В детстве он успешно обносил чужие квартиры и чуть не лишился глаза в драке, а потом создал культовый театр и стал кумиром миллионов. А ещё растоптал десятки женских судеб, унижал мужей любовниц и спаивал коллег. Как Олег Ефремов сорвал чужую свадьбу, зачем уничтожил 30-летнюю дружбу одной фразой и почему умер в полном одиночестве и жутких муках? Вся правда о знаменитом режиссёре — в одной статье.
Олег Ефремов родился 1 октября 1927 года в одном из арбатских переулков, в огромной коммунальной квартире, где жили несколько семей. Отец, Николай Иванович, работал экономистом, мать была домохозяйкой. Казалось бы, благополучная интеллигентная семья, но детство будущего великого режиссёра оказалось далеким от идиллии.
«Лисья мордочка» с Арбата: как Олег Ефремов едва не попал в колонию
С ранних лет Ефремов был задирой и сорванцом. На Арбате он быстро нашёл себе дружков из местной шпаны и с головой окунулся в уличную жизнь. Уже в подростковом возрасте он носил кличку «Лисья мордочка» и освоил воровское ремесло — лазал по форточкам, обчищая квартиры.
— Как пролезают в форточку? Голова если проходит, то всё пройдет и дальше. Да я худой всегда был, — вспоминал о своей бурной юности знаменитый режиссёр.
Будущее юного Олега висело на волоске. Он курил с малых лет, пил самогон, участвoвал в драках и даже несколько раз ходил «на дело» с бывалыми уголовниками.
В одной из пьяных потасовок ему серьёзно повредили глаз — травма, которая всю жизнь напоминала о тех безрассудных годах. Ефремов плохо видел и постоянно щурился, что придавало его лицу особое выражение. Многие коллеги по театру даже не подозревали, что за «загадочным прищуром» стояла банальная уличная драка.
В июле 1941 года жизнь семьи Ефремовых кардинально изменилась. Отец получил назначение бухгалтером в систему ГУЛАГа, и вся семья отправилась в посёлок Абезь под Воркутой. Для четырнадцатилетнего Олега это был настоящий шок — из центра Москвы он попал в заполярную глушь, да ещё и окружённую колючей проволокой.
Но парень быстро адаптировался к новым условиям. В Воркуте он продолжил общаться с «криминальным элементом», только теперь это были не арбатские хулиганы, а настоящие заключённые. Олег завёл друзей среди зеков, перенял их жаргон, манеры и «понятия». Местные охранники знали его в лицо и относились снисходительно — всё-таки сын бухгалтера.
К слову, именно в этот период он стал заядлым курильщиком — привычка, которая осталась с ним до последнего дня жизни. «Лисья мордочка» в Воркуте чувствовал себя как рыба в воде: лазал по форточкам, воровал что придётся, и казалось, что путь в колонию для него предрешён.
Но вдруг в жизни подростка появилось нечто неожиданное — театр.
«Я буду главным режиссёром МХАТа»
В промёрзшей Воркуте, где вся культурная жизнь сводилась к редким концертам художественной самодеятельности, Олег Ефремов неожиданно увлёкся театром. Сначала это было просто любопытство, но вскоре увлечение переросло в настоящую страсть. Он стал посещать все спектакли местного театра, запоем читал пьесы, которые находил в библиотеке.
Николай Иванович, видя, как сын меняется, понял: нужно немедленно возвращаться в Москву, пока не поздно. В противном случае Олега действительно ждала либо тюрьма, либо смерть в очередной пьяной драке.
— Была определённая компания, почему отец и увез меня в 43-м году – боялся, что я могу стать вором. — признавался позже Ефремов в интервью.
После возвращения в столицу парень словно переродился. Всё свободное время он проводил в Доме пионеров на Миуссах, где создал собственный кукольный театр и стал настоящей звездой художественной самодеятельности. Уличные разборки были забыты — все силы Олег бросил на театр.
Именно тогда, ещё будучи школьником, он сделал пророческую запись в дневнике: «Я буду главным режиссёром МХАТа». Мечту, которая тогда казалась мальчишеским бахвальством, он воплотит через четверть века, войдя в историю русского театра.
Когда пришло время выбирать профессию, сомнений не было. В 1945 году восемнадцатилетний Олег Ефремов подал документы в Школу-студию МХАТ. Конкурс был безумным — пятьсот человек на место, но он выдержал все туры и был зачислен.
