нахмурилась:
— Десять миллионов?
— Да.
— И при чём здесь мой коттедж?
Артём вздохнул, отложил вилку:
— Юль, ну ты же понимаешь. Маме нужна помощь. Если не закрыть долг, у неё заберут квартиру. Коллекторы уже звонят, угрожают.
Юлия откинулась на спинку стула. Голова шла кругом. Свекровь влезла в долги, а Артём предлагает продать коттедж Юлии. Коттедж, который достался ей по наследству от бабушки. Коттедж, в котором Юлия провела всё детство, куда приезжала каждое лето, где хранились самые тёплые воспоминания.
Артём пояснил, что его мать вложила деньги в бизнес знакомого, и тот прогорел. Свекровь, Валентина Сергеевна, всегда была женщиной активной, энергичной. В свои шестьдесят три года она выглядела моложе, следила за собой, красилась, носила модную одежду. Валентина Сергеевна не сидела на месте, постоянно искала способы заработать. То в сетевой маркетинг влезала, то в какие-то сомнительные проекты. Артём не раз говорил матери, чтобы та была осторожнее, но свекровь не слушала.
— Какой бизнес? — спросила Юлия.
— Ну, там какая-то история с инвестициями. Мама вложилась в стартап знакомого. Тот обещал золотые горы, прибыль через полгода. А в итоге исчез. Теперь мама осталась с долгом.
— Она взяла кредит?
— Да. На десять миллионов. Под залог квартиры.
Юлия прикрыла глаза. Десять миллионов под залог квартиры. Валентина Сергеевна жила в трёхкомнатной квартире в центре города, квартира стоила примерно двадцать миллионов. Если банк заберёт жильё, свекровь останется на улице.
Юлия спросила, при чём здесь она. Артём пожал плечами:
— Юль, если не помочь, мама останется без квартиры. Надо выручить.
— Выручить? — переспросила Юлия. — Каким образом?
— Продать коттедж. Вырученные деньги пойдут на погашение долга.
Юлия выпрямилась, посмотрела на мужа с холодным удивлением:
— Ты серьёзно предлагаешь продать моё имущество, чтобы закрыть её авантюры?
Артём нахмурился:
— Какие авантюры? Мама попала в трудную ситуацию. Люди бывают обманутыми, это нормально.
— Нормально — это когда человек берёт кредит на десять миллионов, не имея возможности его вернуть?
— Она рассчитывала на прибыль!
— И не проверила партнёра? Не посоветовалась с юристом? Просто поверила на слово?
Артём повысил голос:
— Ты что, не человек? Это же мама! Моя мать! Она в беде!
Юлия встала, отнесла тарелку в раковину. Руки дрожали, но жена держала себя в руках. Артём тоже встал, подошёл к Юлии:
— Юль, я понимаю, что коттедж для тебя важен. Но это же, просто дом. А мама — живой человек. Ей некуда идти.
Юлия повернулась к мужу:
— Артём, коттедж — это не просто дом. Это единственное, что у меня осталось от бабушки. Это моё. И ты не имеешь права распоряжаться им.
— Я не распоряжаюсь! Я прошу помочь!
— Помочь? Ты ставишь меня перед фактом! Ты уже решил, что коттедж будет продан!
Артём замолчал. Лицо мужа покраснело, на шее выступили красные пятна. Юлия видела, что Артём злится, но пытается сдерживаться.
— Хорошо, — выдавил Артём. — Хорошо. Я не решал. Я предлагаю. Давай обсудим спокойно.
Юлия скрестила руки на груди:
— Обсуждать нечего. Я не буду продавать коттедж.
— Тогда что делать? У мамы времени нет! Банк уже начал процедуру отъёма квартиры!
— Пусть продаёт свою квартиру, — ответила Юлия. — Погасит долг, купит себе что-то поменьше.
Артём уставился на жену:
— Продать квартиру? Ты понимаешь, что говоришь? Мама всю жизнь там прожила! Это её дом!
— А коттедж — мой дом. И я не собираюсь его терять из-за чужих ошибок.
— Чужих?! Это моя мать!
— Да, твоя. Не моя. Я не брала кредит, я не вкладывалась в сомнительные проекты. Почему я должна расплачиваться?
Артём сжал кулаки, тяжело дышал:
— Потому что мы семья! Потому что в семье помогают друг другу!
