Это осенью было не помню какого года...
Никуда в эту пору лучше не возвращаться.
Это время для разных событий иного рода,
если ты лет на тридцать старше, чем был в семнадцать.
Это время горячего чая и Нино Рота,
время тёплой пижамы, скверных причуд артроза,
толстых книг с казеиновым запахом переплёта,
полусонного секса в самых ленивых позах.
А туда, где забор кое-как и худая крыша,
где на пнях размывает дождь годовые кольца,
ты не суйся по осени, прошлое – третий лишний,
прокажённо трезвонит прошлое колокольцем.
Занавески всё те же, с цветастой каймой по краю.
Закричать бы – и, может, станет намного проще.
...И взвилось вороньё, закружилось с тревожным граем,
будто чёрные листья ветер поднял над рощей... © Полина Орынянская, 2015
Это осенью было не помню какого года...
Никуда в эту пору лучше не возвращаться.
Это время для разных событий иного рода,
если ты лет на тридцать старше, чем был в семнадцать.
Это время горячего чая и Нино Рота,
время тёплой пижамы, скверных причуд артроза,
толстых книг с казеиновым запахом переплёта,
полусонного секса в самых ленивых позах.
А туда, где забор кое-как и худая крыша,
где на пнях размывает дождь годовые кольца,
ты не суйся по осени, прошлое – третий лишний,
прокажённо трезвонит прошлое колокольцем.
Занавески всё те же, с цветастой каймой по краю.
Закричать бы – и, может, станет намного проще.
...И взвилось вороньё, закружилось с тревожным граем,
будто чёрные листья ветер поднял над рощей...
© Полина Орынянская, 2015