Любите ли вы Довлатова? Точнее, его творчество? Если ответ положительный (как у меня), то вы наверняка, как и я, узнав о Доме-музее захотите там оказаться!
"Заповедник" - первое произведение Сергея Донатовича, с которого началось моё личное знакомство с творчеством автора лет этак 20 назад. По наводке, конечно. Навёл старший брат, чьему литературному вкусу я доверяю.
Начав читать книгу, я не могла остановиться, удивляясь фигурам речи, идеально подобранным словам и тонкому чувству юмора.
Жить невозможно. Надо либо жить, либо писать. Либо слово, либо дело. Но твое дело — слово. Довлатов С.. Заповедник
Прочитав взахлеб "Заповедник", потом я прочитала "Компромисс", "Зону", "Чемодан" и все произведения, которые входили в четырехтомник, изданный питерским издательством "Азбука-классика" (к слову, хочется перечитать уже с высоты нынешнего жизненного опыта). Очень мне нравился легкий и изящный авторский слог и всё то же неизменное чувство юмора.
Потом были личные рекомендации своим знакомым и друзьям, посещение театра с постановками, но ни одна из них мне "не зашла". Потому что, как мне кажется, аналогично мыслям автора о родном языке, примерно то же можно сказать в отношении постановок конкретно его произведений в театре: ни одна из просмотренных мной постановок не передала тонкости языка и фигур речи, хотя со сцены звучали ставшие уже цитатами фразы.
На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит. Довлатов С. Заповедник
Прошли годы, к произведениям я не возвращалась, но любовь к творчеству Довлатова нашла место в моём сердце. А после того, как начала работать экскурсоводом в 2013 году, я не могла его регулярно не вспоминать.
Немного биографических фактов
с сайта bookmix.ru
Сергей Донатович Довлатов (по паспорту Довлатов-Мечик) родился 3 сентября 1941 года в Уфе, в семье эвакуированных во время войны из Ленинграда: театрального режиссёра, еврея по происхождению Доната Исааковича Мечика (1909—1995) и литературного корректора, армянки по национальности Норы Сергеевны Довлатовой (1908—1999). В 1944 году семья Довлатова вернулась в Ленинград, где и вырос будущий писатель.
В 1959 году поступил на отделение финского языка филологического факультета Ленинградского университета имени Жданова и учился там два с половиной года. Был отчислен за неуспеваемость (по собственным словам не сдал экзамен по немецкому языку).
Общался с ленинградскими поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и писателем Сергеем Вольфом («Невидимая книга»), художником Александром Неждановым.
После отчисления из университета был призван в армию. Отслужил три года (1962-1965) во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми (посёлок Чиньяворык).
После армии Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке морского технического университета «За кадры верфям», писал рассказы. Был близок к литературной группе «Горожане», основанной Марамзиным, Ефимовым, Вахтиным и Губиным. Работал литературным секретарём Веры Пановой.
В 1972-1975 годах жил в Эстонии, где работал штатным и внештатным сотрудником в газетах «Советская Эстония» и «Вечерний Таллин». Писал рецензии для журналов "Нева" и "Звезда". Набор его первой книги под общим названием “Городские рассказы” в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.
В 1975 году вернулся в Ленинград. Работал в журнале «Костёр», экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом (Михайловское).
Довлатов неоднократно пытался напечатать свои рассказы, но журналы за редким исключением отказывались их принимать. Он публиковался в самиздате, а также в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». За публикации в западной прессе в 1976 году был исключен из Союза журналистов СССР.
В 1978 году из-за преследований, невозможности работать и отсутствия средств к существованию Довлатов эмигрировал вслед за своей женой и дочерью сначала в Вену, а затем поселился в Нью-Йорке.
Был одним из создателей и главным редактором русскоязычной газеты «Новый американец» (1980-1983), много работал на радио «Свобода».
Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился читательского успеха, печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The New Yorker».
За двенадцать лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт Хеброн» (Mount Hebron).
И вот как-то в новостях я услышала, что увековеченный в книге "Заповедник" домик Михал Иваныча приобрел реальность!
Его выкупили энтузиасты у последней владелицы и организовали в нём частный музей.
Поэтому в своей поездке в Пушкиногорье я не могла обойти его вниманием (и даже ради этого задержалась здесь на один день).
Дом Довлатова находится в красивейшей деревне Березино, уютно расположившейся среди живописных лугов, всего в 2км от усадьбы А.С.Пушкина «Михайловское» и в 1 км от загородного отеля "Арина Р".
Сегодняшнее состояние дома, в котором расположился музей, полностью совпадает с его литературным образом.
Дом производил страшное впечатление. На фоне облаков чернела покосившаяся антенна. Крыша местами провалилась, оголив неровные темные балки. Стены были небрежно обиты фанерой. Треснувшие стекла — заклеены газетной бумагой. Из бесчисленных щелей торчала грязная пакля.
В комнате хозяина стоял запах прокисшей еды. Над столом я увидел цветной портрет Мао из «Огонька». Рядом широко улыбался Гагарин. В раковине с черными кругами отбитой эмали плавали макароны. Ходики стояли. Утюг, заменявший гирю, касался пола.
Две кошки геральдического вида — угольно-черная и розовато-белая — жеманно фланировали по столу, огибая тарелки. Хозяин шуганул их подвернувшимся валенком. Звякнули осколки. Кошки с безумным ревом перелетели в темный угол.
Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа.
Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: «Мне это не подходит...» Но очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто лирическое:
— Окна выходят на юг?
— На самый, самый юг, — поддакнул Толик.
За окном я увидел полуразрушенную баню.
— Главное, — сказал я, — вход отдельный.
— Ход отдельный, — согласился Михал Иваныч, — только заколоченный.
— А, — говорю, — жаль.
— Эйн момент, — сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой.
С тех пор, когда в этом доме жил писатель, прошло полвека – дом по-прежнему производит страшное впечатление и по-своему напоминает Пизанскую башню, которая много веков собирается упасть, но так и не упала. Он уникален своим угрожающе ветхим состоянием, и в этом его прелесть, - так описывается дом на сайте Дома-музея.
Конечно, для того, чтобы эта конструкция, сохраняя свою историческую идентичность, не рухнула на головы посетителей, её укрепили. Так как дом стоял 100 лет не на фундаменте, а на камнях, то его основание уже пришло в негодность.
Поэтому лучшим решением в данном случае стало укрепление дома металлическим каркасом. Внешне ветхая крыша дома угрожающе проваливается, но на самом деле она, незаметно для глаз гостей, надежно укреплена.
Идея экспозиции музея рассчитана на возможность погрузиться в атмосферу той эпохи, в которой зародились литературные произведения Сергея Довлатова.
Заходя в дом, ты буквально чувствуешь себя внутри литературного произведения. Здесь во многом сохранилась мемориальная деревенская обстановка. В экспозиции есть и личные вещи писателя.
Но, конечно, как любой музей, "Дом Довлатова" интереснее всего посещать с экскурсией. И она, как понятно, не про обстановку дома и обваливающийся потолок, а про Сергея Донатовича. Его детство, юность, становление, творчество, поиски, реализацию.
На стенах в коридоре висит много фотографий, информация собиралась по крупицам, в том числе среди тех, кто лично успел познакомиться с писателем за время совместной работы в Пушкинских горах.
Посещая музей, можно услышать голос Сергея Довлатова из советского радиоприёмника (очень приятный, к слову, голос).
На улице разместилась экспозиция с работами художника Игоря Шаймарданова "Пушкин и Довлатов" с цитатами из "Заповедника".
И, конечно, как и во всем Пушкинском заповеднике, здесь невероятной красоты природа во дворе дома, который стал летней площадкой Довлатовского фестиваля в 20-х числах каждого июня. Теперь хочется вернуться сюда ещё раз.
Мне невероятно повезло (или я так сильно хотела попасть сюда). В холодное время года тут уже не бывает экскурсий, но благодаря Лилиане, проводившей экскурсию, невозможное стало возможным.
Как сказала одна моя знакомая, когда я ей рассказала всю историю попадания в музей - история случилась "по-довлатовски". А иначе и быть не могло.
И да. Все уникальные реставрационные работы ведутся за счет пожертвований благодарных гостей музея. Дом-музей Довлатова частный.
Это ещё один пример, когда частная инициатива и неравнодушие могут объединять людей вокруг нашего наследия, ведь, несмотря на то, что произведения созданы в Америке, написаны они на русском языке про события, проходившие в Советском Союзе с реальными людьми (у многих героев есть прототипы).
В Петербурге есть памятник Довлатову возле дома 23 по ул. Рубинштейна, а в квартире расположился Музей коммунального быта «Квартира Сергея Довлатова» (мне на заметку в следующую поездку в Петербург).
В остальном - память о писателе нерукотворная на страницах его книг.
Если вам было интересно и полезно, ставьте👍 и подписывайтесь на мой канал Капля. Центр, где я рассказываю об интересных местах для посещения и путешествий.