— Помогают, когда просят. А не ставят перед фактом, — ответила Юлия.
Артём развернулся, вышел из кухни. Юлия слышала, как муж прошёл в спальню, хлопнул дверью. Юлия осталась стоять у раковины. Дрожь в руках не проходила. Юлия включила воду, ополоснула лицо, вытерлась полотенцем.
Коттедж. Бабушкин коттедж. Двухэтажное здание на окраине города, с большим участком, садом, верандой. Бабушка умерла три года назад, оставила коттедж Юлии по завещанию. Юлия была единственной внучкой, бабушка воспитывала её почти одна, родители Юлии работали сутками, а бабушка забирала девочку к себе на всё лето. Там, в коттедже, Юлия училась читать, там впервые попробовала варенье из смородины, там провела лучшие годы детства. Когда бабушка умерла, Юлия горевала долго, тяжело. Коттедж стал для неё святым местом, местом памяти. Юлия приезжала туда иногда, сидела на веранде, вспоминала бабушку. Продать коттедж — это как предать память, как вычеркнуть прошлое.
Юлия вернулась в гостиную, села на диван. Артём вышел из спальни, сел напротив. Муж выглядел уставшим, плечи опущены, глаза красные.
— Юль, прости, что накричал, — тихо сказал Артём. — Я просто не знаю, что делать. Мама звонила всю неделю, плакала. Говорит, что боится. Коллекторы приходят, угрожают. Она одна, ей страшно.
Юлия посмотрела на мужа:
— Артём, я понимаю, что тебе тяжело. Что ты переживаешь за мать. Но коттедж — это моё наследство. Я не могу просто так взять и продать его.
— Не просто так. Чтобы помочь.
— Помочь можно по-другому.
— Как?
Юлия задумалась. Варианты были, но все они требовали жертв со стороны Валентины Сергеевны, а не Юлии.
— Пусть свекровь продаст свою квартиру. Погасит долг. Купит однокомнатную квартиру на окраине. Или снимет жильё. Или поживёт у нас временно, пока не найдёт выход.
Артём покачал головой:
— Мама не согласится продать квартиру. Это её дом.
— А коттедж — мой дом, — повторила Юлия. — Почему мои интересы менее важны?
— Потому что мама в критической ситуации! Ей грозит потеря жилья!
— И пусть сама решает свои проблемы. Она взрослый человек. Она сама взяла кредит, сама вложилась. Пусть сама и разбирается.
Артём встал, прошёлся по комнате:
— Ты жестокая.
Юлия вздохнула:
— Может быть. Но я не собираюсь жертвовать своим ради того, кто не умеет отвечать за свои поступки.
— Она моя мать!
— Я понимаю. Но это не делает меня обязанной спасать её за свой счёт.
Артём остановился, посмотрел на жену:
— Значит, ты отказываешься помогать?
— Я отказываюсь продавать коттедж. Если хочешь помочь матери — ищи другие варианты.
— Других вариантов нет! Денег таких нет!
— Тогда пусть свекровь продаёт квартиру.
Артём сжал зубы, вышел из комнаты. Юлия слышала, как муж надел куртку, обулся, хлопнул входной дверью. Уехал. Юлия осталась одна.
Весь день Юлия провела в размышлениях. Работа не шла, мысли крутились вокруг одного. Коттедж, свекровь, долг. Юлия понимала, что Артём давит на жалость, пытается заставить её согласиться. Но Юлия не хотела уступать. Коттедж — это её, и только её.И решение о продаже принимает только Юлия.
Вечером Артём вернулся поздно, часов в десять. Муж был трезвый, но мрачный. Артём прошёл в спальню, лёг на кровать, уткнулся в телефон. Юлия зашла следом:
— Артём, нам нужно поговорить.
— О чём? — не поднимая глаз, спросил муж.
— О твоей матери. О ситуации.
— Ты уже всё сказала. Помогать не будешь.
— Я не сказала, что не буду помогать. Я сказала, что не буду продавать коттедж.
Артём поднял глаза:
— Это одно и то же.
— Нет. Не одно и то же. Я могу помочь деньгами, если у меня есть свободные средства. Могу дать взаймы, если смогу вернуть. Но продавать коттедж — это крайняя мера, на которую я не пойду.
