Мы публикуем продолжение статьи о советских маршалах, приуроченной к 90-летию введения звания Маршала СССР.
читать первую часть ЗДЕСЬ
После прихода к власти Леонида Брежнева в 1964-ом в советском политикуме произошли перемены.
Во-первых, в отличие от Никиты Хрущева, Брежнев армию любил и она являлась одной из опор его власти. Во-вторых, стал формироваться культ Великой Победы, который существует и поныне. Слово «культ» в данном случае никакой отрицательной нагрузки не несет: у многих народов есть свои священные даты, и логично, что для советских и русских людей это 9 мая.
Было решено торжественно отметить 20-летие Победы. Особенно настаивали на этом писатели-фронтовики Константин Симонов и Сергей Смирнов. Леонид Ильич не возражал. Более того, прочитал речь, где впервые был упомянут Иосиф Сталин, что вызвало – к его немалому удивлению – овацию в зале. 9 мая сделали выходным днем, а на Красной площади состоялся торжественный парад. На нем присутствовали и маршалы: Георгий Жуков, Климент Ворошилов, Матвей Захаров, Константин Рокоссовский, Филипп Голиков, Семён Буденный, Семён Тимошенко, Василий Соколовский, а также адмирал Сергей Горшков.
День Победы стал рассматриваться как один из главных праздников наряду с 7 ноября и 1 мая. Во второй половине 60-х началось присвоение звания городов-героев, открыли могилу неизвестного солдата у Кремля, ввели в практику выступление ветеранов в школах.
В 1967-ом вышел большой документальный сериал «Страницы Сталинградской битвы» с воспоминаниями её участников, в том числе маршалов. Однако при съемках возникли трудности. В фильме появляются Жуков, Рокоссовский, Александр Василевский, Андрей Еременко и Василий Чуйков. Но ведь ещё недавно командовавший Сталинградским фронтом Еременко с подачи Хрущева громил Жукова и Василевского на пленуме за то, что те «приписали себе победу в Сталинградской битве». Поэтому они терпеть друг друга не могли, и собрать маршалов вместе не удалось, их снимали по отдельности. При этом Жуков, который после опалы вновь вернулся к общественной жизни, настоял на том, чтобы именно он был главным консультантом фильма и всё содержание согласовывалось с ним. Так что он и стал основным героем ленты.
Можно ли назначить Брежнева генералиссимусом?
«Можно, если он сумеет выговорить это слово», – так звучал популярный анекдот. Ближе к концу правления Леонида Ильича культ Победы всё больше трансформировался в его личную сторону.
В 1976-ом году к 9 мая и перед собственным 70-летним юбилеем Брежнев получает звание маршала. А в феврале 1978-ого – орден Победы, который вручался командующим фронтам за особые заслуги, а также некоторым иностранным деятелям. Например, румынскому королю Михаю, перешедшему на сторону СССР, или главе югославских партизан Иосипу Броз Тито. В том же 1978-ом в №2 журнала «Новый мир» выходит первая часть автобиографической трилогии Брежнева – «Малая земля» про бои за освобождение Таманского полуострова и Новороссийска.
Немедленно появились анекдоты, типа:
«Сталин по прямому проводу маршалу Жукову перед наступлением: “Всё правильно, Георгий Константинович, начинайте. Впрочем, отставить. Я ещё должен посоветоваться с полковником Брежневым…”»
Или
«За что Брежнев получил звание маршала Советского Союза?” — “За взятие Кремля…”»
Не приветствовали такое и некоторые маршалы. Историк Георгий Куманев вспоминал о своих беседах с Василевским, который был кавалером ордена Победа №2:
«Он резко отрицательно относился ко всё более настойчивым, навязываемым сверху попыткам «всемерно поднять» скромное участие полковника Л.И. Брежнева в войне до уровня его решающего вклада в Победу.
