Когда мне впервые рассказали, что на Севере можно заработать “по полмиллиона в месяц”, я не поверил. Суммы звучали как миф — особенно для тех, кто привык к средней зарплате в 60–70 тысяч.
Но потом я познакомился с Николаем, вахтовиком с 25-летним стажем, который отработал полжизни за Полярным кругом — на буровых, в морозильных цехах, на зимниках. И он рассказал то, чего я не читал ни в одном “вдохновляющем” посте о легких деньгах на Севере.
“Здесь не зарабатывают — здесь выживают”
Мы сидели в маленькой забегаловке в Мурманске, где Николай ждал самолёт на Ямал. На нём была потрёпанная куртка, обветренное лицо и усталый, но спокойный взгляд.
— Ну, говорят, что вахтовики гребут миллионы, — начинаю разговор. — Правда это?
Николай усмехнулся, отпил крепкий чай и ответил:
— Миллионы, ага. Только не денег, а проблем.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно — кто как. Начальство может и получает 400–500 тысяч, а простой мужик — 180–250, максимум 300. Но это если повезёт и без простоев.
— Это ж всё равно хорошие деньги, — заметил я.
Он усмехнулся:
— Только знаешь, сколько уходит обратно? Медкомиссии, дорога, питание, одежда, страховка. А потом ещё месяц лечишь суставы и спину. Реально в кармане остаётся меньше половины.
“Когда мороз минус сорок, ты не думаешь о деньгах”
— Самое тяжёлое — даже не работа, — говорит Николай, грея руки над кружкой. — Самое тяжёлое — тишина и холод.
— Холод?
— Не представляешь. Минус сорок, ветер с тундры — идёт в лицо, и у тебя ресницы смерзаются за минуту. Смены по 12 часов. Иногда работаешь при прожекторах, потому что полярная ночь. И вот стоишь ты на буровой — вокруг чернота и метель, и думаешь: что я здесь делаю?
— Но ведь люди всё равно едут.
— Конечно, — вздохнул он. — Потому что дома детей кормить нечем. У нас половина мужиков сюда едет не из-за жадности, а от безысходности. Кто-то — после развода, кто-то — с кредитами, кто-то — просто не нашёл себя в городе.
“За 25 лет я похоронил троих друзей”
Я замолчал. Николай говорил спокойно, без пафоса, но каждое слово звучало тяжело.
— А опасно? — спросил я.
— Ещё как. Один с крыши сорвался, второй обморозился — не успел добежать до бытовки, третий просто не выдержал. Сердце. Здесь все на износ. Иногда техника старая, иногда начальство гонит, чтобы успеть к сроку.
Он вздохнул и добавил:
— И самое страшное — не смерть, а одиночество. Люди тут ломаются. Месяцами живут без жен, без детей, без друзей. У некоторых крыша едет. Кто-то начинает пить, кто-то становится как робот.
“Возвращаешься домой — а тебя там не ждут”
— А как семья? — спрашиваю.
Николай горько усмехнулся:
— Развелись мы давно. Сначала жена терпела — деньги же шли. Потом сказала: “Деньги не обнимешь”. И ушла.
— Дети?
— Дочь звонит иногда. Ей уже 20. Злится, что я пропадал всё детство. А я что мог? Я работал, чтобы они жили.
Он замолчал, глядя в окно, где шёл мокрый снег.
— Вот говорят — “вахта спасает от нищеты”. Может, и спасает. Но от одиночества не спасает точно.
“Стоят ли эти деньги таких условий?”
Перед вылетом он сказал напоследок:
— Не хочу жаловаться. Я сам выбрал этот путь. Но если кто-то думает, что Север — это лёгкие деньги, пусть попробует хотя бы месяц.
— И как ты думаешь, стоит оно того?
— Иногда думаю, что нет. Но потом смотришь — парни молодые идут по тому же пути. Наверное, у нас другого выхода нет.
Я пожал его руку — грубую, мозолистую, тяжёлую. Он пошёл к автобусу, который отвозил вахтовиков на посадку.
Послесловие
После разговора я понял простую вещь:
Да, вахта может дать хороший заработок. Но эти деньги — не подарок, а расплата. За здоровье, семью, молодость и душевное спокойствие.
Читайте также:
Фото создано в Шедевруме