И тут ее осенило. Папаша, выходит, решил кинуть и своих, и чужих. В душе у Алёны закипело возмущение. Вот он какой, ее «единственный и неповторимый». Не человек — хамелеон.
В последний раз, подходя к столу, она поняла — вот-вот подпишут контракт. Гости кивают, довольные. А наши партнеры, кажется, даже не в курсе настоящих цифр. Суммы там крутились астрономические. Что делать? Лезть не в свое дело? Но смотреть, как эти прохиндеи разводят людей… Хватит с нее и того, как он поступил с ней.
И вот, когда все потянулись за ручками, Алёна крикнула на иврите: «Не подписывайте! Вас обманывают, и я могу это доказать!»
Все замерли, оглядываясь в поисках того, кому предназначены эти слова. Алёна, не давая им опомниться, продолжила: «Меня, наверное, сейчас уволят, но ваши будущие партнеры думают, что сумма контракта в два раза меньше. А этот переводчик — сын одного из них. Они хотят положить разницу в свой карман». Сказав это, она развернулась и почти побежала в подсобку, понимая, что только что сожгла за собой все мосты.
Минут через десять ее вызвал хозяин. «Алёнка, ну ты выдала номер. Иди в кабинет, там тебя ждут».
В кабинете сидели иностранцы и один из наших бизнесменов. «Садись, — сказал он. — И расскажи всё, что знаешь».
Собрав волю в кулак, Алёна всё подробно изложила, попутно переводя для гостей. Закончив, она выдохнула. Бизнесмен покачал головой. «Ни в какие ворота. Они даже не инвесторы, а так, подсуетились. Спасибо тебе, девочка. Ты спасла нас от миллионов убытков. Как тебя отблагодарить?»
Алёна смущенно покраснела. «Да не надо ничего. Я не за наградой».
Хозяин ресторана фыркнул. «Так, я так понимаю, этот пижон-переводчик и есть тот самый гуляка, что тебя в положении бросил? Конечно, она от всего откажется! Живет в общаге, скоро рожать, на ребенка копейки нет…» Он так эмоционально жестикулировал, что иностранцы и без перевода всё поняли.
Алёна проснулась с тяжелой головой — ночные смены давали о себе знать. Решила, что сегодня купит хоть что-то для роддома, а то потом, глядишь, и не на что будет. Пока пила чай, составляла список, когда в дверь постучали. «Входи, открыто!» — подумала, что Катя.
Но в дверях стояли те самые иностранцы, хозяин ресторана и какая-то незнакомая женщина. Переводчик, слава богу, отсутствовал. Они втиснулись в ее каморку. Один из гостей окинул комнату критическим взглядом. «Нет. Ребенка растить в таких условиях — преступление. Ты сильная девушка, Алёна. Мы посовещались и решили тебе помочь. Без всяких «но». Наша помощь — сущие пустяки по сравнению с тем, что ты для нас сделала».
«Как? Зачем?»
«Поедем смотреть твою новую квартиру. Без тебя документы не оформим».
Ей казалось, что это сон. Просторная двушка, вся меблированная, и даже — сердце зашлось — стоит новенькая, белоснежная детская кроватка. Подписывая бумаги, она думала только об одном: черт возьми, чудеса таки случаются.
Старший из гостей, господин Сай, протянул ей банковскую карту. «Здесь небольшая сумма на первое время. Хватит, пока в садик не пойдет. И еще… я хочу предложить тебе работу переводчиком в нашей компании. На подхвате. Найти человека, который ворочает несколькими языками, — редкость. Часто нужен срочный перевод документов, иногда с языка на язык, а потом и на третий. Всё удаленно».
Спустя полгода у Алёны родилась дочка — маленькая принцесса, запеленутая в розовое. У нее теперь было свое жилье, была работа, было всё, о чем она полгода назад, рыдая в подушку, боялась даже мечтать. На выписке из роддома сияла Катя, а рядом, с огромным букетом, стоял тот самый молодой человек из компании иностранных гостей. «Не смог пропустить такое событие», — сказал он, и Алёна пунцово покраснела.
И подумала: а ведь счастье, оказывается, может быть бездонным.