Дождь стучал по стеклу, словно отбивая тревожную дробь. Катя стояла у окна, глядя на мокрый асфальт и огни машин, и чувствовала себя так, будто мир перевернулся. А началось всё вчера вечером.
Сергей вернулся с работы со странным, торжествующим видом. Обнял её, погладил по едва заметному округлившемуся животику и сказал то, от чего у неё похолодело внутри:
— Кать, у меня для тебя сюрприз! Мы с мамой всё решили и уже всё подготовили!
Она улыбнулась, ожидая услышать про новую коляску или внезапную поездку в отпуск перед родами.
— Что решили? — доверчиво спросила она.
— Родители продают свою квартиру. Мы продаём нашу однушку. Все деньги — в общий котёл! И покупаем шикарный частный дом за городом! — он сиял, как ребёнок, получивший лучший подарок. — Там два этажа. Мы с тобой — наверху, родители — внизу. Мечта сбывается!
Катя отшатнулась, будто её ударили.
— Как… продаём? Какой дом? Какие родители внизу? Серёж, мы же с тобой всегда говорили, что на наши накопления купим трëшкув будущем! В нашем же районе!
Лицо мужа помрачнело.
— Ну вот, я так и знал, что ты не поймёшь. Трëшка — это клетка. А дом — это простор, воздух, своя земля. Для нашего ребёнка же лучше. И мама будет рядом, поможет.
— Поможет? — Катя засмеялась, и смех вышел горьким и надтреснутым. — Твоя мама меня на дух не переносит! Для неё я так, бесприданница, которая устроилась к её золотому мальчику. Это будет не жизнь, а что-то страшное! Ты хоть меня спросил? Хоть на секунду подумал, хочу ли я этого?
Сергей отвернулся, демонстративно взяв с полки чашку.
— Катя, не драматизируй. Это моя квартира, в конце концов. Я имею право решать, что с ней делать. А мама — не посторонний человек. Я давно мечтал жить всей семьёй вместе.
В ту ночь Катя не сомкнула глаз. Она плакала тихо, в подушку, чтобы он не слышал. Но Сергей слышал. Он просто делал вид, что спит. Его спина была каменной стеной, возведённой его матерью.
Наутро пришла она. Свекровь, Валентина Ивановна, с властным видом осмотрела маленькую однушку, словно оценивая, скоро ли это перестанет быть её проблемой.
— Здравствуй, Катя. Что-то вид у тебя помятый. Беременным надо за собой следить, — с порога начала она.
Катя, не выдержав, выпалила:
—Валентина Ивановна, как вы могли всё решать за моей спиной? Это ведь и моя жизнь тоже!
Свекровь усмехнулась, присев на краешек дивана.
—Милая, мой сын сам решил, что делать со своей собственностью. А ты не имеешь права ему мешать строить счастливое будущее. Он тебя и так пристроил, мог бы и получше найти!
Это был прямой удар. Намёк на то, что Катя пришла в эту семью ни с чем, и должна быть благодарна за каждый угол.
Весь день Катя ходила как в тумане. Она смотрела на фотографии со свадьбы, где Сергей смотрел на неё с обожанием. Где он шептал: «Всё у нас будет, Катька. Всё решим вместе».
Вместе? Теперь это слово звучало как насмешка.
Она подошла к окну. Дождь кончился. На душе было пусто и холодно. Она положила руку на живот, где уже шевелилась новая жизнь. Жизнь, ради которой нужно было принимать решения.
Она вспомнила слова, прочитанные когда-то в отчаянии на каком-то форуме:
«Если муж хочет жить с мамочкой, пусть живёт. А ты иди к своей».
Мысль была страшной. Одна, с ребёнком на руках… Ей стало жутко. Но ещё страшнее была перспектива прожить всю жизнь в золотой клетке на втором этаже, под постоянным контролем женщины, которая её презирала, и с мужем, который «не замечал» её слёз.
Она взяла телефон. Палец дрожал, но она набрала номер.
— Мам? — голос её дрогнул. — Ты можешь меня на пару дней забрать? Мне нужно… подумать...
