Трагедия в Буинске оставила без отцов две семьи
Вечером 22 сентября над Буинском поднялся густой чёрный дым. Ему предшествовал мощный взрыв, от которого, казалось, дрогнула земля. Люди, живущие поблизости, вздрогнули от неожиданности. И недаром — предчувствие не обмануло. Когда стало известно, что напротив дома родителей Тагира Хальфетдинова вспыхнул и полностью выгорел грузовик, унёсший жизни трёх человек, близкие словно лишились почвы под ногами: не знали, за что хвататься, как помочь, с чего начать, пишет Гульнур Шарафиева из газеты “Шахри Казан”.
Огненное пламя обрушилось внезапно
Дым, поднявшийся почти до неба, принёс двум семьям горе на всю жизнь.
33-летнего Тагира Хальфетдинова и 32-летнего Фаниля Сабитова после взрыва охватило пламя. Говорят, Тагир стоял чуть позади. Хотя огонь мгновенно окутал его тело, он успел добежать до заднего двора и, горя, прыгнул в колодец. Фаниль же не успел — его поглотило пламя.
Мы позвонили в деревню, чтобы выразить соболезнования и узнать, как живут семьи погибших. Поговорили с вдовой Фаниля Сабитова, Лейсан, у которой остались двое маленьких детей.
— Я всё ещё не могу поверить, что Фаниля больше нет, — говорит она. — Кажется, он вот-вот войдёт в дом. Хотя умом понимаю, что это невозможно...
Вчера, когда зазвонил телефон, трёхлетний сын Айнур подбежал и спросил: «Это папа звонит?» Я стараюсь не показывать детям слёзы, но тогда не сдержалась — обняла их обоих и заплакала. В день похорон младшему исполнилось ровно девять месяцев...
Фаниль был настоящим мужчиной. Мы жили под его защитой. Сначала снимали квартиру, потом взяли однокомнатную в ипотеку — немного оставалось выплатить. Он был очень трудолюбив. Когда захотел жить в своём доме, сам начал его строить. К тридцати годам дом уже стоял. Мы переехали два года назад. Жили счастливо, — вспоминает Лейсан.
«Где Фаниль?» — спрашивали все
Я спросила, когда они виделись в последний раз. В тот день Лейсан отвозила младшего ребёнка в больницу — он приболел. У ворот они с мужем попрощались в последний раз.
— Фаниль ездил на служебной «Ниве», у меня была своя машина. Он сам усадил нас, пристегнул ремнями, всё проверил. Хотя работал пожарным, в свободное время подрабатывал на своём КамАЗе — возил свёклу с полей.
Тогда на погрузку стояла очередь. Ему позвонили: «Подъезжай, твоя очередь подошла». Мы попрощались, он уехал. Я посмотрела ему вслед в зеркало и почему-то почувствовала тревогу, какую-то грусть, холод на душе...
Днём мы несколько раз переписывались. Он спрашивал, как ребёнок, успокаивал: «Всё будет хорошо, поправится». Сказал: «Выйдите на улицу, подышите воздухом». Я вышла, сфотографировала ребёнка и отправила ему фото.
К вечеру уложила малыша спать и сама задремала. Когда укладываю, всегда ставлю телефон на беззвучный режим.
«Он, весь горя, прыгнул в колодец…»
Проснулась я уже вечером — было без двадцати семь. Взяла телефон: кто только не звонил! Звонки шли один за другим. Беру трубку — спрашивают:
— Где Фаниль?
Отвечаю:
— На работе, в поле, свёклу возит.
А мне говорят:
— Его телефон не отвечает.
Я подумала: в поле, наверное, связи нет.
Потом снова звонок:
— Произошёл сильный взрыв. Говорят, там был Фаниль.
Не поверила. Сказала:
— Пока своими глазами не увижу — не поверю.
Но звонки не прекращались.
Опять спрашивают:
— Фаниль дома?
Отвечаю:
— В поле он, работает.
И снова слышу:
— Нет, взорвался грузовик, он был там.
Я не выдержала:
— Так он что, в реанимации?
— Нет…
Тут я сказала:
— Подождите. Я сама поеду, сама посмотрю.
Быстро собралась, взяла ребёнка — хотела заехать к свекрови, забрать её, поехать вместе.
Тут подъехал начальник Фаниля.
Говорит:
— Куда собралась? За руль не садись.
Он сам сел за руль.
Когда приехали к свекрови — она плачет, кричит. Айнур, мой сын, был у неё. Испуганный, весь дрожит. Я утешаю маму, мама утешает меня… Не знаю, как мы тогда не сошли с ума.
Через несколько минут приехала «скорая».
Хотели сделать укол. Я сказала:
— Я кормлю ребёнка, нельзя.
Но всё равно сделали… — рассказывает Лейсан.
В тот момент она повернулась к начальнику мужа и спросила:
— Скажите правду. Как бы тяжело ни было, я должна знать всё как есть.