Однажды (это было в ноябре 1976 г.) я спросил маршала, как он относится к появившейся молве, которой, видимо, следует поверить, что к своему 70-летию наш генсек будет награжден орденом «Победа».
«Этого не должно быть, это вряд ли произойдет», – несколько взволнованно ответил Василевский и тут же напомнил о статусе ордена...
Но прошло ещё около двух месяцев, и вот уже новоиспеченный Маршал Советского Союза Л.И. Брежнев получает и орден Победа... В ответ маршал сокрушенно покачал головой и махнул рукой. «Всё повторяется», – огорченно произнес Александр Михайлович.»
В целом эта история не красила стареющее советское руководство, старательно подпевавшее Леониду Ильичу, и не вызывала доверия в массах – ведь миллионы ветеранов были ещё живы, и возвеличивание полковника Брежнева входило в диссонанс с пониманием войны как общенародного подвига. С другой стороны, всё это воспринималось с юмором, ведь страсть к осыпанию себя наградами и званиями явно не самый серьезный порок руководителя.
Несостоявшийся консервативный поворот маршала Устинова
Среди маршалов позднего СССР особенно активен и значим как политик был Дмитрий Федорович Устинов. Он успел повоевать ещё в Гражданскую: вступил в РККА 14 (!) лет от роду вслед за старшими братьями, в 1922-ом, участвовал в боевых действиях в Средней Азии. А вот дальнейшем был связан не с армией, а с ВПК: инженер-конструктор на ленинградских предприятиях, затем директор Обуховского завода.
В июне 1941-ого его карьера делает головокружительный взлет: Устинов становится наркомом вооружений СССР. В этом качестве он организует эвакуацию военных предприятий на Восток и их работу на новом месте. За что в 1942-ом получает звание Героя социалистического труда. После войны продолжал курировать военную промышленность, был одним из инициаторов ракетной программы СССР. В этом качестве частенько конфликтовал с министром обороны маршалом Андреем Гречко. «Пусть этот рыжий со Старой площади не суется в мои дела», – говорил тот. А Устинов за глаза называл Гречко «заслуженным кавалеристом». Мол, ретроград, не понимает необходимость внедрения новой техники в войсках.
После смерти Гречко в 1976-ом Дмитрий Федорович становится министром обороны СССР и членом Политбюро ЦК КПСС, а также получает звание маршала. Он был ближайшим соратником Брежнева и играл одну из ведущих ролей при принятии политических решений. По воспоминаниям современников, отличался колоссальной работоспособностью и пунктуальностью – приходил на работу в 8 утра и часто задерживался за полночь. Причем эти качества сохранил до самой смерти, чем выгодно отличался от других бонз брежневского руководства. В общем, перед нами весьма талантливый военно-промышленный менеджер, или как говорили в СССР – управленец.
В качестве министра обороны Устинов настаивал на вводе войск в Афганистан в 1979-ом. Впрочем, афганская эпопея – отдельная тема, которая выходит за рамки данной статьи.
Пик влияния маршала пришелся на последние годы жизни, 1983 – 1984-ый. Именно он предложил после смерти Юрия Андропова кандидатуру Константина Черненко на пост Генерального секретаря ЦК КПСС. Оба они придерживались консервативных взглядов, Черненко правда при этом был куда более мягким по характеру, да к тому же тяжело больным человеком. Устинов же, несмотря на преклонный возраст, был вполне энергичен и деятелен.
Во-первых, вновь был поднят вопрос о Сталине. 12 июля 1984 года Политбюро рассматривало письма Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова и Лазаря Кагановича о восстановлении в партии. Устинов полностью поддержал:
«А на мой взгляд, Маленкова и Кагановича надо было бы восстановить в партии. Это всё же были деятели, руководители. Скажу прямо, что если бы не Хрущёв, то решение об исключении этих людей из партии принято не было бы. Вообще не было бы тех вопиющих безобразий, которые допустил Хрущёв по отношению к Сталину. Сталин, чтобы там ни говорилось, - это наша история. Ни один враг не принёс столько бед, сколько принёс нам Хрущёв своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина».