Арбатский сорванец, бывший форточник и друг зеков стал студентом самого престижного театрального учебного заведения страны. Никто из преподавателей даже не подозревал, какое прошлое скрывается за застенчивой улыбкой талантливого юноши.
Театральный фюрер: как Ефремов создал «Современник» и превратил театр в религию
После окончания Школы-студии МХАТ Олег Ефремов получил болезненный удар — его не взяли во МХАТ. Но выпускник одноимённой студии не огорчился и создал что-то вроде авторского театра — Студию молодых актёров.
Он был молод, вдохновлён, ретив. Но не было ни здания, ни декораций, ни денег на костюмы и реквизит. Но в него поверили и за ним пошла творческая молодёжь — причём из хороших столичных семей, со связями: Галина Волчек, Игорь Кваша, Лилия Толмачёва, Евгений Евстигнеев (которого спустя десятилетия Ефремов хладнокровно уволит одним росчерком пера), Олег Табаков.
Все они мечтали возродить теорию Станиславского. Студийцам удалось не только поставить несколько спектаклей и продержаться на плаву, но и со временем создать самый модный в Москве театр «Современник», билеты на спектакли которого разлетались как горячие пирожки.
Для первой постановки Ефремов выбрал пьесу Виктора Розова «Вечно живые». И произвёл настоящую революцию этим спектаклем. До этого времени в советском театре все было чинно и серьёзно. Артисты мало двигались, принимали картинные позы, не говорили, а вещали. Действие на сцене всегда было бесконечно далеко от реальной жизни. Актеры пели поставленными голосами, делали огромные паузы, ждали аплодисментов. Всё это Ефремов ненавидел.
Новаторство заключалось уже в том, что премьера спектакля «Вечно живые» состоялась ночью. И зрители не расходились до утра. Все поздравляли Ефремова и несколько часов обсуждали увиденное. В театре говорили о том, что и представить раньше было невозможно. Так началась эпоха Олега Ефремова.
В театре его в шутку называли «фюрером». И было за что: человеком он был жёстким и властным. Но вместе с тем провозгласил новые принципы руководства. Распределение ролей происходило на общем собрании. Вместе решали, кто сколько должен получать, что ставить, а что не нужно. Это было сложно, но именно такого подхода требовал театр нового времени.
Очевидцы вспоминали, что на собраниях труппы Ефремов мог быть беспощаден. Он не терпел халтуры, не прощал непрофессионализма и мог публично уничтожить актёра за плохую игру. При этом его собственная харизма и талант были настолько велики, что никто даже не думал бунтовать.
Театр как наркотик и равнодушие к детям
Для Ефремова театр был не работой, а образом жизни.
— 97 процентов — это был театр. Три процента — это родители, дети, любовницы, жены. Вся остальная жизнь укладывалась в эти три процента, — вспоминала позднее его дочь Анастасия Ефремова.
Он думал только о «Современнике» и был совершенно равнодушен ко всему остальному, например, мог уйти из дома в пижаме и носках разного цвета. Ефремову было всё равно, есть у него семья или нет. К детям практически всю жизнь относился безразлично: например, когда его вторая жена Алла Покровская попросила погулять с маленьким сыном Мишей, режиссёр отрезал: «Алла, давай решать: либо прогулки с Мишей в коляске, либо театр».
С внебрачной дочерью Анастасией от Ирины Мазурук ситуация была ещё более показательной: он просто не признал ребёнка и сделал это лишь когда девочке пришла пора идти в школу.
Зато Ефремов всю жизнь любил борьбу. И чем сильнее был противник, тем лучше. Коллеги как один вспоминают: основатель «Современника» прямо-таки расцветал, когда был в конфликте с кем-то.
В «Современник» часто приезжала министр культуры Екатерина Фурцева. Она подолгу сидела в кабинете Ефремова за рюмкой коньяка. За театром пристально следили чиновники. Многие спектакли запрещали. Нои в таких ситуациях Ефремов чувствовал себя прекрасно.
Именно эта черта характера — потребность в постоянной борьбе и преодолении препятствий — позволила «Современнику» стать не просто модным театром, а настоящим культурным феноменом, который изменил всю атмосферу советского театрального искусства.
