Задержка за задержкой
Несмотря на то, что корабль был готов к выходу, начало рейдерства откладывалось.
Причиной первой задержки стал поход торговой подводной лодки «Дойчланд», перевозящей товары из США через морскую блокаду. Зная, что торговая подлодка в рейде, британцы удвоили патрули, и шанс прорваться через блокаду был ничтожен.
Пока ждали возвращения «Германии», случилась неприятность: из Копенгагена вышла «Малетта», под которую был замаскирован «Seeadler».
Следующей «ролью» для вспомогательного крейсера был выбран подходящий по размеру парусник «Кармо». Началась переподготовка, подделка бумаг, и когда судно вновь было готово к выходу, разведка перехватила британскую телеграмму: « «Кармо отправилась в Кирквол для досмотра».
Феликс фон Люкнер всё же был тем ещё пройдохой и авантюристом. На свой страх и риск он обозвал корабль «Ирмой».
Вскоре на «Ирму», прибыл офицер на торпедном катере. Он долго не мог найти Феликса, а когда наконец нашёл, не понимал, что офицер военного флота делает на паруснике – но должен был отдать письмо корветтен-капитану Люкнеру. Процитирую это фрагмент из книги самого Феликса фон Люкнера.
…в воздухе повисла тяжёлая пауза. Офицер, словно измученный неразрешимой загадкой, наконец произнёс:
— Люкнер, умоляю вас, что я должен думать, когда покину ваше судно? Я ухожу отсюда, а передо мной — головоломка, которую невозможно сложить. Поверьте, я сохраню всё в тайне.
Его голос дрожал от напряжения, а в глазах читалась внутренняя борьба.
— Вам нужно ехать прямо домой? — спросил я, чувствуя, как нарастает напряжение.
— Нет, я должен ждать в Гельголанде, — ответил он, и в его словах прозвучала обречённость.
Всё стало на свои места. План был продуман до мелочей; хорошо, что ему предстояло ждать.
Собравшись с духом, я решился раскрыть правду:
— Присядьте. Я скажу вам то, что должен был сказать давно: я — немецкий вспомогательный крейсер.
Его лицо исказилось от недоверия. Холодным, почти ледяным тоном он поднялся:
— Вы что, считаете меня за полного идиота? В таком случае прощайте и всего доброго.
Он стремительно направился к выходу, его шаги эхом отдавались в пустой каюте. Дверь захлопнулась с глухим стуком, оставив меня наедине с невысказанными словами.
Эта правда оказалась для него невыносимой. Принять, что скромное парусное судно — на самом деле грозный крейсер? Нет, его разум отказывался в это верить.
Мои пальцы дрожали, когда я разворачивал приказ. Буквы словно плясали перед глазами: «Выход в море по собственному усмотрению».
-из книги «Seeteufel», Феликс фон Люкнер. Перевод автора.
За пару часов до отплытия на «Seeadler» прибыл гонец с письмом для экипажа крейсера. Местом отправления был указан Мраморный дворец в Потсдаме. В конверте оказалась фотография Цецилии Мекленбург-Шверинской, жены кронпринца Вильгельма, с дочерью Александриной прусской на руках, и пожелание «Господи, защити SMS «Seeadler»!». Фотография была повешена в кают-компании «рядом с толстым Эдуардом и королём Хаконом, что бы там было хоть что-то приличное!».
20 декабря 1916 года «Seeadler» вышел в море.
«За флажки — жажда жизни сильней!»
Экипажу вспомогательного парусного крейсера предстояло пройти немецкие заставы, минные поля, зону действий подводных лодок – а существовала немалая вероятность быть потопленными собственной подлодкой – и, наконец, британские патрули.
С британскими патрулями Люкнеру помогла погода - вскоре после выхода в Северное море началась буря. Парусник шел с сильным креном, пользуясь возможностью проскочить блокаду в шторм. Бортовые огни были включены – что бы ни один заметивший их британский корабль не подумал, что «Seeadler» идёт тайком.
Проскочив мимо Британских островов, винджаммер двигался на запад. Сильный ветер и Гольфстрим относили корабль к северу, и выйдя из тёплого течения команда парусника попала в ледяной плен: большая часть люков и дверей намертво примерзли, не давая людям спуститься вниз и смениться с теми, кто оказался заперт внутри.
По словам Люкнера, спас команду напиток, известный в Гамбурге как «Ледокол». В Швеции его раньше называли «норвежский суп», а во всём мире знают как «грог».
Разница между грогом и «ледоколом», судя по всему, заключалась в разбавителе. Если английский грог был разбавлен горячей водой, то «ледокол» - горячим чаем.
С помощью этого напитка застрявшая на палубе и почти потерявшая управление кораблём из-за обледенения такелажа и парусов команда переждала смену ветра на северный, который и отнес «Seeadler» к югу. Там уже был сбит лёд, и парусник освободился от ледового плена.