Слушая успокаивающий голос матери, она смотрела на дверь, за которой был её муж. Муж, который выбрал не её и их будущего ребёнка, а мечту, навязанную матерью.
Звонок маме оказался коротким и горьким. Да, мама была готова принять её с распростёртыми объятиями, но суровая реальность говорила иное.
- Катюш, ты же знаешь, у нас тут… тесно, — с болью в голосе сказала мама. — Брат с семьёй в твоей бывшей комнате. Диван в зале… но с малышом…
Катя поняла. Поняла всё. У неё просто не было выхода. - Ничего, мам, я всё понимаю, — прошептала она, чувствуя, как рушится последний оплот.
*****
Продажа квартир прошла с пугающей скоростью, будто всё было предрешено давно.
Вот она, Катя, уже стоит на пороге большого загородного дома. Того самого, «мечты» её мужа. Дом был красивым, пахнущим свежим деревом и… чужой жизнью. Её чемодан с вещами скрипел по паркету, словно протестуя.
«Ваши вещи — на второй этаж, Катерина, — голос свекрови, Валентины Ивановны, прозвучал как приказ. — А эту вазу, кстати, поставьте в гостиную. Она там будет лучше смотреться».
Так и началось. Катя попала в золотую, просторную, но абсолютно бездушную ловушку.
Беременность протекала в атмосфере постоянного контроля. Что есть, как ходить, во что одеваться — всё было предметом «заботливых» советов свекрови. Сергей же, пропадая на работе, лишь отмахивался:
«Кать, мама хочет нам добра! Она же опытная, она меня вырастила. Расслабься, наслаждайся жизнью».
Но наслаждаться было нечем. Катя чувствовала себя не хозяйкой, а постоялицей в доме, где главная — Валентина Ивановна.
Роды и рождение сына, маленького Степана, на короткое время принесли ей счастье. Но оно было недолгим. Теперь «забота» свекрови обрушилась на ребёнка.
«Пеленать нужно туже!», «Вы что, даёте ему смесь? Грудью кормить нужно!», «Не качайте его на руках, избалуете!» — командный голос не умолкал ни на день.
Катя тонула в отчаянии. Она смотрела на спящего сына и плакала от бессилия. Муж не понимал. Он видел чистый дом, горячий ужин и ухоженного ребёнка — результат тотального контроля его матери. Он не видел её измотанной души.
Однажды ночью, укачивая Степана, она представила себе страшное. Взять сына и уйти. Куда? Опять же — некуда. Работы нет, денег нет. А оставить сына? Представить, что он растёт здесь, без неё, под полным влиянием бабушки, которая будет настраивать его против матери… Сердце разрывалось от боли.
И тогда, глядя в тёмное окно, в отражении которого виднелось её измученное лицо, Катя приняла самое тяжелое решение в своей жизни. Решение, от которого пахло желчью и поражением.
Придётся терпеть.
Терпеть команды свекрови. Терпеть равнодушие мужа. Терпеть эту невыносимую жизнь в одном доме с женщиной, которая методично уничтожала в ней личность.
Но это терпение теперь имело цель. Она не была больше беспомощной жертвой. Она стала солдатом в тихой войне за своего сына. Катя откладывала каждую копейку из тех, что давал ей Сергей на «мелочи». Она по ночам, пока все спали, листала сайты с вакансиями, искала возможность удалённой работы.
Она поняла: выход есть всегда. Просто иногда до него нужно долго и мучительно доползти. И она доползёт. Ради Степана. Ради того дня, когда она сможет сказать: «Сынок, собирай вещи. Мы уезжаем. Навсегда».
А пока… пока она стиснула зубы и приготовилась выживать. Её молчание было не согласием, а стратегией. И её тихая ненависть к этим стенам была тем топливом, что давало ей силы просыпаться каждое утро.
Будем надеяться, что у неë всё получится.
А вам приходилось принимать тяжелые решения ради ребенка? Делитесь в комментариях — иногда поддержка незнакомцев помогает обрести силы.
Спасибо за внимание, ваши 👍и комментарии🤲🤲🤲. Мира, добра и взаимопонимания вам💕💕💕