ЭПИГРАФ
— Сара, говорят, что бог таки хранит дураков и пьяниц. И что это значит?
— Это значит, Моня, что ты в полной безопасности!
Года, наверное, три назад прикупила на Авито артефакт из своего детства – проигрыватель для граммпластинок. Помните, были такие в дермантиновых чемоданчиках? Отец мой был большим любителем такой техники и в свое время на даче собрал знатную коллекцию из проигрывателей и радиол. Их одно время массово выносили на помойку и папа, как всякий мужчина, чьим долгом был ежедневный вынос мусора, старательно собирал ставшую ненужной технику, чинил и отвозил на дачу, потому что мама была категорически против «этого хлама» в доме.
В комплекте с аппаратурой выбрасывали и пластинки – целыми коробками, которые отец не мог не забрать. И всё это богатство хранилось на даче. Не просто хранилось, а активно использовалось – папа был большим любителем музыки и литературно-музыкальных композиций, которые всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» выпускала в изобилии. Сам он петь не умел, но был великолепным ценителем и слушателем.
Дачу нашу разграбили во время болезни отца и все его радиолы, проигрыватели и приёмники растащили. А вот пластинки не тронули почему-то. Видя, что такое богатство пропадает я и прикупила музыкальный чемоданчик «Молодежный». За сущие копейки, тысячи за полторы. Ещё и пластинок насыпали в нагрузку штук десять. Я его свезла на дачу и по семейной уже традиции занялась прослушиванием богатейшего музыкального наследия времён СССР.
Как-то в гости ко мне примчалась подруга моя Алла Юрьевна – тоже широко известный в наших кругах меломан и любитель атональной музыки и мы под шашлычок с коньячком завели мою чемоданную музыкальную установку. Пластинку выхватили первую попавшуюся – какой-то сборник советской эстрады семидесятых.
Уже и не помню, что за мелодии там звучали, но как только зазвучала песня «Чёртово колесо» в исполнении Муслима Магомаева, с подругой моей стали происходить странные вещи – она вся задергалась, забулькала, то ли плача, то ли смеясь. Напугала меня до смерти. Я, подумав, что она подавилась шашлыком, как наш приснопамятный сосед дядя Толя Дорофеев, со всей силы треснула её по хребту, чуть не сломав его в нескольких местах.
Но дело оказалось в другом.
Пробулькавшись и накашлявшись всласть Аллочка поведала мне историю одного сватовства, где эта песня стала неофициальным гимном всего мероприятия, да и вообще всего последующего жития-бытия.
Дело было в Барнауле. И было это дело в мартовские праздники, когда народ три дня праздновал Международный женский день. Чтоб убить всех зайцев разом – и дамский праздник достойно отметить, и сватины провести, и чтоб два раза не разоряться.
А разориться было на что, потому что родни и друзей с обеих сторон – и жениха и невесты набиралось немало, считай, как целую свадьбу провести. И попробуй кого-то не позови. Обид потом на всю жизнь хватит. Можно было бы и «по-современному, по-инстаграммскому» обычаю всё справить одним днем, но обстоятельства не позволяли.
Дело в том,что когда молодые решили представить родителей друг другу, выяснилось, что родители - давние студенческие друзья. Всю молодость провели вместе по стройотрядам. Потом жизнь развела, а потом опять свела уже через детей спустя два десятка лет. Молодежь поначалу опешила. Знакомство с Факерами родителями состоялось на отлично. Про новоиспечённых жениха с невестой папы и мамы благополучно позабыли и знатно так гульнули, вспоминая дикую и голодную, но невероятно весёлую свою молодость. Знакомство длилось дня три. Нарадовались от души, за все годы разлуки.
Новоявленные сваты в студенчестве славились тем, что умели попадать во всякие нелепые и ужасно смешные ситуации, над которыми потешался весь институт. И как оказалось – время над ними не властно, способности они этой не утратили. Как будто и не было передышки в двадцать лет.
Они и внешне очень колоритные персонажи. Сват со стороны жениха – папа Вова – вылитый Михаил Евдокимов времён бессмертного монолога про красную морду и дюралевое весло. Сват со стороны невесты – папа Гена – один в один кролик в очках из мультфильма «Винни-пух и все-все-все». Вот такой вот симбиоз. Жёны же – просто обычные миловидные женщины, и сказать про них нечего, кроме того, что имеют характеры укротительниц тигров. Иначе как им удалось прожить столько лет с этими малоуправляемыми гражданами, да ещё и сохранить их живыми?