Далее маршал предложил в связи с 40-летием Победы переименовать Волгоград в Сталинград, что «хорошо восприняли бы миллионы людей». После долгих споров было решено просьбу Молотова и Маленкова удовлетворить. При этом Кагановичу партбилет почему-то так и не вернули, а вопрос со Сталинградом отложили.
Во-вторых, Дмитрий Фёдорович выступил инициатором улучшения отношений с КНДР. После трений 1950-х – 60-х годов они теплотой не отличались. Хотя открытой вражды, как с маоистским Китаем, у Москвы с Пхеньяном не было, корейские товарищи критиковали советское руководство завуалированно. Например, в 1977 году начал выходить популярный мультсериал «Бурундук и ежик», в котором звери ведут оборону Цветочного холма от империалистических хищников. Там присутствует персонаж дядюшка медведь, который сперва защищал холм, а потом все основные события проспал. Недвусмысленный намек на Брежнева и его «политику мирного сосуществования».
В 1983 году международная обстановка накалилась из-за сбитого над Сахалином южнокорейского «боинга». В 1984-ом СССР бойкотировал Олимпиаду в Лос-Анжелесе. В этих условиях - полагал Устинов - СССР нуждается в твердом региональном союзнике. По его приглашению Ким Ир Сен впервые за 20 лет приехал в СССР, проехал всю страну на спецпоезде и встретился в Москве с Черненко. Было запланировано строительство атомной электростанции в КНДР (что однако не было реализовано) и прочие меры по развитию сотрудничества. Северокорейские спортсмены поддержали советских и Олимпиаду в США тоже бойкотировали.
Вскоре маршал Устинов простудился на учениях. И - несмотря на то, что бодрился («я сталинской закалки») - скончался 20 октября 1984 года от пневмонии. Через несколько месяцев в продолжении «гонки на лафетах» за ним последовал и дряхлый генсек Черненко. Консервативного поворота не получилось.
Язов Заставит Офицеров Воевать?
Сибирский крестьянин Дмитрий Язов пошел в РККА после начала Великой Отечественной 17-летним юношей, приписав себе лишний год, был дважды ранен в боях. После войны последовательно прошел все ступеньки армейской иерархии вплоть до командующего Дальневосточным военным округом в 1984-ом.
Интересно, что затеянный Устиновым разворот в сторону КНДР, коснулся и Язова. В 1985-ом году он вошел в состав советской делегации во главе с главой Азербайджанской ССР Гейдаром Алиевым, которая нанесла визит в Пхеньян. Гости присутствовали на параде войск пхеньянского гарнизона и факельном шествии, были приняты лично Ким Ир Сеном. Дмитрию Тимофеевичу в Корее понравилось, а с Ким Чен Иром, который тогда сопровождал делегацию на рыбалке в море, он подружился лично. Впоследствии, уже после отставки, он неоднократно посещал Северную Корею.
«Ким Чен Ир… Сказать, что я друг его, это с моей стороны было бы нескромно. – Рассуждал Язов уже в нулевые годы. - Он государственный деятель, а я отставной маршал. Но он проникся ко мне чувством уважения. Я уже шесть книг написал, все до единой посылаю ему обязательно. Он переводит, интересуется… Встречался с ним раз семь, даже, может, больше... По нашим меркам, там авторитарная власть, авторитарное государство… А у нас что, не авторитарное, что ли? Да еще хуже, чем авторитарное! Когда авторитарное, есть хозяин в стране. А сейчас его нет, хозяина.»
В 1987 году в ходе поездки на Дальний Восток с командующим округом познакомился генсек Михаил Горбачев. Поскольку армейской верхушке он не доверял, то решил назначить министром обороны человека со стороны. Выбор пал на Язова.