Предательство на всю страну: как Ефремов расколол МХАТ и потерял лучших друзей
В 1970 году Олег Ефремов принял решение, которое стало одним из самых громких театральных скандалов в истории СССР. Он ушёл из «Современника» во МХАТ. Это был неожиданный поступок и для коллег, и для поклонников театра по всей стране.
«Современник» воспринял уход Ефремова во МХАТ как предательство. И это понятно — человек, который создал театр с нуля, который был его душой и сердцем, внезапно покинул детище ради старого академического театра.
Во МХАТе Ефремова тоже встретили в штыки. Старые актёры не принимали нового главного режиссёра. Многие открыто ненавидели «выскочку» из «Современника». Кумир советских артистов оказался между двух огней: в «Современнике» его считали предателем, а во МХАТе — чужаком.
Непрощённая обида Олега Табакова
Самой болезненной стала ссора с Олегом Табаковым — одним из ближайших соратников Ефремова по «Современнику». Когда Ефремов ушёл во МХАТ, Табаков рассчитывал, что руководство «Современником» перейдёт к нему как к старейшему и авторитетному актёру труппы.
Но Ефремов решил иначе. Он назначил художественным руководителем «Современника» молодую Галину Волчек. Для Табакова это был удар: он два года не разговаривал с Ефремовым. Обида была настолько глубокой, что даже встречаясь на театральных мероприятиях, они делали вид, что не замечают друг друга. Позднее друзья смогли помириться, но прежними их отношения так и не стали.
Разрыв с Евгением Евстигнеевым
Евгений Евстигнеев был одним из немногих, кто не осудил своего друга и наставника, когда тот ушёл во МХАТ. Более того, когда Ефремов позвал его с собой, Евстигнеев принял предложение сразу.
Однако радужные ожидания быстро сменились горькой реальностью. В отличие от «Современника», ярких ролей у Евстигнеева в новом театре было намного меньше. Великий актёр, привыкший быть звездой первой величины, оказался на вторых ролях в консервативном МХАТе.
Артиста этот факт не очень огорчал, в то время он был очень востребован в кино. Режиссёры выстраивались к нему в очереди. Работал Евгений Евстигнеев на износ, надорвав и без того больное сердце.
После второго инфаркта Евстигнеев попросил Ефремова уменьшить нагрузку, мол и так в последнее время тяжело: и съёмки, и спектакли... Однако старый друг в резкой форме ответил: «Если не тянешь, уходи на пенсию!»
Эти пять слов стали приговором многолетней дружбе. Евстигнеев уволился из театра, потеряв и друга, и работу. Многие считают, что «виноваты» в этом разладе съёмки Евстигнеева в фильме «Собачье сердце». Разорваться между театром и кино Евгений Александрович не мог. А Ефремов решил, что Евстигнеев лжёт о проблемах со здоровьем.
Позже, осознав масштаб ошибки, Ефремов предлагал Евстигнееву вернуться. Но тщетно, общаться они перестали до самой смерти последнего в 1992 году.
МХАТ раскололся надвое
Приход Ефремова во МХАТ не просто вызвал недовольство — он расколол легендарный театр. Во МХАТе началась настоящая война. Одни актёры поддерживали Ефремова, другие открыто саботировали его решения. Старые актёры МХАТа считали, что Ефремов разрушает традиции великого театра.
За скандалом во МХАТе следила вся страна, о нём писали газеты, обычные люди принимали чью-то сторону. Такого в истории советского театра ещё не было. Страсти были настолько сильными, что один из актёров не выдержал напряжения и умер от сердечного приступа.
В 1988 году МХАТ окончательно раскололся на два театра: МХАТ имени Чехова под руководством Ефремова и МХАТ имени Горького под руководством Татьяны Дорониной.
Ефремов всю жизнь мечтал возглавить театр, который не принял его после окончания школы-студии. Но цена оказалась слишком высокой: он потерял лучших друзей, расколол два великих театра и получил репутацию человека, который ставит личные амбиции выше отношений с другими людьми. Театральный реформатор на вершине своей карьеры оказался в полном одиночестве. И оно будет преследовать его до самых последних дней жизни.
Женщин оставлял безжалостно: как Ефремов ломал судьбы и называл это «вдохновением»
Олег Ефремов был мастером сцены не только в театре — в жизни он разыгрывал перед женщинами настоящие спектакли. Сначала очаровывал, влюблял в себя без памяти, а затем хладнокровно отбрасывал, как надоевшую игрушку. Он сам честно признавался: «Когда выпью — мне хорошо, а уж если рядом женщина, то и вовсе отлично!»
Лилия Толмачёва: изменял жене на её глазах
Первой жертвой ефремовского «таланта» стала однокурсница Лилия Толмачёва. В студенческие годы Олег был образцовым кавалером — цветы, стихи, романтические сюрпризы. Девушка была очарована таким вниманием и согласилась стать его женой.
Но после свадьбы чары мгновенно развеялись. Романтичный жених превратился в пьющего тирана, который не стеснялся изменять молодой жене прямо у неё на глазах. Когда измученная Лилия в слезах спросила, любит ли он её, как Ромео Джульетту, получила жестокий ответ: «Ну и дура ты! И погибнешь оттого, что дура!»
Так красиво начавшийся брак рухнул через полгода. Позднее Толмачёва с горечью вспоминала:
— Я слишком устала от его пьянства… Ко всему прочему Олегу, как и алкоголь, нужны были женщины. Разные. Так он поддерживал себя в творческом накале...
Ирина Мазурук: рыдала в гримёрке, пока Ефремов наставлял ей рога
Следующей на очереди оказалась красавица-журналистка и сценаристка Ирина Мазурук. С ней у Ефремова был страстный роман, от которого в 1957 году родилась дочь Анастасия. Казалось, ребёнок изменит Олега, но он продолжал вести прежнюю жизнь, меняя женщин как перчатки.
В какой-то момент Ирина просто исчезла. Её искали всюду, пока не нашли в театральной гримёрке в невменяемом состоянии. На столе лежала короткая записка от Ефремова: «Я не умею быть только с одной». Этих слов хватило, чтобы окончательно сломить женщину.
А между тем мысли всесильного ловеласа уже занимала другая женщина — Нина Дорошина.
Нина Дорошина: портрет в спальне до гробовой доски
С Дорошиной у Ефремова были самые длительные и сложные отношения. Они познакомились на съёмках «Первого эшелона», юная студентка театрального была покорена и довольно быстро «сломалась», став любовницей женатого мужчины.
В глубине души она надеялась когда-нибудь стать его женой. Ефремов же откровенно насмехался над её чувствами. В компании друзей он постоянно шутил о том, что Дорошина — слишком несерьёзная девушка для создания семьи.
Устав ждать предложения, Нина в 1963 году вышла замуж за молодого Олега Даля. Ефремова на свадьбу не пригласили, но он явился сам — пьяный и агрессивный. Усадил невесту себе на колени и при всех гостях заявил: «А любишь ты всё равно меня!» Даль в ярости покинул собственную свадьбу. А наутро подал на развод. Многие друзья считают, что именно предательство Дорошиной и унижение от Ефремова сказались на моральном состоянии артиста: Даль начал пить и умер очень рано.
Удивительно, но даже выйдя во второй раз замуж за Владимира Тышкова, Дорошина отказалась снимать портрет Ефремова со стены в спальне. Мужу ничего не оставалось, кроме как смириться с тем, что в их союзе всегда незримо присутствовал третий.
Алла Покровская: материнство против эгоизма
Второй и последней официальной женой Ефремова стала актриса Алла Покровская, дочь знаменитого оперного режиссёра. Её родители, к слову, сразу увидели всю суть характера жениха и пытались предостеречь: мол, свяжешь с этим эгоистом свою судьбу — пожалеешь.
Но дочь не послушалась. Она терпела измены и запои мужа дольше всех — целых 12 лет. В 1963 году у них родился сын Михаил, который, увы, унаследовал от отца не только актёрский талант. Рождение второго ребёнка тоже не изменило Ефремова-старшего: он по-прежнему задерживался до утра на «репетициях», а на съёмках тащил в постель всех мало-мальски симпатичных актрис.
В итоге даже Покровская с её ангельским терпением не выдержала и спустя 12 лет подала на развод. Она ушла, сохранив лицо и достоинство, и пожалуй, была одна из немногих, кто потом не говорил о Ефремове с обидой.
Анастасия Вертинская: балконная романтика и 18 лет самообмана
Очень долгий роман у Ефремова был с Анастасией Вертинской — 18 лет отношений без обязательств. Современники рассказывали невероятную историю их знакомства: он пробрался к ней через балкон, чтобы доказать, что ни дверь, ни запертая калитка не остановят его.
Анастасия была так впечатлена, что тут же бросила мужа Никиту Михалкова. Более того, она сделала ремонт в квартире Ефремова, обставила её новой мебелью, фактически вела хозяйство, следила за внешним видом актёра — благодаря ей он наконец начал хорошо одеваться. Все считали их практически женатыми, но предложения так и не последовало.
У Вертинской однажды просто кончились силы — она тоже больше не смогла терпеть его запои, измены и равнодушие.
«Знакомился» с партнёршами по съёмкам в постели
Число пассий Олега Ефремова тем временем только росло, причём в эту «когорту» входили самые видные, самые эффектные актрисы, от роскошной Ирины Мирошниченко до умницы Галины Волчек. Многие были замужем, и все знали, что эта страсть — на одну, максимум пару ночей, но сознательно шли на это — лишь бы испытать те волшебные эмоции, которые умел дарить Ефремов.
Он же тем временем не просто использовал женщин, но делал это максимально цинично, походя, не задумываясь ни о чьих чувствах. Например, в 1969 году на съёмках фильма «Мама вышла замуж» Ефремов соблазнил замужнюю Люсьену Овчинникову. 37-летней актрисе было невдомёк, что у того есть правило: всех партнёрш по съёмкам «хорошенько узнавать» через постель.
Обманутый муж застал их за завтраком в ресторане гостиницы и устроил скандал. Однако Ефремов и не подумал извиниться — наоборот, от души отдубасил рогоносца, да ещё и приговаривал: «Чего ты лезешь?! Не даёшь людям наслаждаться жизнью, сволочь! Научись не сидеть на шее у жены и вести себя как мужик!»
Поразительно, но Овчинникова встала на сторону любовника и начала оскорблять собственного мужа: «Я тебе сказала: «Езжай домой!»? А ты?! Поверил сплетникам! Оскорбил уважаемого человека! Опозорил меня!» Интересно, что когда спустя какое-то время блудная жена вернулась, супруг принял её, как ни в чём не бывало, а сама Люсьена до конца жизни гордилась тем, что побывала в объятиях Ефремова.
Бывшие пассии Ефремова признавались: любовником он был невероятным, умел заставить женщину поверить, что она — единственная и особенная. Однако после него всегда оставалась пустота, которую трудно было чем-то заполнить. Некоторые женщины уходили из театра, другие начинали пить, третьи ломались психологически.
Проклятие Ефремовых: как алкоголь превратил талант в зависимость
Главной бедой Ефремова-старшего была водка. Пристрастие к алкоголю началось ещё в подростковом возрасте. В студенческие годы Ефремов пил умеренно, однако с началом театральной карьеры алкоголь стал для него способом поиска «творческого вдохновения».
— Олег был по-настоящему болен алкоголизмом. И я не могла видеть, как из тонкого, застенчивого и интеллигентнейшего человека мой муж превращается в нечто совершенно ужасное, — вспоминала первая жена.
Театр алкоголиков
Ефремов пил запоями, мог исчезать на несколько дней. В трезвом виде он был блестящим режиссёром, но стоило ему выпить, как он превращался в агрессивного тирана.
Постепенно пьянство Ефремова стало проблемой всего театра. В «Современнике» даже был специальный человек, который следил за главрежем во время его запоев. Коллеги по театру знали: если Олег Николаевич «ушёл в загул», работы не будет.
Ефремов спаивал и труппу. «Современник» тех лет — это не только репетиции и премьеры, это ещё и посиделки после спектаклей, бурные застолья, которые начинались с бокала вина, а заканчивались жуткими попойками и оргиями. И в эпицентре вакханалии всегда был Олег Николаевич, окружённый восторженными дамами. Многие пили вместе с ним, чтобы «быть ближе не столько физически, сколько духовно».
Коллеги рассказывали, что пьяный Ефремов бил ногами машины у театра, включая собственную, в знак протеста против «роскоши». Однажды разгромил ресторан, в другой раз подрался с таксистом.
Особенно досталось Нине Дорошиной, которая всю жизнь помогала ему во время запоев. На съёмки фильма «Здравствуй и прощай», когда простой из-за его запоя длился уже неделю, Дорошина спешно приехала и занималась только им. Благодаря её вмешательству режиссёра удалось привести в чувство, и съёмки возобновились.
Сам Ефремов оправдывал своё пьянство творческими потребностями. Друзья по театру не раз пытались вылечить его от алкоголизма, однажды даже призвали на помощь гипнотизёра. Лечение возымело обратный эффект — после сеанса он запил ещё сильнее.
