Ну и в честь пятницы, вот вам история, которая в своей жутковатости и какой-то обыденности может даже немного озадачить. Заставить задуматься, что зачастую всё самое страшное и жутковатое таится в людях, которые находятся возле нас и о тех, на кого мы никогда не подумаем что-то ужасное. Короче, самое то, что нужно в нынешнее время, да? Вообще, подобных историй много, но вот именно эта, меня особенно зацепила, когда я начал копать чуть глубже. Эти раскопки заставили меня пересмотреть всю историю целиком. В общем, ближе к концу вас ожидает небольшой поворот, заставляющий посмотреть на все эти события под иным углом. А чтобы понять смысл подобных слов, давайте сядем в наш знаменитый волшебный автобус (мы же его не забыли во время прошлого посещения Кубы, да? Кто последний выходил из салона?) и отправимся в новый путь. На этот раз в...
Франция, конец XIX века. Город с названием Пуатье. Семейство Монье всегда считалось местными жителями образцом для подражания — богобоязненным, духновноскрепным и уважаемым всеми соседями. Еще бы — оно было одним из богатейших в городе. Покойный аристократ де Марконне — был вспыльчивым и чудаковатым человеком, склонным к уединению и скопидомству. Эти свои качества он передал дочери — Луизе. После свадьбы, та осталась в семейном доме и продолжила жизнь «буржуа». Её муж Шарль был мягким и добродушным человеком. Долгие годы «работал» деканом факультета искусств местного университета. Луиза же значилась известной благотворительницей и заметным столпом общества. Дети тоже оказались под стать. Сын Марсель выпустился из юридического факультета и устроился на работу в администрацию коммуны неподалёку. Его сестра, по отзывам всех знавших её была очень милой, приветливой, добродушной и нежной. Она довольно быстро обрела статус местной светской львицы. Все приглашали красавицу и умницу Бланш на ужины, балы и прочие мероприятия, проводящиеся в знатных и богатых домах. Да, завистники распускали различные слухи о хозяйке особняка — Луизе — мол, она сварливая, не самая опрятная, а горничные якобы утверждают, что она готова ходить в одной и той же одежды неделями. Плюс она жаловалась, что дети всё время много едят. Поэтому и запретила слугам кормить их больше чем необходимо. Но это все поклёпы злопыхателей. Ведь кто может сомневаться в таком богобоязненном и главное — аристократическом семействе? Но внезапно...
Давайте обратимся к источникам в Интернете. И вот такая складывается история, если судить по нем: однажды Луиза и Марсель заявили о, что их ненаглядная Бланш куда-то исчезла. Родственники якобы утверждали, что она отправилась куда-то за рубеж. Ну, конечно же, мама и брат пытались её удержать дома. Да, естественно, они её уговаривали не бросать свою семью. Но, вы же знаете этих современных девушек. И, надо сказать, да, местная публика была прекрасно знакома с Бланш. Она, довольно активно спорила по вопросам самостоятельности с Луизой. Но та, будучи по натуре своей достаточно властной женщиной, продолжала настаивать, что воля родителей — закон. Поэтому особо никто и не удивился, что светская львица куда-то делась. Ох уж эта молодёжь — новая тема для обсуждения в салонах и на встречах. И все продолжили жить своей жизнью, изредка сочувствуя семейству о том, что их непутёвая дочь куда-то уехала и навсегда порвала со старым и привычным бытом. Монье же утверждали, что Бланш умерла. Если не буквально, то для них, то уж точно.
Но (вы же ждали эту частицу, да?) внезапно в 1901 году на адрес генерального прокурора Парижа пришло анонимное и, похоже, написанное левой рукой письмо, которое гласило, что в доме Монье, творится что-то не то. Мол, там заперта девушка, которую не выпускают, ужасно с ней обращаются и долгие годы держат в тёмной комнате. Явившись к дому, полиция вежливо постучала и представились. Мадам Монье выглянула в окно и... проигнорировала констеблей. Полицейские на это обиделись и постучали ещё раз. И опять полное равнодушие. Ну, посовещавшись, жандармы решили, что мол — во-первых, девушка там явно в беде, а, во-вторых, они представители власти или где? Ну, взяли и выломали дверь. А потом отправились мимо хозяйки дома, продолжавшей держаться высокомерно и горделиво, на обыск помещения. И вот, перед ними возникла дверь комнаты, откуда исходили какие-то неприятные запахи и слышались какие-то шорохи. Естественно, преграду выломали, а то, что они нашли за ней... В общем, если вы кушаете, то рекомендую перестать.
Представляем, тёмное помещение, без единого источника света. По полу и стенам от луча фонаря разбегались насекомые, возле плинтусов шмыгали крысы. Всё покрыто мусором, на полу валяются остатки гнилой еды, какие-то корки, всё было измазано фекалиями. В воздухе стоял настолько плотный запах гниющей пищи, немытого тела и прочих неприятных вещей, что полицейские не могли находиться в комнате дольше нескольких минут. На кровати, в которой кишели личинки, под грязным одеялом на гнилом матраце лежала измождённая фигура. У неё были длинные нечёсаные, грязные чёрные волосы, которые покрывали обнажённое тело в состоянии, близком к скелету. В общем — это и была Бланш Монье и ей к этому времени было уже около пятидесяти лет. Она была настолько слабой, что не могла даже самостоятельно встать с кровати, и была вынуждена ходить в туалет прямо под себя. Двадцать пять лет она прожила в этой комнате, где её заперли родственники. Четверть века она не видела солнечного света и не выходила из своего обиталища. Все эти годы она питалась только тем, что оставалось от трапезы матери и то, что приносили ей в темницу. Её брат, тоже знал о запертой в комнате на чердаке сестре, но старательно поддерживал ложь властной матери о беглянке.
Семейство арестовали, Бланш привезли в больницу. Она весила около 23 килограмм. Страдала от недоедания, а её психическое состояние можно было описать как кошмарное. Она инстинктивно боялась людей, хотя поблагодарила медсестёр за уход и за то, что её дали принять ванну и увидеть солнечный свет. Врачи, обследовав девушку, обнаружили (насколько это было возможно в начале XX века), то, что сейчас бы назвали шизофренией, нервной анорексией и копрофилией. После выписки из больницы и исцеления тела Монье практически сразу отправили в психиатрический пансионат в Блуа. Где она умерла в 1913 году.
А теперь, к деталям, которые делают эту историю ещё более тяжёлой по мнению Интернета. Когда начали выяснять подробности, выяснилось, что Бланш, презрев авторитаризм матери, решила связать свою судьбу с разорившимся адвокатом, который вдобавок был ещё и старше её. Естественно, мать не поняла этого порыва любовных чувств и, во избежание дальнейших пересудов, Луиза силой затолкала её в комнату на чердаке и заявила, что девушка не выйдет оттуда, пока не переменит своего решения. Бланш оказалась крепким орешком и не хотела идти на поводу матери. Луиза твёрдо была уверена, что её дочь это заслужила. На допросах мать приводила в пример её детские выходки, обвиняя в них приступы психотической болезни. Девушка, якобы вечно хохотала невпопад, утверждала, что видела призраков, задирала юбку при гостях. Ей вторил и Марсель, заявляя, что сестра в любой момент могла покинуть свою комнату. Всё, что нужно было — это извиниться перед матерью и попросить прощения.
Естественно, никакие аристократические корни не спасли эту семью от наказания со стороны общества и государства. Луиза умерла через 15 дней после ареста. Говорят, что её самочувствие началось ухудшаться в момент, когда перед домом появилась толпа, требовавшая крови и мести. Марсель Монье был адвокатом, так что оказался более подготовленным к суду. Сначала он утверждал, что мол — это были меру предосторожности. Бланш была социально опасной — приступы ярости, психическая болезнь и всё такое прочее. Вслед за матерью повторял мантру: «сестра всегда была вольна уйти, но предпочитала оставаться взаперти». Почему-то ему не поверили и осудили, но он взял и подал апелляцию. Марсель нажимал на то, что находился под постоянным давлением матери, которая была хозяйкой дома и, следовательно, несла ответственность за всё происходящее в нём. А затем внезапно выяснилось, что в Уголовном кодексе того времени не было статьи, которая бы подходила ему. Ну что-то вроде оставление в опасности или обязанности спасать. В общем, его осудили на пятнадцать месяцев, но отпустили раньше.
Фух. Грустная и ужасная история. А, да... Вот вам и тот самый поворот всей с головы набок, как я и обещал. Читая все эти истории, легко поверить в то, что в них пишут. Но есть и ещё одна точка зрения, которая не такая красивая и романтическая. Дело в том, что... возможно, страшная и ужасная мать Луиза и её слабовольный сынок, были не так уж и не правы. Во-первых, внезапно оказывается, что на самом деле, множество людей знало о «заточении» Бланш Монье в комнате. Например, в семействе, естественно, были слуги. В дом приходил специально нанятый плотник, который чинил мебель, которую девушка ломала, когда у неё были приступы. Да и, во-вторых, заключение в этой комнате было... ну, как сказать.. Совсем не по воле несчастной любви. Скорее наоборот. Помните про её дедушку и его странные наклонности к уединению и чудаковатости. А терпимость к беспорядку у матери? Есть свидетельства того, что это в их семье передавалось на генетическом уровне. Так, например, Бланш в какой-то момент времени решила стать монахиней. И у неё начались мистические переживания, под воздействием которых она требовала уединения. Она всё больше времени проводила в своей комнате. Отказывалась есть, прикрываясь религиозным постом, потом у неё развилась анорексия. В возрасте 23 лет, она заболела лихорадкой и долгое время провела в постели, а после выздоровления, самостоятельно приняла решение не покидать «самоназначенную келью». К этому времени уже стало понятно, что с Бланш что-то не то. Она отказывалась носить одежду и часто стояла обнажённой возле окна (поэтому Луиза и приказала заколотить его досками, дабы подобной картины не видели прохожие). Об этом на суде сообщил священник, которому перед смертью о страсти дочери к эксгибиционизму рассказал её отец Шарль.
Но всё это время, за ней продолжали наблюдения. Известно, как минимум о трёх семейных врачах, которые в разное время посещали семью. Доктор Герино обследовал Бланш в молодости, но в 1882 году он умер и его сменил врач по фамилии Шедеверн. По его показаниям последний раз он видел больную, когда той было 47 лет. Но потом, на этом посту его сменил некто Хирон, который обследовал исключительно Луизу. Этот врач даже не знал, что в доме есть ещё одна девушка. Почему? Да потому что, похоже, Луиза уже окончательно махнула на дочь рукой, сочтя её неизлечимо больной. Нельзя сказать точно, почему девушку не отправили в психбольницу раньше, когда только начали проявляться симптомы. Возможно, всё ещё боялись за репутацию своей семьи, которая была бы знатно подмоченной сумасшедшей в роду. Или подразумевалось, что дома уход за ней будет лучше (ведь я тут уже несколько раз сообщал о медицине тех времён). Марсель утверждал, что это родительское решение не подлежало пересмотру. Однажды приняв это, Луиза игнорировала доводы сына, напирая на волю покойного мужа — якобы он велел, чтобы дочь всегда оставалась дома.
Кроме всего прочего, у затворницы была личная сиделка — Мари Фази. Она ухаживала за девушкой более двадцати лет. Помогала ей и даже спала в одной комнате с подопечной. Сиделка была единственной, способной успокоить приступы внезапной агрессии. После смерти своей компаньонки в 1896 году, состояние Бланш принялось резко ухудшаться. Единственный, кто остался с ней рядом в таком состоянии, был... её брат. Марсель на самом деле жил не в поместье своей матери, а в здании через улицу с собственной семьёй. Да, Марсель был умным и высокоморальным, но при этом — безвольным и наивным во всём, что касалось его матери. Его личные показания в суде, как и других свидетелей подчёркивали то, что он не мог и не хотел противостоять своей авторитарной матери, которая, во что бы то ни стало, стремилась сохранить репутацию семейства. Но при этом брат часто навещал сестру, читал больной книги и газеты. Всё это стало известно из показаний очевидцев.
