Я наблюдала, как за окном дождь стирает очертания берез, таких же стройных когда-то, как я сама.
— Мама, он просто не рассчитал своих сил, совершил оплошность, — голос Лены дрожал. — Разве можно из-за одного промаха вычеркнуть все годы?
— В данный момент — да, — я не отводила взгляда от струящихся по стеклу потоков.
— А я не могу на него смотреть без боли. Он просто угас, мам. Не ест, не спит, все в офисе пропадает. Я никогда отца таким не видела. Он совершенно одинок и несчастен.
— Естественно, осознавать, что твои же руки разрушили семью, — приятного мало.
— Но он осознал свою вину! Готов на все, чтобы… — дочь замялась, подбирая выражение. — Чтобы вернуть нашу семью.
— Это он сам тебе поведал? — я повернулась к ней. — Или вы с Романом решили, что маме снова пора стать удобной и уютной?
— Мы просто хотим, чтобы вы были счастливы!
— Значит, совещание в полном составе уже провели? Решили, что старуха должна стерпеть, улыбнуться и снова всех обогреть? Что ж, передай своему отцу: его сожаления мне не нужны. Ничего прежнего уже не вернуть, ты должна это понимать. Думаю, теперь у него есть шанс пожить так, как он всегда хотел — без обязательств и рутины.
— Но тебе разве не бывает одиноко? Вы столько лет были такой парой, я не припомню, чтобы вы ссорились.
— Мы и не ссорились, Леночка. Он тихо предал меня, когда мы уже подходили к финишу. Или ты запамятовала? Нашел себе юную спутницу, сам подал на развод, сам собрал чемоданы. О моих чувствах он тогда не подумал.
— Но этот брак распался! Все кончено! Отец хочет домой.
— Прекрасно. У него есть вы с братом, замечательные внуки, солидный счет и респектабельный статус. Завидный холостяк. Мужчина, как он любил говорить, «в полном рассвете лет». Еще не одну красавицу сможет осчастливить.
— А ты?
— Не беспокойся. Возможно, и я свою дорогу найду. А сейчас мне вполне достаточно тишины и собственного общества.
Я не обманывала, говоря, что мне хорошо. После того как Сергей ушел пять лет назад, я заново открыла вкус одиночества, где не нужно ни под кого подстраиваться. У меня никогда не было такой роскоши. С юности — роль жены, матери, потом бабушки. Все мои мысли были о них.
Я знала его характер, но никогда не ревновала. Хотя допускала мимолетные интрижки — Сергей был видным мужчиной, а со временем разбогател и стал магнитом для внимания.
По протекции приятеля сын привел в нашу компанию тридцатилетнюю Ирину — блестящего пиарщика. Доходы фирмы росли, а вместе с ними — восхищение шефа умом и энергией новой сотрудницы. Он и дома только о ней и говорил.
Спустя несколько месяцев между ними вспыхнул роман. Жена, как водится, узнала обо всем последней. Сильнее всего ранило то, что дети были в курсе. Сын трудился в одной конторе с отцом, а сестре все рассказал. Они знали и хранили молчание.
Уже после развода я спросила: «Почему вы мне ничего не сказали?». Роман лишь отводил глаза, а Лена лепетала что-то невнятное про «временное помутнение» и уверенность, что «эта авантюристка сама его скоро бросит».
Тогда я не могла понять одного: «Неужели в пятьдесят пять можно настолько потерять голову, чтобы выбросить на ветер всю свою жизнь?».
А он в ответ выдал:
— Ты давно уже не смотришь на меня влюбленными глазами. Ты вся в заботах о внуках, в своих клумбах. Я чувствую себя древним стариком рядом с тобой, понимаешь? А с Ирой — молодым и полным сил. Я всю жизнь пахал как вол, а теперь хочу наслаждаться.
Что можно ответить на такое? Если человека потянуло на подвиги, остается лишь пожелать удачи. Пусть отдыхает с новой семьей, а я наконец-то переведу дух от многолетнего служения. Мне и в голову не приходило жить для себя, я всегда думала о них. А они вот как ответили.
…После появления на свет дочки обаятельная Ира переменилась. Она начала дико ревновать Сергея к его взрослым отпрыскам, требуя постоянного ухода за младенцем, о котором он и понятия не имел в прошлой жизни.
Да и в целом, поседевший Сергей понял, что пылко молодиться уже не выходит. Внуки в его годы — куда более естественный антураж.
От молодой супруги он сбежал через три года. К тому времени я уже встречалась с мужчиной, который ценил тихие вечера и мой покой.