Шесть сквозных пулевых ранений и одно – минно-взрывное. Некоторые, увидев его медицинские документы, не верили в их подлинность: как после такого можно было выжить?! Он и сам, очнувшись после первой экстренной операции (а всего их было чуть меньше тридцати!), удивился: «Неужто живой?». Увидел на запястье левой руки намотанный нательный крестик, поднял глаза на хирурга с немым вопросом.Тот пояснил: «Снять его с тебя сняли, а забрать – не смогли». Бог помог – не иначе…
Наш рассказ – о сержанте Геннадии Шистерове, награжденном медалью «За отвагу». Буквально родившись во второй раз, он не устает радоваться каждому дню. И даже находясь на реабилитации, имеет множество увлечений.
«Служба государева»
Дед прошел две войны – финскую и Великую Отечественную, был награжден орденом Красной звезды. Отец прослужил в армии шестнадцать лет. Сам Геннадий – десять.
Говорит, что практически вырос в казарме (мама работала поваром в той же воинской части, где служил отец). Из автомата Калашникова и пистолета Макарова научился стрелять чуть ли не с пеленок. Плюс занимался в военно-патриотическом кружке. Да и вообще в школе (он родился и вырос в поселке Центральном Володарского района) все мужчины-педагоги были бывшими военными.
– Отец умел ремонтировать и эксплуатировать практически любой спецтранспорт, причем, попав в новую сферу, буквально через полгода становился и в ней первоклассным специалистом, – вспоминает Геннадий. – В армии был техником роты по производственному обучению. Нас с братом воспитывал строго. Конечно, в детстве этого я не ценил – сейчас ему безмерно благодарен. Как и маме. Родители всегда были для меня примером, они прожили вместе почти сорок лет, до ухода папы…
А еще Гена обожал фильмы о десантниках и спецназовцах. Занимался в «качалке». И, конечно, мечтал о «службе государевой». После 11-го класса поступил в Нижегородское речное училище. Сильные преподаватели, полуказарменное положение в Доме курсантов, где он жил, жесткая дисциплина – всё ему нравилось. Но в силу определенных обстоятельств он оставил учебное заведение.
В ремонтной железнодорожной бригаде, куда сразу устроился, работал наравне со взрослыми мужчинами. А в 2006 году его призвали в армию. Служил в московской части по охране сложных объектов, видел воочию первых лиц государства, известных политиков и артистов. За полгода до дембеля его перевели в другую часть – в Нижний Новгород. Там он и подписал первый контракт, попав в разведроту в Мулино. Качество физподготовки разведчиков не подлежит обсуждению. Единоборства, кроссы. Тогда же он увлекся метанием ножей – на дистанции от трех до восьми метров.
Уходил и возвращался в армию Геннадий не единожды. Уходил потому, что не мог терпеть несправедливости руководства. Возвращался потому, что по душе была «служба государева» и защита Родины.
«Не за деньгами»
В перерывах между контрактами наш герой пробовал себя в разных направлениях. Работал в фирме по установке сигнализации. Открыл свой пейнтбольный клуб. Организовывал командные игры по принципу советских «двенадцати записок». Только игроки не просто искали записки, но и выполняли различные задания. К примеру, донести колесо от трактора, зажечь вязанку дров с помощью огнива и кристалла, попасть из винтовки в консервную банку.
Последним местом трудоустройства на гражданке стала компания, занимающаяся строительством крупных объектов по всей стране. По вахтовому методу он объездил весь Южный берег Крыма, Краснодарский край. Начинал простым монтажником, после стал звеньевым, ну а потом и бригадиром. Не побоявшись сменить жару на холод, переехал в Норильск. Местные пугали рассказами про «черную пургу», когда стихия уносила людей в неизвестном направлении. Еще были Калининград, Новосибирск – одним словом, поколесил по стране, видел много интересного.
…В апреле 2022 года, когда он отдыхал дома после очередной командировки, ему позвонили из военкомата – с предложением подписать контракт. Подумав пару дней, согласился. Там, в зоне СВО, уже были многие его бывшие сослуживцы. И он прекрасно понимал, что едет не к теще на блины. Тогда зачем?
– Больше всего раздражает, когда говорят, что туда едут за деньгами. Поехали бы сами – тоже стали бы богатеями, – рассуждает молодой мужчина. – Я на стройке очень хорошо зарабатывал. И когда подписывал контракт, даже не интересовался размером довольствия. Просто… Просто не мог поступить по-другому.
Когда бойцы стали придумывать себе позывные, Геннадий озвучил свой: Бетон (по характеру последней работы). Товарищ, смеясь, прокомментировал: «Лучше Батон – у тебя же аппетит, как у коня». Так и закрепился забавный позывной.
Сержант Шистеров планировал быть связистом, начальником командно-штабной машины. Но когда оказался «за ленточкой», его огорошили: будешь командиром первого штурмового взвода. На попытки возразить, мол, у меня и офицерского-то звания нет, услышал: «Справишься».
Причем это было решение не только руководства, но и самих бойцов. Хотя среди них были уже побывавшие в военных конфликтах – «чеченцы», «сирийцы» и даже 57-летний «афганец». Кстати, когда один из «чеченцев» вернулся из своего первого дозора, он признался: «Ребят, мне за две командировки в Чечне не было так страшно, как за сутки здесь».
– Конечно, страшно. И даже скрывать этого не буду, – признается Геннадий. – Особенно когда весь день находишься под минометным обстрелом. Этот противный звук, словно возле уха жужжит 50 пчел, я не забуду никогда. Но страха своего не показывал: перед пацанами было неудобно – я же командир! Помню, самого внутри трясет, а я «толкаю» какие-то мотивирующие речи.
Командир взвода отвечал не только за рекогносцировку, разведку боем, но и наводил минометную батарею на противника. Однажды, запросив «арту» по соответствующим координатам, услышал: «Сейчас «большой брат» придет». Работа ТОС (тяжелой огнеметной системы) произвела незабываемое впечатление.
– Представьте себе столп огня размером с пятиэтажку! Земля гудела под ногами. Жарковато тогда было, – вспоминает Батон.
Впереди – всё только самое интересное
Его ранило в июне 22-го, под Изюмом. Внезапная контратака. Он пошел за подкреплением. В правой руке – рация, в левой – карта, автомат – за спиной. И вдруг – окоп, в котором трое противников. Они назвали какую-то украинскую фамилию (видимо, ждали кого-то), он ответил: «Ага».
– За секунду, пока они думали, у меня вся жизнь перед глазами пролетела, – рассказывает командир взвода. – Боковым зрением увидел небольшую ямку и резким движением упал туда. Пока падал, в меня попала первая пуля. Представляете зубную боль? А это в десятки раз сильнее. Я кричал, стрелял, матерился. Одного ранил, он уполз. А вот двоих оставшихся мы взяли в плен, когда мои ребята подошли. Эти пленные меня потом, кстати, и тащили раненого до пункта эвакуации, километра три. Повезло, что это были простые украинские мобилизованные – профессиональные штурмовики меня бы точно подавили.
А потом были десять месяцев лечения в московском госпитале имени Бурденко. Врачи делали неутешительные прогнозы: ходить не будешь. Хотели ампутировать ногу, возле которой разорвалась мина. К счастью, его случаем заинтересовался питерский профессор, доктор медицинских наук Игорь Шведовченко. Он год назад и собрал ему ногу «по кусочкам». Геннадий до сих пор передвигается с помощью костылей, но после нескольких курсов реабилитации в санаториях отмечает значительные улучшения.
Кстати, он также посещает занятия по гидрореабилитации в Региональном центре адаптивных видов спорта «Парус». Там, узнав о его увлечении спортивным метанием ножей, предложили ему вести соответствующую секцию. Сейчас решаются организационные вопросы.
А еще Геннадий не так давно занялся работой по дереву. Лил в гараже блиндажные свечи для бойцов и как-то спонтанно, взяв кусок сосны, придал ему нужную форму, обжёг, покрыл льняным маслом и залил обычным парафином. Так получилась первая декоративная свеча. Сейчас усовершенствовал процесс ее изготовления. Также он делает посуду, рукоятки для ножей, разделочные доски. В планах – мебель ручной работы.
– Наверное, генетическая память сработала, – улыбается мужчина. – Говорят, дед был краснодеревщиком.
Вообще он уверен, что впереди – всё только самое интересное. Он вступил в одну из политических партий, является общественным инспектором по охране окружающей среды и обращению с животными, строит дом.
– Если до того, как попал на СВО, у меня и были какие-то сомнения, то теперь я уверен: мы всё правильно делаем, – говорит Геннадий Шистеров. – Знаете, у одного ликвидированного бойца ВСУ нашли подобие солдатского молитвенника, причем типографского качества. И там было написано: «если ты в день не убиваешь одного русского, ты убиваешь двух своих». А как они прикрываются гражданскими?! Русские солдаты так никогда не делают – это для нас табу. Так что дело наше правое – Победа будет за нами!
Екатерина КОЗЛОВА. Фото Юлии Волковой и из личного архива Геннадия Шистерова