По словам дочери Анастасии, отец не доводил до конца ни одно лечение: как только чувствовал себя лучше, всё бросал и ехал в театр.
Увы, алкоголизм стал семейным проклятием Ефремовых. Сын Михаил впервые напился в 13 лет и с тех пор не прекращал прикладываться к бутылке, при этом вёл себя так же агрессивно, как знаменитый отец. Отец взял его к себе во МХАТ, надеясь приобщить к театру, но Михаил и там дебоширил, устраивал скандалы. Однажды даже побил заместителя директора театра. В итоге Ефремову-старшему пришлось выгнать родного сына из труппы. А много лет спустя Михаил Ефремов сядет пьяным за руль, устроит смертельное ДТП и отправиться в колонию — но это уже другая, не менее печальная история...
Расплата за грехи: иссохшая нога, кислородный баллон и смерть в одиночестве
1990-е годы стали для Олега Ефремова периодом жестокой расплаты за многолетние злоупотребления алкоголем и табаком. Некогда крепкий и энергичный мужчина превратился в инвалида, которого мучили боли и одышка. Первыми не выдержали сосуды — начались страшные судороги в ноге.
— В эту ногу не поступало достаточное количество крови, и она немела. Нога стала маленькая и усохла. Страшное дело, — рассказывала дочь Анастасия о состоянии отца.
Недуг превратил некогда статного режиссёра в хромающего старика. Он был вынужден пользоваться костылями.
К сосудистым проблемам добавились несчастные случаи, которые окончательно подорвали здоровье великого режиссёра. Во время спектакля «Наедине со всеми» Ефремов упал и сломал ребро. Оно пробило лёгкое. Травма стала началом конца. Развилась эмфизема — тяжелейшее заболевание дыхательной системы. Но даже это не заставило Ефремова бросить курить.
А через пару лет он неудачно упал ночью в своей квартире и сломал ключицу. Каждое падение наносило новый удар по изношенному организму.
В последние годы жизни рядом с Ефремовым был только престарелый отец Николай Иванович, который ухаживал за больным сыном, как за ребёнком. Ситуация была трагикомической: 90-летний старик следил, не ушёл ли его беспутный сын в мороз в осенней куртке.
Несмотря на тяжелейшее состояние, Ефремов не оставлял руководство МХАТом. Коллеги с ужасом наблюдали, как умирает их руководитель. В последние месяцы его жизни на него было просто больно смотреть: его мучили невыносимые боли.
Но самым жутким зрелищем был кислородный баллон, от которого тянулись трубочки, вставленные в нос. Великий режиссёр превратился в живого мертвеца, который дышал только благодаря аппарату. Удивительно, но даже в таком состоянии Ефремов продолжал выходить на сцену: когда он появлялся в образе Бориса Годунова, трубочки ненадолго вытаскивали.
Интуиция подсказывала Ефремову, что конец близок. За несколько дней до смерти он совершил последнюю поездку по Москве — заказал машину к МХАТу и долго бесцельно ездил по городу. Лишь потом все поняли — мастер просто прощался со столицей.
Домработница Татьяна Горячева обнаружила тело Ефремова вечером 24 мая 2000 года. Через пару часов о смерти Олега Николаевича узнала вся страна.
Официально причиной смерти назвали осложнения эмфиземы лёгких. Но близкие подозревали другое. Нина Дорошина, которая до последних дней была близка с Ефремовым, не исключала, что измученный болями режиссёр сам прекратил свои мучения, отключив аппарат искусственного дыхания.
Дочь Анастасия категорически отвергала эту версию, но те, кто знал характер Ефремова, понимали: он не мог смириться с ролью беспомощного инвалида.
Девять дней не могли похоронить
Смерть Ефремова создала организационную проблему. Печальная новость застала труппу МХАТа на Тайване. Артисты были в шоке и умоляли отложить похороны, пока они не вернулся с гастролей.
Дочь Анастасия согласилась на отсрочку погребения.
— Без кого угодно можно было, без меня, без Миши, но без театра нельзя было хоронить. Мы ждали долго. Девять дней почти. Нам Алексий дал разрешение, мы его спросили. Я отупела от горя, от слёз...
Олега Ефремова похоронили на Новодевичьем кладбище. Недалеко от могилы великого Станиславского, по правилам которого он строил театр.