25 декабря «Seeadler» всё же встретил английский вспомогательный крейсер. Офицеры с «Avenger» осмотрели «норвежское» судно, пообщались с «парадной» командой и пособолезновали лежащей «с больным зубом» Жанетт. Внимательный осмотр судового журнала, облитого водой, развешенных для сушки вещей и залитых водой кают убедил англичан в том, что «Ирма» - порядочное норвежское судно. Отсалютовав немецкому вспомогательному крейсеру, «Avenger» ушёл ловить контрабандистов дальше.
Люкнеру повезло. Скорее всего на британце были проблемы с радиосвязью, и выполнить запрос не удалось – иначе сложно объяснить, зачем капитан «Event» просил Люкнера ждать полтора часа, находившись на своём корабле. Так же шторм, в который «Seeadler» шёл мимо Англии, стал неплохим подтверждением для легенды о залитых водой документах. Эту легенду придумали ещё во время подготовки судна, и через море парусный вспомогательный крейсер шёл с разбитыми иллюминаторами, заколоченными временными щитами.
После ухода англичанина с «Seeadler» был сброшен за борт груз леса. На подготовленные места на баке, за откидными полупортиками были установлены два 105мм орудия.
«Seeadler» начал свою охоту.
Первая добыча (9-21.01.1917)
Перед выходом в море Люкнер получил предписание – не атаковать пароходы, избегать боя с вспомогательными крейсерами, атаковать только парусники.
Предписание было довольно логично – любой пароход мог повернуться на ветер и уйти от парусника, а после – сообщить о необычном вспомогательном крейсере. И это – в лучшем случае. В худшем пароход противникам мог оказаться вспомогательным крейсером или охотником за подводными лодками. Люкнер торжественно пообещал атаковать только парусные корабли противника.
9 Января 1917 года, недалеко от Азорских островов, «Seeadler» встретил свою первую жертву, а Люкнер поддался пиратскому азарту. Взяв курс наперерез пароходу, Феликс приказал подать сигнал с запросом показаний хронометра. Когда стало понятно, что судно – английский пароход, была отдана команда «к бою». Фон Люкнер сбросил «маскировочный» норвежский плащ, в небо взвился флаг германского военно-морского флота, и из пушки был дан выстрел под нос судна. На пароходе подняли английский флаг. После второго выстрела Пароход попытался дать ход, но ещё два выстрела – над трубой и по ходу корабля его остановили. Капитан парохода был очень удивлён, увидев флаг Флота Открытого Моря. Судно называлось «Gladys Royale», и перевозило груз угля. В тот же день оно было пущено ко дну с помощью подрывных зарядов. Команда и капитан парохода оказались в плену.
10 января «Seeadler» настиг следующую жертву – пароход «Lundy Island». Капитан этого парохода оказался умён, и увидев немецкий флаг, повернул на ветер. С борта парусника дали второй предупредительный выстрел, но упёртый англичанин шёл полным ходом. После короткого обстрела на пароходе попаданием повредили рулевые тяги, и капитану пришлось сдаться.
На борту «Seeadler» капитан «Lundy Island», мистер Бартон, встретил старого знакомого – судового доктора. Оказалось, что капитан Бартон уже бывал в немецком плену – на SMS «Möwe», на котором раньше служил судовой доктор «Seeadler».
Причиной попытки побега капитана Бартона стала его расписка, в которой он обещал не участвовать в боевых действиях против Германии. При нарушении данного слова в те времена не улыбались на камеру, говоря «Вы не понимаете, это другое». За нарушение данного слова капитан мог смело отправиться на нок рея с пеньковым галстуком.
Феликс фон Люкнер был офицером, а не пиратом. Он объяснил Бартону, что управление грузовым пароходом не является нарушением расписки, после чего проводил капитана парохода в уютную каюту, а сам «Lundy Island» был потоплен.
Следующую жертву команда «Seeadler» пустила ко дну 21 января – это был французский барк «Charles Gounod». Захват судна прошёл быстро и без боя. Люкнер в своей книге особенно подчёркивает отношение французов к своим кораблям и флоту:
«Нужно знать француза: для него всегда особенно болезненно покидать своё судно, с которым его связывает особая, почти сыновняя привязанность. Ни один французский матрос не служит на чужом корабле, и ни один иностранец — на французском, в то время как у других наций корабельные команды представляют собой сборную солянку. К тому же, у француза иное морское право; дезертирство для него — исключительно тяжкий проступок, тогда как на многих судах других стран оно карается штрафом максимум в двадцать марок.» -из книги «Seeteufel», Феликс фон Люкнер. Перевод автора.
Фон Люкнер с удовольствием отмечает, что французский капитан вёл себя вежливо, но не сближение не шёл – он помнил, что находится в плену у врага, потопившего его судно.
C этого французского барка, «Шарль Гуно», начался самый продуктивный период похода последнего парусного рейдера.
... и напоследок.
Уважаемый читатель) Я всегда рад ответить на вопросы в комментариях, и приветствую обратную связь.
Мои статьи на остальные темы, а так же статьи других авторов и многое другое можно найти в паблике "Исторический Угар" в соцсети "Вконтакте".
Поддержать автора можно лайком, подпиской или чеканной монетой.
В формате книги мои статьи (и не только про флот, и не только статьи) можно прочитать на моей авторской странице на author.today.
Спасибо за внимание!