Но, к делу.
Свтовство шло своим чередом – гости часто и неистово желали будущим брачующимся счастья, здоровья, терпения, во всем благого поспешения и кучу детешек, запивая каждый тост приличным количеством горячительного, который сват папа Вова гнал целых три месяца из домашней браги, круто заведённой на вареньях, которые томились в погребе долгие годы – есть невозможно, а выбрасывать жалко. Пригодится. Ну и пригодилось.
Ближе к вечеру молодежь унеслась по своим делам, родня и друзья частично разошлись по домам. За столом остались самые крепкие. Человек десять. Пока песен попели, пока потанцевали – глядь, а сватов-то тю-тю, нету. Ни папы Вовы, ни папы Гены. Ни на балконе, ни на площадке, где были отведены места для курения – пусто. Не уследили укротительницы за своими тиграми. Кинулись звонить им – оба телефона громко запели в прихожей. То ли случайно их позабыли мужики, то ли с умыслом – непонятно.
Укротительницы схватились за головы. Ну ладно, когда их подопечные были молоды и одни уходили в ночные пампасы - не так страшно было. А сейчас-то уже хвосты поприжать надо и не мотыляться без нужды по холодному ночному городу. Вздохнули укротительницы глубоко, надели пальтишки потеплее, взяли по хлысту и отправились на улицу. Ну а вдруг беглецы там на детской площадке во дворе молодость вспоминают, распивая шнапс под грибочком, в песочнице или на качельке. Тут-то их тёпленькими возьмут за усишки-бородишки и уволокут обратно в клетку.
Конечно же на площадке никого не оказалось. Ни под грибком, ни в паровозике, ни на турничке. И в трех соседних дворах качельки пустовали. На этом фантазия укротительниц иссякла и они, не солоно хлебавши, вернулись домой. Надо сказать, что не дошли они до своих благоверных каких-то метров триста.
Пока перемыли всю посуду, пока обзвонили всех друзей – пол ночи прошло. Да ещё ураган начался такой, что деревья к земле гнуло – втройне стало страшно за поддатых мужиков. Не прибило бы деревом или рекламным щитом. Начали обзванивать больницы, морги и райотделы милиции (тогда ещё была милиция, да). С них надо было и начинать, как выяснилось позже.
Вежливый дежурный сообщил, что граждан с такими фамилиями не поступало, но совсем недавно выехал наряд на площадь Сахарова, там в парке развлечений «Барнаульская крепость» случилось какое-то ЧП, как раз с участием двух мужчин, но пока не ясно что же там произошло.
Сложив два и два (как раз до этого места они и не дошли те триста метров), укротительницы заново облачились в пальтишки и стремглав помчались в сторону парка. Засватанные дети бежали следом, обливаясь слезами, представляя, что их непутёвые папашки попали в лапы закоренелых рецидивистов-убийц. Заплачешь тут, когда вместо широкой свадьбы намечаются широкие похороны. Понимаем и не осуждаем.
Представьте себе восьмимартовскую барнаульскую ночь. Градусов, эдак, двадцать ниже ноля. Потому что Алтай он пусть и западная, но Сибирь же! И март в наших краях - это ещё зима – зима. Никаких поблажек в угоду календарной весне. А к этим минус двадцати ещё и ветрище со снегом в ту ночь приложился. То есть это ещё десять градусов пририсовывай к тому минусу. Нелётная погода как она есть.
Когда запыханная компания примчалась к «Барнаульской крепости» там вовсю уже кипела жизнь. Не смотря на раннее утро (или позднюю ночь) - четвёртый час пополуночи – у подножия холма, на котором находился небольшой парк развлечений в ряд стояли все автомобили, которые своим видом всегда вызывают сердечный трепет у простых граждан - скорой помощи, полиции, пожарки. Вишенкой на торте над всем смертельно-страшным автопарком возвышалась командно-штабная машина МЧС. Рядом притулилась будка аварийной службы Горэлектротранса.
На колесо обозрения было страшно смотреть. Порывы штормового ветра лупили по кабинкам что есть мочи, из-за чего крепкая конструкция содрогалась так, что казалось вот-вот завалится со стоном на землю. Общую ситуацию усугубляли клочкастые рваные тучи, несущиеся по небу с невообразимой скоростью. Через них время от времени прорывался тусклый свет неполного лунного диска, зависший в тот момент аккурат над «чёртовым колесом», придавая всей картине драматически совершенную готическую завершённость.
Кое-как суровых фельдшеров, стоящих у «Скорой помощи», удалось разговорить и они поведали, что на самом верху, в кабинке сидят каких-то два дурака и сидят уже не один час – может уже и поумирали там от переохлаждения. Как они там оказались – неведомо. Снять их оттуда проблематично. Уже трижды поднимали пожарную лестницу, но из-за ветра, который мотыляет и кабинку с малоумными страстотерпцами и саму лестницу ничего не получается. Высота нешуточная – двадцать шесть метров. А это, считай, полноценная девятиэтажка. Вот вызвали электриков, пробуют завести колесо, чтобы спустить с небес на землю любителей зимних экстремальных развлечений.
- Это наши дураки, - хором выдохнула вся помолвочная группа – Больше некому такой ерундой страдать в этом районе… Спасите их пожалуйста!
На что фельдшеры картинно закатили уставшие глаза, всем своим видом показывая, что и не таких и не такое они видывали и не таких спасали в славном городе Барнауле. Чудотворцев в столице мира всегда хватало.
Из электробудки, стоящей возле колеса летели искры и непередаваемой силы и красочности идиоматические выражения. Где-то под небесами колыхалась кабинка с замерзающими людьми и конца и края не видно было спасательной операции. Сватьи обречённо молились, готовясь к самому худшему. Заледеневшие и проклявшие всё на свете гости понуро наблюдали за процессом спасения
Вдруг что-то оглушительно бахнуло. Колесо со стоном дернулось, всхлипнуло, захрипело и начало движение. Все, стоявшие на земле замерли. Небо вдруг очистилось от туч, снег уже не летел. Стальной свет луны осветил кабинки и стало видно, что все они пусты и лишь в одной, на самом верху виднеются темные силуэты.
Все, затаив дыхание, следили за тем, как опускается заветная люлька. К ужасу наблюдающих фигуры в ней были абсолютно неподвижны. Трагичность момента усилилась кратно, когда кабинка с пострадавшими опустилась, но ни один из них даже не шевельнулся в сторону выхода.
- Капец. Замерзли – флегматично прокомментировал происходящее фельдшер.
- Вырубай! Вырубай напряжение! – один из спасателей рванул на себя дверцу кабины, запрыгнул в неё – Вырубай, я тебе говорю! Останавливай колесо! Они сами не выйдут!
Но электрик то ли замешкался, то ли не услышал, то ли просто не сразу сообразил, что нужно делать и колесо пошло на второй круг. Сватьи обречённо переглянулись и тихо, враз, заплакали. Чёртов аттракцион еле-еле тащил смертную кабинку с замёрзшими сватами в поднебесную барнаульскую высь. Время остановилось.
Слава Богу, что со второго захода чудесным образом колесо удалось остановить в тот момент, когда кабинка со страстотерпцами опустилась к посадочной площадке. С ужасом и надеждой родные и близкие наблюдали, как спасатели и пожарные выковыривают из люльки две скрюченные фигуры в форме шахматных коней и укладывают их на носилки.
- Да что ж так долго-то? – спросил фельдшер
- Еле пальцы им разжали, думал автогеном вырезать придётся… - пояснил спасатель
- Папа, папочка!!! – свежесосватанная невеста первая не выдержала и рванула в сторону спасателей и спасённых, ловко проскочив мимо полицейских, которые уже тоже изрядно замёрзли.
Папочка, к счастью, до смерти не замерз, но и ярких признаков жизни не подавал. При виде дочери из неморгащего глаза выкатилась слеза, папочка пару раз дёрнул руками и ногами, как большой майский жук, упавший на спину, и опять замер.
Второй папочка также бессмысленно смотрел в мартовское стылое небо стеклянными глазами замороженного минтая, также по-жучиному сучил руками и ногами и даже попытался что-то сказать, но из перемороженного горла вылетело только безнадёжно-хрипатое: «Ы-ы-ы-ы-хррру»…
Слава Богу всё закончилось хорошо. Страдальцев увезли в больницу, где выяснилось, что переохлаждение есть, а обморожений, к счастью - нет. Не пришлось никого хоронить и ничего отрезать. Обошлись сильнейшей простудой, обструктивным бронхитом и приличным штрафом, что в такой ситуации было воистину подарком небес. Мы же знаем, что Господь бережёт дураков и пьяниц. Тем более, что здесь сошлись оба случая сразу.
Уже выписавшись из больницы, отцы семейств были припёрты к стенке своими укротительницами и прочими домочадцами, родственниками и примкнувшим к ним полицией вопросом: «А что это вообще было? За каким лешим вы туда попёрлись и как смогли завести колесо глухой ночью?».
