Когда прошла первая стадия — онемение, шок, слезы, пришло другое. Гнев. Жесткий, душераздирающий, разрушающий всё вокруг. Он не просто накатывал волнами — он жил во мне, становился частью каждого вздоха. Я злилась на врачей. Вспоминала лицо заведующей ЖК, её равнодушные глаза, когда я спрашивала, дрожа от страха: «Кто будет отвечать, если с ребёнком что-то случится?». Я знала ответ ещё до того, как его услышала. Никто. Меня просто впишут в отчётность. А я останусь с этим навсегда. Я злилась на себя. Бесконечно, до тошноты. Прокручивала каждый день, каждый решение: а если бы я настояла на госпитализации раньше? А если бы не слушала их, а поехала в платную клинику? Это чувство вины — самый ядовитый спутник потери. Но самое страшное, о чем почти не говорят — я злилась на него. На того, нерожденного ребенка, которого так ждала. За то, что он не смог зацепиться. За то, что оставил меня одну с этой болью. Эти мысли вызывали дикую ненависть к самой себе, но они были. Я ненавидела своё тело.