Артём сел:
— У тебя нет свободных денег. У меня тоже нет. Коттедж — это единственный вариант.
— Единственный для кого? Для тебя? Для твоей матери?
— Для всех.
Юлия присела на край кровати:
— Артём, послушай. Я понимаю, что тебе трудно. Что ты переживаешь.Но я не готова отдать его ради того, чтобы твоя мать закрыла последствия своей безответственности.
Артём усмехнулся:
— Это же не последний коттедж на земле! Продадим, потом купим другой!
Юлия покачала головой:
— Нет. Не купим. Потому что коттедж невозможно заменить. Это не просто здание. Это место, где я росла. Где бабушка жила. Где хранятся воспоминания.
Артём махнул рукой:
— Воспоминания в голове, а не в стенах.
Юлия встала, посмотрела на мужа:
— Для тебя, может, и так. Для меня — нет.
Артём ничего не ответил. Юлия вышла из спальни, легла на диван в гостиной. Спать не хотелось. Юлия смотрела в потолок, думала. Что будет дальше? Артём не отступится. Свекровь тоже. Валентина Сергеевна, наверняка, уже знает о предложении сына. Наверняка ждёт, что Юлия согласится. А если нет? Что тогда? Развод? Скандал?
Юлия закрыла глаза. Она вышла замуж за Артёма пять лет назад. Артём был хорошим человеком, заботливым, внимательным. Но теперь, когда встал вопрос о коттедже, Юлия увидела другого Артёма. Увидела человека, который готов пожертвовать интересами жены ради матери. Который не слышит доводов, не понимает чувств. Который давит, требует, обвиняет.
Юлия вздохнула. Завтра новый день. Завтра надо будет снова разговаривать, объясняться, отстаивать своё право. Юлия не знала, хватит ли у неё сил. Но отступать не собиралась. Коттедж останется за ней. Во что бы то ни стало.
Утром Артём ушёл на работу молча, даже не попрощался. Юлия тоже собралась, поехала в офис. Весь день прошёл в напряжении. Юлия понимала, что конфликт не исчерпан, что вечером всё повторится снова. Артём не отступится, свекровь тоже.
Вечером Юлия вернулась домой раньше мужа. Прошла в спальню, открыла шкаф, достала папку с документами. Свидетельство о праве на наследство, договор купли-продажи участка, который когда-то купил дедушка, свидетельство о собственности на коттедж. Всё было оформлено на Юлию. Юлия спокойно достала документы из шкафа: свидетельство о праве на наследство и договор купли участка под коттедж. Разложила бумаги на столе, села рядом. Артём вернулся через полчаса. Муж зашёл в комнату, увидел документы, нахмурился:
— Что это?
Юлия подняла глаза:
— Документы на коттедж.
— Зачем ты их достала?
— Чтобы напомнить тебе, кому принадлежит этот дом.
Артём подошёл ближе, взял в руки свидетельство, просмотрел:
— Я и так знаю, что коттедж твой. Но это не отменяет того, что маме нужна помощь.
Юлия спокойно произнесла:
— Этот дом построен на деньги моего дедушки. У тебя и твоей мамы к нему нет никакого отношения.
Артём бросил бумагу на стол:
— Какая разница, кто его построил? Сейчас речь идёт не о прошлом, а о настоящем! Мама в беде!
— Мама в беде по своей вине.
Артём схватился за голову:
— Ты всё меряешь бумагами, а там человек тонет!
Юлия посмотрела на мужа ровно:
— Она не тонет, а расплачивается за свои решения.
Артём резко выдохнул, отвернулся. Юлия видела, что муж кипит, но пытается держать себя в руках. Артём прошёлся по комнате, остановился у окна:
— Значит, ты не поможешь?
— Я не буду продавать коттедж. Если есть другие способы помочь — я готова обсудить.
— Других способов нет!
— Есть. Твоя мать может продать свою квартиру.
— Я уже говорил, она не согласится!
— Тогда это её проблема.
Артём развернулся, посмотрел на жену:
— Ты бессердечная.
Юлия встала:
— Может быть. Но я не собираюсь терять то, что мне дорого, ради человека, который не умеет просчитывать последствия.
Артём ничего не ответил. Муж вышел из комнаты, хлопнул дверью. Юлия осталась сидеть за столом. Документы лежали перед ней, чёткие, понятные, неоспоримые. Коттедж принадлежит Юлии. Никто не может его забрать. Никто не имеет права требовать его продажи.
Через полчаса раздался звонок. Юлия взяла трубку, на экране высветилось имя свекрови. Валентина Сергеевна. Юлия ответила:
— Да, слушаю.
— Юленька, это я, — голос свекрови был взволнованным, дрожащим. — Артём мне всё рассказал. Ты правда отказываешься помочь?
Юлия выдержала паузу:
— Валентина Сергеевна, я не отказываюсь помогать. Я отказываюсь продавать коттедж.
— Но это же единственный выход! У меня нет других вариантов!
— Есть. Вы можете продать свою квартиру.
— Мою квартиру?! Ты с ума сошла?! Я там всю жизнь прожила!
— А я в коттедже провела всё детство. Это наследство от бабушки. Это единственное, что у меня от неё осталось.
Валентина Сергеевна повысила голос:
— Ты обязана помочь, это долг семьи!
Юлия спокойно ответила:
— Долги вашей семьи — не мои. И дом продаваться не будет.
— Как ты можешь так говорить?! Я — мать твоего мужа! Я для тебя не чужая!
— Валентина Сергеевна, вы взяли кредит без моего участия. Вы вложили деньги в сомнительный проект без моего согласия. Теперь вы хотите, чтобы я расплачивалась за ваши ошибки. Это несправедливо.
— Несправедливо?! А бросить старую женщину в беде — это справедливо?!
— Вам шестьдесят три года, вы не старая. И вы не в беде, а в ситуации, которую создали сами. У вас есть квартира, которую можно продать и погасить долг. Это разумное решение.
— Я не буду продавать свою квартиру!
— Тогда это ваш выбор.
Валентина Сергеевна замолчала. Потом тихо, с угрозой в голосе:
— Ты пожалеешь об этом. Артём не простит тебе такого отношения к матери.
— Возможно, — ответила Юлия. — Но я не изменю решение.
Свекровь повесила трубку. Юлия положила телефон на стол, вздохнула. Разговор был тяжёлым, но необходимым. Валентина Сергеевна должна понять, что Юлия не сдастся.
Артём вернулся на кухню через несколько минут. Лицо мужа было красным, глаза бегали. Артём остановился напротив жены:
— Мама мне позвонила. Сказала, что ты отказалась помогать.
— Я отказалась продавать коттедж. Это не одно и то же.
— Для мамы это одно и то же!
— Тогда пусть ищет другие варианты.
Артём взорвался, стал собирать вещи, крича, что так жить невозможно. Муж метался, хватал одежду, швырял в сумку. Юлия стояла в коридоре, наблюдала. Артём выкрикивал обвинения, называл жену эгоисткой, бессердечной, чёрствой. Юлия молчала. Артём застегнул сумку, схватил куртку, развернулся к жене:
— Я уезжаю! Больше не могу здесь находиться!
Юлия спокойно подала мужу ключи от его машины и сказала:
— Езжай к маме, обсудите вместе, как вернуть её деньги.
Артём выхватил ключи, посмотрел на Юлию с ненавистью:
— Ты разрушила нашу семью!
— Нет, — ответила Юлия. — Разрушил ты. Когда решил, что моё имущество — это способ решить проблемы твоей матери.
Артём развернулся, вышел, хлопнул дверью. Юлия услышала, как муж спускается по лестнице, как хлопает дверь подъезда, как заводится машина. Потом тишина.
Юлия прошла в гостиную, села у окна. За окном был вечер, город погружался в темноту, фонари зажигались один за другим. Юлия смотрела на улицу, думала. Артём уехал. Может, навсегда. Может, на время. Юлия не знала. Но впервые за долгое время ощутила не тревогу, а уверенность — Юлия не позволит никому распоряжаться тем, что принадлежит ей по праву.
Коттедж останется за ней. Память о бабушке, о детстве, о тёплых летних днях останется нетронутой. Юлия не предаст это ради чужих ошибок. Даже если придётся заплатить за это браком.
Прошла неделя. Артём не звонил, не писал. Юлия тоже не выходила на связь. Жена понимала, что муж ждёт, когда Юлия сдастся, позвонит, согласится. Но Юлия не собиралась сдаваться.
На восьмой день позвонила Валентина Сергеевна. Свекровь говорила спокойнее, голос был усталым:
— Юля, я подумала. Может, мы найдём компромисс?
— Какой?
— Ну, продашь коттедж, а мы с Артёмом вернём тебе деньги. Постепенно. По частям.
Юлия усмехнулась:
— Валентина Сергеевна, вы взяли кредит на десять миллионов и не смогли его вернуть. Откуда у вас возьмутся деньги, чтобы вернуть мне?
— Мы что-нибудь придумаем!
— Нет. Я не буду продавать коттедж.
— Тогда что мне делать?! Ты хочешь, чтобы я осталась на улице?!
— Я хочу, чтобы вы продали свою квартиру и решили свою проблему сами.
Валентина Сергеевна повысила голос:
— Я не буду продавать квартиру! Это мой дом!
— А коттедж — мой дом. И я не буду его продавать.
Свекровь помолчала, потом выдавила:
— Значит, ты готова разрушить семью сына ради какого-то дома?
— Я не разрушаю семью. Я защищаю своё право на собственность. А семью разрушаете вы с Артёмом, требуя от меня невозможного.
Валентина Сергеевна повесила трубку. Юлия положила телефон, вздохнула. Снова и снова один и тот же разговор. Юлия понимала, что свекровь не отступится. Что Артём тоже. Но Юлия не собиралась уступать.
Ещё через несколько дней Артём написал сообщение: встретимся, надо поговорить. Юлия согласилась. Встретились в кафе, нейтральная территория. Артём выглядел усталым, похудевшим, под глазами тёмные круги. Муж заказал кофе, долго молчал, потом сказал:
— Мама продала квартиру.
Юлия подняла брови:
— Правда?
— Да. Нашли покупателей быстро. Квартира хорошая, центр города. Продали за двадцать миллионов. Десять ушло на погашение долга, десять осталось. Мама купила однокомнатную квартиру на окраине за семь миллионов. Три миллиона отложила на жизнь.
Юлия кивнула:
— Разумное решение.
Артём посмотрел на жену:
— Ты была права. Мама могла решить проблему сама. Просто не хотела признавать.
— Я знаю.
Артём помолчал, потом:
— Прости меня. Я был неправ. Я не должен был требовать от тебя продажи коттеджа. Это твоё наследство, твоя собственность. Я не имел права.
Юлия посмотрела на мужа:
— Артём, дело не только в коттедже. Дело в том, что ты не услышал меня. Ты не посчитался с моим мнением. Ты просто решил, что твоя мать важнее, чем мои чувства.
— Я понимаю. Я был ослеплён страхом за мать. Думал, что если не помогу, она пропадёт. Но ты показала мне, что есть другие варианты.
Юлия отпила кофе:
— Я не хотела разрушать вашу семью. Я просто не хотела жертвовать своим ради чужих ошибок.
— Это справедливо, — кивнул Артём. — И я это понял. Слишком поздно, наверное.
Юлия посмотрела на мужа:
— Не поздно. Если ты действительно понял.
Артём протянул руку, накрыл ладонь жены:
— Я понял. Обещаю, больше никогда не буду принимать решений, которые касаются нас обоих, без твоего согласия.
Юлия сжала пальцы мужа:
— Тогда давай попробуем начать заново.
Артём улыбнулся, впервые за долгое время:
— Давай.
Артём вернулся домой через несколько дней. Принёс извинения, цветы, обещания. Юлия приняла мужа обратно, но с оговоркой: если подобное повторится, Юлия не станет давать второй шанс. Артём согласился.
Валентина Сергеевна переехала в новую квартиру, обустроилась. Свекровь больше не звонила Юлии с требованиями, не давила на жалость. Отношения с невесткой стали холоднее, дистанцированнее, но Юлию это устраивало.
Коттедж остался за Юлией. Жена приезжала туда иногда, сидела на веранде, вспоминала бабушку. Это место по-прежнему было для Юлии святым, неприкосновенным. И теперь Юлия знала точно: никто и никогда не заставит её отказаться от того, что принадлежит ей по праву. Ни муж, ни свекровь, ни обстоятельства. Юлия научилась говорить нет. Научилась защищать себя. И это было самым важным уроком в её жизни.