Язов Заставит Офицеров Воевать – так расшифровывали его фамилию. Увы, время было такое, что общество стремительно разлагалось, а вместе с ним и армия. Один знакомый автора, носивший в конце 1980-х погоны майора, вспоминал, как в Поволжье использовал своих срочников: с утра пораньше развозил их по очередям за дефицитными товарами, которые потом продавал на стороне. Где уж тут «заставить офицеров воевать».
Министр был консерватором и пытался сопротивляться горбачёвским новациям, например, ядерному разоружению и уничтожению ракет, вроде «Ока» или «Темп С». Но как-то не особенно активно. Куда более ясным и внятным был голос так называемых «черных полковников», вроде Виктора Алксниса, которые прямо говорили, что Горбачев ведет страну к краху. Но у полковников не было надежной опоры в войсках.
В 1990-ом Язов получил маршальские погоны, а в августе 1991-ого вошел в состав ГКЧП. Сперва издал приказ о вводе войск в Москву для «охраны стратегических объектов», а через два дня - после гибели троих демонстрантов под танками - о выводе войск. После чего был арестован и помещен в СИЗО «Лефортово». Робкие, неуклюжие попытки части номенклатуры препятствовать развалу СССР полностью провалились. «Зачем я, старый дурак, ввязался в эту авантюру», – ругал себя Дмитрий Тимофеевич. Отсидев два года, был амнистирован и уехал поправлять здоровье в Пхеньян.
Последний самурай Советского Союза – маршал Ахромеев
Генеральный штаб в 1984 – 1988 годах возглавлял ещё один маршал (получил звание в 198-ем) – Сергей Ахромеев, который во многом похож на Язова: тоже из крестьян, фронтовик, постепенно доросший до высших армейских постов. И тоже консерватор. В знак несогласия с политикой разоружения подал в отставку. Будучи избран депутатом Верховного Совета СССР, говорил об опасности поглощения территории СССР странами НАТО. Затем занял пост советника Горбачева по военным вопросам, однако тот к нему не особо прислушивался.
В 1989 году журнал «Огонек» поместил на обложку ветерана с книгой Сталина «О великой Отечественной войне Советского Союза», перечеркнув его лицо надписью «Сталин с ними». Маршал возмутился и написал в редакцию письмо:
«Демонстрация книги Сталина, как я понимаю, показывает его позицию. Но у него на груди семь нашивок за ранения на фронтах Великой Отечественной войны. Прошу обратить внимание - семь, и из них три тяжёлых! Но Вы не проявили уважения даже к человеку, принявшему такие муки и пролившему такую кровь за Отечество. Попробовала бы мужская часть редакционной коллегии журнала «Огонёк» хоть раз сходить в атаку на фашистскую оборону, гореть в танке, быть раненными хотя бы один раз... Если бы Вы такое испытали, Вы не были бы такими жестокими.»
Взывать к милосердию «демократов» было, разумеется, бесполезно. Они уже почувствовали вкус власти, а вскоре почувствуют и вкус крови. В августе 1991-ого Ахромеев поддержал ГКЧП, прекрасно понимая, что эта затея обречена. И когда «путчисты» потерпели поражение сделал самурайский жест - покончил жизнь самоубийством, повесился. Могилу маршала через несколько дней разрыли и разграбили, похитив мундир с орденами. Вышло весьма символично для того времени.
****
Во времена Брежнева после бурного десятилетия Хрущева произошло слияние партийной и армейской вертикали, причем военные находилась в подчиненном к номенклатуре положении. Поэтому попытки маршалов совершить консервативный поворот в середине 80-х (Устинов) или робкого сопротивления перестроечным реформам (Язов, Ахромеев) успеха не имели. Самоубийство Сергея Фёдоровича Ахромеева, оставшегося верным присяге, подвело черту под историей РККА - Советской армии, которая смогла победить в Великой Отечественной, но оказалась бессильна перед внутренним врагом в мирное время.
Андрей Дмитриев, тг-канал «Русское чучхе», специально для @wargonzoya