На что получили развёрнутый ответ:
«Пошли на балкон покурить. Днём ещё. Смотрим – а колесо -то работает, как и все аттракционы . Его с балкона прекрасно видно. Кто-то на нём даже катается. Музыка играет вовсю – ну и нахлынули юношеские воспоминания, как мы на Старом базаре в городском парке по лету катались во время занятий. С разливным «Жигулёвским». Пока посидели, пока выпили – поговорили, глядь, а на улице уже темно. А градус-то винный играет, тянет совершить подвиг. И колесо это, будь оно неладно, всеми кабинками подмигивает -заманивает. Ну мы и поспорили – сможем его сами завести или нет. Оделись-обулись, пока вы там песни свои распевали - рванули в парк. На винных парах доскакали туда за минуту. Заборчик хлипкий преодолели за минуту. Подошли к будке с рубильником, от которого колесо заводится – глядь, а она не заперта. Обычный навесной замок примкнут, а на ключ его забыли замкнуть. Ну всё… За ручку дёрнули, оно и поехало.
Мы в кабинку запрыгнули, четок достали, пригубили из горлышка – красота-то какая кругом. Город светится весь. Любуемся. Тут – хлоп, шлёп – по всему району свет отключили. Колесо встало. Свет-то везде дали минут через десять, а колесо не завелось. А мы на самом верху. По карманам давай телефоны искать, чтобы вам позвонить – а нет их. Забыли. Тут ветер этот сумасшедший поднялся. Колесо трясётся, стёкла гудят, кабинка летает из стороны в сторону. Крылатые качели. В юном месяце марте. Вот тут мы запаниковали, конечно. Протрезвели вмиг. Сидим как в подводной лодке – никуда не деться. Болтанка девять баллов. Холодно – сил нет. И что делать? Ну вот что?
Час мы где-то так вот болтались между небом и землей – замерзать начали. Да на наше счастье, забрела в парк компания. Какая нелёгкая их в такую непогоду их туда принесла – не знаем. Тоже, видимо, в куражах были. Мы давай им кричать. Все голоса посорвали – из-за ветра не слышно ничего. Пока они сообразили головы поднять – думали с ума сойдём. Хорошо, что там кто-то более-менее трезвый был. Вызвали милицию. Те пока приехали, пока сообразили, что мы на самом верху сидим… Сами пытались колесо завести, да не вышло. Пришлось им все остальные службы вызывать. Ну а дальше вы сами всё видели».
На свадьбе сватьи отомстили сватам сполна. Песня в исполнении Муслима Магомаева звучала ровно столько раз, сколько сваты выходили на перекур. Тамада был предупреждён и отслеживал перемещения экстремалов с профессионализмом настоящего сыщика. Как только они пытались покинуть банкетный зал, вне зависимости от происходящего из динамиков на полную громкость начинал звучать завораживающий голос короля советской эстрады:
В зимнем парке тополя так грустны,
Липы просят подождать до весны.
Кверху дном все лодки молча лежат,
Как пилотки задремавших солдат.
Но ты помнишь, как давно по весне
Мы на чёртовом крутились колесе,
Колесе, колесе…
А теперь оно во сне.
А в припеве уже сватьи, молодые и гости зычно подхватывали :
Но я лечу
С тобой снова.
Я лечу – Эх!
И одно слово я кричу,
Кричу: «Люблю!», -
И лечу я к звёздам,
Кричу и вновь лечу.
Ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла
Ла-ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла
Кричу: «Люблю!», -
И лечу я к звёздам,
Кричу и вновь лечу.
Свадьба была очень весёлой. И никто в этот раз не потерялся, не убился, никого не пришлось разыскивать. Хорошо погуляли. На славу.
Кстати, метод работает до сих пор. На всех совместных семейных мероприятия , чуть завидев, что мужья намереваются совершить какую-то вылазку , жёны их уже хорошо спетым и слаженным дуэтом затягивают :
В зимнем парке так бело, так белоооо…
Словно парк, мою любовь замелоооо.
Дискобол, грустя, в снегу так увяяяяз,
Танцплощадке под снежком
Снится ваааальс.
И как будто позабыл я про всё…
Только чёрт заводит снова колесо,
Колесо, колесо…
И летит твоё лицооооо!
И неукротимые любители приключений повесив гривы остаются дома.
P.S.
«Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам. Мы перестали делать большие хорошие глупости».
@УльянаМеньшикова