Наталья Сергеевна всегда ходила в один и тот же супермаркет. Так повелось годами — после работы она шла привычным маршрутом, заворачивала за угол дома с облупившейся штукатуркой и оказывалась на площади перед магазином. Вечером в ноябре темнело рано, фонари горели тускло, а лужи после недавнего дождя превратились в хрустящие ледяные корочки.
В тот день она, как обычно, шла домой. Ветер бросал в лицо мелкие снежинки, норовил забраться под воротник пальто. Наталья Сергеевна прижимала сумку к груди, стараясь сберечь тепло. До пенсии оставалось три года, но она уже чувствовала, как силы постепенно уходят. Тридцать лет в школе учителем русского языка и литературы давали о себе знать.
Возле супермаркета она заметила мужчину. Он сидел, прислонившись к стене, подстелив под себя картонку. Рядом валялся потертый рюкзак, а в руках он держал кусок картона с надписью «Помогите едой, пожалуйста». Обычно Наталья Сергеевна старалась не смотреть в сторону таких людей, проходила мимо и делала вид, что ничего не замечает. Но в тот день что-то заставило ее остановиться.
Мужчине было около сорока, хотя из-за бороды и грязной одежды возраст определить было сложно. Рядом с ним лежала потрепанная папка. Удивительно, но руки его были чистыми, и это как-то не вязалось с общим видом бродяги.
— Холодно сегодня, — сказала она неожиданно для себя.
Мужчина поднял глаза. Они были ясными, голубыми, совсем не такими, как обычно у людей, живущих на улице.
— Да, дубак страшный. Особенно когда весь день на одном месте.
Наталья Сергеевна замялась. Разговаривать с незнакомцем ей было неловко.
— Вы давно здесь... ну... — она не знала, как правильно спросить, чтобы не обидеть.
— Сижу? — мужчина улыбнулся. — Недели две. Раньше у вокзала был, но там полиция гоняет. А здесь охранник нормальный, не трогает, если не лезть в магазин.
Наталья Сергеевна кивнула, не зная, что ответить. От мужчины не пахло спиртным — это было странно и немного обнадеживало.
— Я только еду прошу, — продолжил он. — Денег не беру принципиально. Их или на бутылку потратишь, или отберут. А еду хоть поешь.
— Подождите здесь, — вдруг сказала Наталья Сергеевна и, удивляясь самой себе, направилась в магазин.
Купив буханку хлеба, пачку сыра, колбасу и бутылку чая, она вернулась к мужчине. Тот сидел, перелистывая что-то в папке.
— Вот, — протянула она пакет. — Не бог весть что, но перекусить хватит.
— Спасибо огромное! — искренне обрадовался мужчина. — А можно я вам кое-что покажу? В благодарность.
Не дожидаясь ответа, он открыл папку и достал оттуда лист бумаги. Это был рисунок — черно-белый, выполненный простым карандашом. На нем была изображена та самая площадь, где они находились, но в летнее время. Деревья с пышной листвой, люди, сидящие на лавочках, голуби. Рисунок был настолько живым, что казалось, сейчас подует ветер и листья зашелестят.
— Вы... вы сами это нарисовали? — удивилась Наталья Сергеевна.
— Ну да, — пожал плечами мужчина. — Я художник. Точнее, был им. Когда-то даже в художественном училище преподавал.
— Но как же вы... — она замялась.
— На улице оказался? — усмехнулся мужчина. — Ну, это долгая история. Если коротко — квартира была у тещи записана. Развелись с женой, теща меня выгнала. Потом работу потерял, когда училище закрыли. Пытался зарабатывать на улице, рисуя портреты, но зима наступила рано. А за комнату платить нечем.
Наталья Сергеевна молчала. История была банальной, таких тысячи, но от этого не менее печальной.
— Меня Виктор зовут, — представился мужчина. — А вас?
— Наталья... Наталья Сергеевна, — ответила она, удивляясь, что представилась по имени-отчеству бездомному.
— Очень приятно, — кивнул Виктор. — Вы, наверное, учительница? По говору слышно.
— Да, в школе работаю, — удивилась она его наблюдательности. — Русский и литературу преподаю.
