В этом году минуло 32 года с момента трагических событий в истории новой России – расстрела «Белого дома».
Об позорном для власти Бориса Ельцина с его «демократическим окружением» и для непосредственных участников расстрела есть очень много документальных материалов и разного рода воспоминаний. В частности, воспоминания одного из главных участников тех событий – первого (и последнего) вице-президента России Александра Руцкого, которыми он поделился с корреспондентом «Комсомольской правды» Игорем Емельяновым, а, также, бывшего командира легендарной группы «Альфа» Геннадия Зайцева, опубликованные в его книге «Альфа – моя судьба».
Их слова, которые пойдут курсивом, дают возможность ощутить, что происходило в высших эшелонах власти времён правления Бориса Ельцина.
Руцкой прежде всего поведал о том, как в начале 90-х Ельцин пригласил его в свою «команду». Он пообещал «вместе строить рыночную экономику взамен плановой, которая к тому времени явно нуждалась в серьёзной корректировке». Однако, Руцкой, по его словам, «не мог даже вообразить, какую уродливую форму это «строительство» примет».
Обстановка в стране к тому времени была сложной, потому что Россия «уже раскололась на два лагеря: патриотический и демократический. Поэтому Ельцин и предложил мне идти с ним вице-президентом, чтобы за него голосовали и демократы, и патриоты».
Поддержка Руцкого в той непростой обстановке, несомненно, помогла Борису Ельцину победить на выборах в июне 1991 года. За него проголосовали 57,3% избирателей при явке на избирательные участки 74,7% совершеннолетнего населения.
А Руцкой был назначен вице-президентом.
Ну, а потом, «победив на выборах, Ельцин издал указ о моей ответственности за реформы в агропроме, хотя договаривались, что я займусь реформами армии и ВПК. Затем я возглавил комиссию по борьбе с преступностью и коррупцией. Расчёт был прост. Зная, что я не специалист в этих направлениях, он рассчитывал, что завалю работу. «Демократическое окружение» президента не знало, что сделать, чтобы меня убрать. Победу на выборах обеспечил, а дальше – зачем я им нужен?».
Не только Руцкой оказался дальше не нужен Борису Ельцину и его «демократическому окружению», но и Верховный Совет, который был явной помехой единоличной власти первого президента России. А точнее, он очень мешал его «демократическому окружению», проводить те экономические реформы, о каких речь пойдёт позже.
Поэтому 21 сентября 1993 года вышел знаменитый указ Бориса Ельцина под номером 1400, который положил начало жёсткому противостоянию между ним с его ближайшим окружением и Верховным Советом. Эти противостояния и вылились дальше в трагические события – расстрел «Белого дома» 4 октября 1993 года.
Вот что вспоминает Александр Руцкой:
«Ельцин боялся одного – отстранения от должности президента. Это мог сделать только Верховный Совет. Поэтому Ельцин решил поменять Конституцию, узурпировав власть (…) К 1 октября все, кто мог, нас предали. Зюганов, генсек ВПРФ, ушёл из Верховного Совета поднимать народные массы и… – объявился на подписании у Ельцина мирового соглашения (имеется в виду малодушная позиция лидера КПРФ после фальсификаций на выборах президента в 1996 году – Г.Б.). Шахтёрский лидер Тулеев отбыл поднимать горняков и… – всплыл, получая у Ельцина пост министра (имеется в виду назначение в августе 1996 министром РФ по сотрудничеству с государствами – участниками СНГ). Генерал Лебедь обещал поддержку, потом предлагал мне в «Лефортово» застрелиться».
«Ну ладно, – продолжает Руцкой – с политиками всё ясно. Но почему народ, который вогнали в нищету, взирал, как расстреливают тех, кто отстаивал его интересы? А униженная армия встала на сторону человека, уничтожившего СССР?».
На вопрос корреспондента, когда страх был сильнее – в Афганистане в момент нахождения в сбитом самолёте или при танковом обстреле «Белого дома», ответил: «В Афганистане я вызывал огонь на себя. Это была работа. А, когда танки стали стрелять по «Белому дому», испытал не страх – жгучую обиду. На Павла Грачёва – министра обороны. На Виктора Ерина – министра внутренних дел. На тех, кто выполнял их приказы».
Особое недоумение, по словам Руцкого, вызвали действия Грачёва, с которым они раньше дружили, воевали в Афганистане. А после расстрела «Белого дома», естественно, перестали общаться. Увиделись только перед смертью министра обороны. «Он мне сказал: «Саша, извини, я очень сожалею. Не на того сделал ставку». Я ответил: «Паша, не ставки надо было делать, а страну защищать».