Среди фотографий Михаила Булгакова чуть ли не самой знаменитой является фотокарточка, на которой он запечатлен в костюме и с моноклем в глазу. В наше время монокли уже не используются, даже если у человека проблемы с одним глазом, ему выписывают очки, где одно стекло с диоптриями, а другое — без. Но в 20 годы прошлого века монокли были еще в ходу, хотя в Советской России они и ассоциировались с чем-то буржуйским, т.к. монокли были модным аксессуаром в дореволюционной России и ассоциировались с интеллигенцией и аристократией.
Эти монокли в дореволюционной России были двух видов:
- Стандартный по форме монокль. Для использования он вставлялся в глазную впадину и зажимался между бровью и щекой. Отмечается, что «перекошенное из-за мускульных усилий лицо приобретало совершенно особенное, брезгливо-высокомерное выражение». Лицо человека с таким моноклем называли "снобистская мина".
- Монокль изготовленный по индивидуальным размерам. Такой монокль держался в глазной впадине без всяких усилий и лицо обладателя такого монокля имело менее высокомерное выражение.
В 1926 году у Булгакова обнаружилась дальнозоркость правого глаза, и ему выписали монокль. Писатель заказал его в оптике и заказал стандартный монокль, который придавал лицу выражение под названием "снобистская мина", а когда получил, сразу зашел в фотоателье и запечатлелся в образе денди с моноклем в глазу. Фотография получилась отличная и, действительно, образная. Короткая прическа, волосок к волоску, элегантный костюм, накрахмаленный воротничок рубашки, галстук-бабочка, в сочетании с моноклем, обрамляя умное, интеллигентное лицо Булгакова, создавали образ респектабельного человека, аристократа. Разумеется, со стороны Михаила Афанасьевича это была ирония, он с удовольствием играл роль. Но, с другой стороны, элегантность вообще была его визитной карточкой, Булгаков всегда был одет с иголочки. Эту фотографию Михаил Афанасьевич сразу распечатал во множестве экземпляров, так ему понравилась фотография и отправился на премьеру спектакля по его пьесе "Дни Трубиных". Перед самой премьерой Булгаков с радостью дарил друзьям и зрителям свою фотокарточку в монокле на память.
"Кроме монокля, безукоризненная укладка причёски, галстук-бабочка, идеально выглаженный костюм и другие детали олицетворяли солидарность писателя со всем стилем ушедшей эпохи. «Мои симпатии были всецело на стороне белых, — говорил он сам в 1926 году, давая показания в ОГПУ, — на отступление которых я смотрел с ужасом и недоумением»"
Вот только не все так радовались этой милой открытке. Советская власть оценила этот жест как провокацию. Ведь все в Союзе знали, что монокли - это символ принадлежности к буржуазии и той, дореволюционной России. Казалось, что Булгаков подчеркивает, что он за ту, царскую Россию, монокль стал «эпатирующим символом буржуазности», признаком скрытой оппозиционности советскому строю. Булгакову пригрозили пальчиком, но к счастью никаких серьезных последствий за этим случаем не последовало.