— Знаете, я всегда учителей уважал. У вас работа... не знаю, как сказать, душевная, что ли. Ну, в смысле, для души. Хотя трудная, конечно.
— Да, бывает непросто, — согласилась Наталья Сергеевна. — Особенно сейчас, когда все в телефонах сидят.
Они поговорили еще несколько минут, и Наталья Сергеевна пошла домой. Но на следующий день снова остановилась возле Виктора, а потом и на третий. Постепенно это вошло в привычку — покупать что-нибудь в магазине и для него тоже.
Однажды она принесла ему альбом для рисования и набор карандашей.
— Зачем? — удивился Виктор.
— Рисуйте, — просто ответила Наталья Сергеевна. — Жалко, если такой талант пропадет.
Через неделю он показал ей несколько новых рисунков. Там были портреты прохожих, наброски города, даже карикатуры на местных жителей. Все было выполнено мастерски.
— Виктор, вам нужно выставку организовать, — сказала Наталья Сергеевна.
— Да ладно, — махнул рукой художник. — Кому нужны рисунки бомжа?
— Не говорите так, — поморщилась она. — Вы художник. А где вы живете сейчас? Уже холодно очень.
Виктор рассказал, что ночует в заброшенном гараже неподалеку. Там есть буржуйка, которую он растапливает собранными щепками и картоном.
— Послушайте, — решилась Наталья Сергеевна. — У меня в квартире есть кладовка. Небольшая, но там поместится раскладушка. Может, переночуете у меня, пока морозы?
Виктор внимательно посмотрел на нее:
— А вы не боитесь бомжа в дом пускать? Вдруг я вас обворую или еще что?
— Не знаю, — честно ответила она. — Но почему-то мне кажется, что вы не такой.
Он пришел вечером, помылся в ванной, переоделся в старый спортивный костюм покойного мужа Натальи Сергеевны. Его собственную одежду она постирала и повесила сушиться на балконе — в квартиру вносить не решилась.
— Борщ будете? — спросила она, накрывая на стол.
— Домашний борщ? — глаза Виктора загорелись. — Не откажусь.
За ужином он рассказал о себе больше. Оказалось, что был женат десять лет, есть дочь-подросток, которая живет с матерью в другом городе.
— Я ей деньги высылал, пока работал, — вздохнул Виктор. — А потом стыдно стало писать. Какой отец-бомж нужен девочке?
— Но вы же художник, — возразила Наталья Сергеевна. — Дочери нужен отец, неважно, какой у него социальный статус.
— Может, вы и правы, — задумчиво произнес Виктор. — Знаете, я ведь не всегда таким был. Я хорошо зарабатывал когда-то. Выставки были, картины покупали. Но потом... как-то всё разладилось. Пить начал, работу потерял. Жена не выдержала и ушла. И правильно сделала, наверное.
— А сейчас вы пьете? — осторожно спросила Наталья Сергеевна.
— Нет, — покачал головой Виктор. — Уже больше года. Как на улице оказался, понял — либо бухать и загнуться быстро, либо держаться. Я решил держаться. Только вот выбраться никак не получается.
На следующий день Наталья Сергеевна позвонила своей давней знакомой Ирине, которая работала в местном доме культуры.
— Ир, привет, — начала она. — Слушай, тут такое дело... У вас в фойе выставки иногда проводят?
— Да, бывает, — ответила Ирина. — А что?
— Есть один художник... очень талантливый, — осторожно подбирала слова Наталья Сергеевна. — Хотелось бы организовать его выставку.
— Хм, ну принеси работы, посмотрим, — без особого энтузиазма отозвалась Ирина.
Когда Наталья Сергеевна показала рисунки Виктора, Ирина изменилась в лице:
— Слушай, это же... это очень хорошо! Кто этот художник?
— Ну... он сейчас в сложной жизненной ситуации, — уклончиво ответила Наталья Сергеевна.
— Да хоть марсианин! С таким талантом... Слушай, у нас как раз через две недели освобождается выставочный зал. Бери!
Вечером Наталья Сергеевна рассказала Виктору о разговоре с Ириной.
— Вы что? — он даже привстал со стула. — Какая выставка? У меня даже рамок для рисунков нет!