— У Фаниля была своя фура, — продолжает она. — Когда он решил её купить, свекровь была категорически против. «По телевизору ведь сплошь аварии с этими фурами! У тебя есть КамАЗ — хватит!» Но Фаниль торопился жить, хотел всё успеть. У нас не было ни бани, ни забора, ни сарая, ни гаража. Две недели назад, несмотря на дождь, он начал заливать фундамент под сарай и гараж. Я уговаривала: «Не работай под дождём, простудишься». Не послушал.
Эта самая фура потом сломалась. Фаниль отвёз её в автосервис к другу — к Тагиру. Они работали вместе, в одной смене. Что там случилось — не знаю.
— Говорят, они начали работать со сваркой, и из-за этого взорвался бензобак. Это правда?
— Не могу сказать, я не знаю точно. Никто ничего толком не объяснил. Тагир стоял чуть позади. Когда его охватило пламя, он, весь горя, бросился в колодец. Мать видела это своими глазами. Он кричал: «Мама, вытащи меня!» — и она каким-то чудом его вытащила. Так он сам себя и спас.
Я спросила:
— Почему же Фаниль не успел отбежать, как Тагир?
Ответ был один: не успел. Взрыв был такой силы, что Фаниль даже вдохнуть не смог — его словно втянуло в пламя и сожгло...
Тело нам не показали. Сказали:
— Нельзя смотреть.
Даже проститься не дали — «нет живого места», сказали.
Тагира в тот же день отвезли в больницу. Его из колодца вытащила мать. Даже там, в машине скорой помощи, он всё спрашивал:
— Как Фаниль? Он жив?
Но ему не сказали.
У Тагира было 90% ожогов тела. Он боролся, но не выдержал. Умер 23 сентября. Его хоронили первым.
Когда я пришла проводить его в последний путь, взглянула на улицу — дом стоит недалеко от дороги, и вся земля там будто почернела.
Фанилева «Нива» всё ещё стояла во дворе. Фура же сгорела дотла.
Мы смогли похоронить Фаниля только 24 сентября — ждали, пока отец приедет с работы из Сибири.
«Говорят, ведь был ещё и третий пострадавший…»
— Да, — говорит Лейсан. — Говорили, что у него сломалась машина, и он пришёл, кажется, чтобы припаять глушитель. Даже не успел объяснить, в чём дело, бедняга. В самый неподходящий момент оказался там — сам того не зная. Пламя охватило и его тоже. В больницу он пошёл своими ногами. Сначала сказали, что ожоги — 30 процентов поверхности тела, но когда его перевезли из Буинска в Казань, врачи уже уточнили: 60 процентов. Ему теперь предстоит несколько операций по пересадке кожи, — рассказывает Лейсан.
«С каждым днём боль только сильнее…»
Мы поговорили и с женой Тагира Хальфетдинова — Алией. Две семьи при жизни были очень дружны. Увы, теперь их объединяет общее горе.
— В тот день мы вместе разбудили нашу дочку Аишу, ей два с половиной года. Всегда будили и одевали её вдвоём. Потом Тагир пошёл с ней умываться, вместе выпили кофе. Мы жили очень счастливо. Потом он уехал на работу. Днём мы несколько раз переписывались. Из окна я сама видела, как поднялся огонь и дым.
Тагир ведь недавно построил дом — всего четыре года назад туда переехали. Жили отдельно от родителей. Вдруг звонит свекровь:
«Тагир горит, вызывай скорую!» — кричит.
Он ведь ещё минут десять ходил возле матери, пока они приехали.
На врачей тоже есть обида. Даже лекарства, чтобы обработать ожоги, у них не оказалось — я сама побежала в аптеку и купила. В Казань его не отправили. Сказали, что он умер на рассвете… а нам сообщили только утром. Что поделаешь, теперь уже поздно чего-то добиваться — не вернуть…
Машину Тагира тогда взял отец. И вот вчера дочка увидела эту машину на улице — и закричала: «Вон же папина машина!» — и разрыдалась.
Мы так ждали её рождения, растили с любовью… Теперь она осталась без отца, а я — без опоры. Для Аиши мы даже квартиру взяли — конечно, в ипотеку. Долг ещё не выплачен… Иногда думаю: как дальше жить? Говорят, жизнь идёт, не останавливается, но боль с каждым днём становится только сильнее, — говорит Лейсан.
Друзья вспоминают Тагира как очень трудолюбивого парня. Работал на двух работах, жил с огнём в сердце, всегда старался обеспечить семью, из ничего делал что-то…
Что поделаешь — видно, такой ему был уготован конец.
У Али и Лейсан теперь огромные долги. Хотелось бы, чтобы мы все смогли хоть немного помочь им пережить это тяжёлое испытание. Те, кто хочет помочь, может найти реквизиты в газете «Шахри Казан».