Да, на суде выступило множество людей, которые... представьте себе... знали, что Бланш заперта в своей комнате. Это были слуги, долгие годы служившие в доме (почему-то люди рассказывающие эту историю как любовную, забывают о них). Но всё, что было сказано в суде, разошлось с тем, как в дальнейшем изменили эту историю газеты, улица и интернет. Для всех выступавших в суде не было никаким секретом то, что Бланш была нездорова. Слуги и немногие друзья семьи прекрасно знали, что душевнобольная содержится в этой комнате. Более того, по их свидетельствам девушка могла по желанию посещать другие части дома, а запирали её только во время приступов. Были свидетельства того, что она даже вполне свободно играла на пианино. Её мать, ограничивая себя во всем, тем не менее часто заказывала для затворницы устрицы, курицу и иногда фуа-гра (остатки всего этого были найдены в комнате). И что в течение двадцати лет, именно сиделка ухаживала за ней. И только её смерть стала катализатором произошедших событий. Ведь никого, кто мог бы действовать в интересах затворницы не осталось.
Брат — он был заботливый, но полностью зависимый от матери, плюс с кое-какими психологическими проблемами, аналогичные тем, которые нашли у Бланш. В частности, проблемы с обонянием и принятием беспорядка. Поэтому, когда его мать спрашивала — как состояние в комнате сестры, он утверждал, что всё в порядке. Мать — полностью отрешилась от дочери, даже не упоминая про неё в разговорах. Вместо того чтобы взять на место профессиональной сиделки кого-то с подобными качествами, она нанимала более дешёвых горничных, совершенно необученных взаимодействовать с психически больными людьми. Естественно, помучившись некоторое время, такие девушки быстро увольнялись. Плюс ещё и проблемы скупости Луизы. Она не давала свежего белья и одежды, утверждая, что дочь, всё равно их порвёт или испачкает. Поэтому, так и получилось, что полиция нашла женщину в такой обстановке.
И здесь срабатывает ещё один странный крючок для всей этой истории. Похоже, что, во-первых, Марсель буквально ждал смерти матери, чтобы отправить свою сестру в сумасшедший дом (юридический статус брата не позволял подобного по закону, а силы воли не хватало, чтобы настоять), а, во-вторых, за несколько месяцев до «полицейского рейда» Луиза заболела и уже не смогла контролировать служанок. Бланш оказалась пару месяцев предоставленной самой себе, лишённая ухода и внимания. И вот здесь либо Марсель, увидев сестру в такой обстановке, сам написал анонимное письмо, либо новая служанка, обалдев от открывшейся картину, сделала это (по другим источникам — это сделал её жених, узнавший историю Бланш). Так или иначе — правда всплыла до уровня высоких коридоров, и полиция прибыла на место.
В Парижской больнице Бланш узнавала вещи, которые ей приносили из её комнаты. Она говорила, что все они были дорогими и маленьким для нее — «дорогая маленькая ручка», «дорогое маленькое полотенце». И очень часто она изъявляла желание вернуться в свою комнату. Словно за эти годы оно превратилось для нее во что-то волшебное и красивое. По которому она начала скучать здесь, на больничной койке. Ей нравились краски и не нравился черный цвет (однажды она отказалась принимать письмо, которое было в черном конверте). Её развитие было как у ребенка. Она бормотала фразы и слова без какого-либо смысла. Однако, она встретила радостью известие о смерти матери. «Ха! Я хочу вечеринку! Я хочу вечеринку!» — произнесла она.
Вскоре, история затворницы — стала достоянием общественности, которая тут же сочинила красивую сказку о том, как из-за любви, принцессу запрели в башне. В таком подходе всё чётко разделили на чёрное и белое: ужасная мать и невинная девушка. Но, увы, правда была сложнее и плохо принимаема публикой. В общем, вот вам и такая страшная тайна одного французского семейства. Какой именно версии верить — решать вам. Я не говорил, что у меня тут будет что-то лёгкое и простое.
----
Тут обязательная просьба поставить лайк и подписаться. Собираюсь писать еще
о многом интересном. А еще у меня есть телеграм-канал: Массаракш Наизнанку. Там подобные статьи появляются раньше, но без подробностей. А
еще там бывают всякие новости.