— Рамки можно сделать, — пожала плечами Наталья Сергеевна. — В доме культуры помогут. А еще нужно новые работы подготовить. У вас две недели.
— Вы с ума сошли, — покачал головой Виктор. — Я столько лет не выставлялся. Да и кто придет на выставку бом... человека без определенного места жительства?
— Придут те, кому интересно искусство, — отрезала Наталья Сергеевна. — А вы не бездомный. Вы временно живете у меня.
Следующие две недели превратились в сумасшедший марафон. Виктор рисовал с утра до вечера. Наталья Сергеевна купила ему акварель, гуашь, пастель. Он пытался возражать, говорил, что это дорого, но она была непреклонна:
— Считайте это инвестицией. Продадите картины — вернете.
Виктор создал серию городских пейзажей, несколько портретов (включая портрет Натальи Сергеевны, который она, смущаясь, приняла) и даже несколько абстрактных работ, в которых чувствовалась боль и одиночество последних лет.
День выставки приближался. Виктор нервничал, курил на балконе (Наталья Сергеевна не разрешала в квартире) и часто повторял:
— Всё это зря. Никто не придет. Только вас подведу перед знакомой.
— Прекратите, — обрывала его Наталья Сергеевна. — Лучше подумайте, что скажете на открытии.
— На открытии?! — в ужасе переспрашивал он. — Я должен выступать?
— Конечно. Вы же художник. Расскажете о своих работах.
Наконец, настал день выставки. Наталья Сергеевна вытащила из шкафа старый, но добротный костюм покойного мужа:
— Примерьте. Мой Николай был примерно вашей комплекции.
Костюм сидел как влитый. Постриженный и побритый, Виктор выглядел совсем иначе — не бездомный, а вполне респектабельный мужчина средних лет, немного усталый и печальный.
В доме культуры собралось неожиданно много людей. Ирина постаралась — развесила объявления, написала в местной газете. Пришли и просто любопытные, и настоящие ценители искусства.
Виктор стоял в углу, нервно теребя галстук.
— Я не могу, — шептал он Наталье Сергеевне. — Давайте уйдем.
— Не говорите глупостей, — шипела она в ответ. — Идите и рассказывайте о своих картинах.
И он пошел. Сначала голос дрожал, но постепенно Виктор увлекся, начал объяснять технику, рассказывать о замысле. Люди слушали, задавали вопросы. Никто не знал, что еще месяц назад этот человек просил еду у супермаркета.
После выставки к Виктору подошел пожилой мужчина:
— Молодой человек, у меня небольшая частная галерея. Хотел бы приобрести несколько ваших работ.
— Правда? — растерялся Виктор.
— Более того, — продолжил мужчина. — Мне нужен преподаватель в художественную студию. Не хотите попробовать?
В тот вечер они с Натальей Сергеевной праздновали. Она даже достала бутылку шампанского, которая хранилась для особого случая.
— За вас, Виктор, — подняла она бокал. — За ваше возвращение.
— Нет, — покачал головой он. — За вас, Наталья Сергеевна. Без вас ничего бы не было.
...Прошел год. Виктор давно съехал от Натальи Сергеевны — снял небольшую, но свою квартиру. Работал в художественной студии, начал восстанавливать отношения с дочерью. А недавно ему предложили организовать персональную выставку в областном центре.
И вот, в почтовом ящике Натальи Сергеевны появился конверт. Внутри — красивое приглашение на выставку и записка:
«Дорогая Наталья Сергеевна! Приглашаю Вас на открытие моей персональной выставки. Без Вас ничего этого не было бы. Вы вернули меня к жизни, когда просто остановились и заговорили со мной тем ноябрьским вечером. Не знаю, как благодарить, но хочу, чтобы Вы были рядом в этот важный день. Ваш Виктор».
Наталья Сергеевна улыбнулась, аккуратно положила приглашение на стол и пошла собираться. В шкафу у нее хранилось темно-синее платье, которое она берегла для особых случаев. Кажется, время настало.
В автобусе, идущем в областной центр, она думала о том, как иногда случайная встреча может изменить жизнь. И о том, что никогда не знаешь, кто сидит перед тобой — бездомный или гениальный художник. А может быть, и то, и другое одновременно.
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями.