Я сидела в уютном кафе, за соседним столиком расположились двое: девушка в объемном свитере и парень с фиолетовой прядью в волосах. Их разговор – словно шифровка из будущего.«Вчера смотрел стрим, такой кринж, чуть не агрился», – смеется парень. Девушка, потягивая латте, парирует: «Да там чисто хайп ради хайпа. Лучше бы чилили, как мы сейчас». Прохожий дедушка, случайно услышав, хмурится: «Они на каком языке говорят?» А язык-то всё тот же – русский. Просто обновленный.
Молодежный сленг – это как вирусный мем: рождается внезапно, распространяется со скоростью света и живет ровно до тех пор, пока не появится новый.
Возьмите, к примеру, слово «рофлить». Оно прилетело к нам из глубины чатов, где аббревиатура ROFL («катаюсь по полу от смеха») превратилась в глагол. «Мы вчера рофлили над ними», – пишут в сторис. И все понимают: смеялись до слез.
А вот «кринж» – словно осколок зеркала, в котором отражается наша неловкость. Его шепчут, когда учитель включает старое видео со школьного утренника или когда друг рассказывает неудачный анекдот.
Английский? Нет, «рунглиш»
Молодежь не стесняется заимствований. Зачем изобретать велосипед, если можно «скипнуть» (от skip – стремительно покинуть место, в котором больше нечего делать) скучную лекцию или «флексить» (от flex) новыми кроссовками?
«Флекс – это не про хвастовство, – объясняет студент первого курса Имран. – Это про уверенность. Типа, я крут, и мне не все равно».
Но иногда слова обретают новый смысл. «Хайп» (от hype) – уже не просто шумиха. Это целая философия. «Сейчас в тренде хайпить на экологию», – говорят блогеры, снимая ролик о раздельном сборе мусора. Хайпят все: от школьников до корпораций.
Некоторые термины становятся щитом. «Шеймить» (от shame) – это когда тебя пытаются пристыдить за старую фотографию или мнение. «Меня зашеймили в паблике, – можно услышать в соцсетях. – Но я просто забила и ушла чилить».
«Чилить» (от chill – отдыхать, расслабляться) – магическое слово поколения Z. Чилят в парках, в перерывах между дедлайнами. Это не лень, а осознанный ретрит от вечного «беги или сражайся».
Почему бабушка не поймет?
«Лойс!» – пишут под фото кота в костюме супермена. «Лойс» (от like) – это не просто лайк, а знак: «Я здесь, я вижу тебя». Но для старших поколений такой язык как ребус. Раньше были «кайф» и «тащер», а теперь – «агриться» и «вайб».
«Агриться» (от angry) – новое «беситься», только короче и злее. Молодежный сленг – это не угроза языку, а его эволюция. Он как граффити на стене старого города: яркий, дерзкий, временами вызывающий. Одни слова умрут, как «пацанский паблик» 2010-х. Другие останутся, вписавшись в словари.
Но важно не то, как мы называем эмоции, а то, что мы их вообще проговариваем. Слова – это коды. Сегодняшние «кринж» и «хайп» – это те же «страдание» и «восторг» XIX века. Просто упакованные в другую обертку.
А в кофейне парень и девушка уже спорят о новом термине. «Это не крипово, это ванильно!» – «Ванильно? Ты вообще из 2025 года?» Город продолжает говорить. На разных языках. На одном русском.
Саният Эмирова