Мое королевство называлось «Диван». Подданные — две кошки, вечно смотрящие на меня с укоризной, что паучий корм не сам себя в миску кладет. Я, Верховная Владычица этого государства, имею три короны: «Толстая», «Страшная» и «Плохой Характер». Носила бы я их с такой гордостью, будто они были от Тиффани.
Мой главный придворный ритуал — вечерние возлияния чая под названием «Опять я одна, а все мужчины мне не пара ». Ритуал сопровождался заказом пиццы «четыре сыра» и просмотром ромкомов, где розовощекие девицы ловили принцев на щербатую улыбку.
И вот однажды, в особо депрессивный четверг, я, обливаясь слезами и крошками от чипсов, загадала желание. Нет, не стать стройной и милой. А найти его. Принца. Настоящего. Пусть мир треснет, но я хочу карету, ливреи и любовь до гроба.
Вселенная, видимо, в тот день была пьянее меня. Раздался грохот, окна брызнули радужными осколками, и с балкона, на котором я сушила спортивные штаны (ирония), послышалось ржание.
На моем потертом ковре, изображавшем когда-то персидского шаха, стоял Он. В латах, с плащом, с челкой, от которой пахло лавандой и патриархатом.
— Где сияющая принцесса, воззвавшая о помощи? — прогремел он голосом, привыкшим отдавать приказы.
Я попыталась втянуть живот, который был моей личной подушкой безопасности, и хрипло произнесла:
—Это я..
Его взгляд скользнул по моей толстовке с оленями, по пятну от соуса на груди, задержался на лице, которое я не утруждала макияжем, и в его глазах мелькнула паника настоящего воина, увидевшего нечто страшнее дракона.
— О, — сказал он. Это было самое содержательное слово, которое он смог выжать из себя за последние пять минут.
Принц Альберт (куда же без этого имени) пытался приспособиться. Он пытался воспользоваться моим «троном» (геймерским креслом) и застрял в нем. Он назвал мою кошку Машку «маленьким грифоном», и она за это гадила ему в рыцарский сапог. Он попробовал мою утреннюю колу и скривился, как от яда.
А еще он пытался меня «исправить».
— Светлейшая, — говорил он, морща идеальный нос. — Не угодно ли вам совершить променад? Или, может, отведать сию травяную настойку вместо… этого темного зелья? — он кивал на мою чашку с кофе.
Мой характер, та самая корона, которую я носила с гордостью, начала давить на виски. Я не хотела променадов. Я хотела лежать с ним на диване и смотреть сериалы. А он хотел, чтобы я сияла.
Однажды утром Альберт, вдохновленный каким-то придворным балетом, решил приготовить мне «пир небожителей». То есть, яичницу. Результат был предсказуем: дым, сработавшая пожарная сигнализация и черная масса на сковороде, напоминавшая грехи моей юности.
Мы стояли пось кухни, в дыму, слушая визг сирены. На нем был мой розовый фартук с надписью «Не мешай готовить». На мне — пятнистый халат. В его глазах стояло поражение. В моих — кипящее раздражение.
— Я не могу так! — выдохнул он. — Я принц! Я должен спасать принцесс из башен, а не… не оттирать нагар с посуды, которую ты называешь «сковородой-антиприлипалкой»!
— А я не могу так! — рявкнула я, хлопая дверцей холодильника. — Я не сияющая! Я не хочу променадов! Я хочу есть пиццу в три часа ночи и ругать правительство! Я — вот эта, вся, с животом, прыщами и скверным характером! И если ты искал хрустальную туфельку, то я, прости, растоптала ее еще в прошлом году, когда бежала на распродажу!
Повисла тяжелая пауза. Дым рассеивался. Сирена умолкла. Мы стояли, как два дурака, в разгромленной кухне, пахнущей гарью и несбывшимися мечтами.
Альберт снял дурацкий фартук. Подошел. Он был все так же ослепительно красив, а я — вся в саже и ярости.
— Знаешь, — сказал он, и в его голосе не было ни капли насмешки. — В моем королевстве есть дракон. Огромный, чешуйчатый, с дурным характером. Он сжигает целые деревни, когда у него плохое настроение.
Он вздохнул.
— А ты… Ты — как тот дракон. Но с тобой не скучно. И даже твое «темное зелье»… — он сделал глоток из моей остывшей чашки, — …имеет свой шарм.
Принц Альберт не женился на мне. Он ушел обратно через тот же радужный портал, оставив мне на память сапог, в который гадила Машка, и чувство легкой неловкости.
Но знаете что? После его отъезда я посмотрела в зеркало. На свою толстую, неидеальную физиономию. И вдруг рассмеялась.
Я не выйду замуж за принца и вообще не выйду, такие не выходят замуж. Потому что принцы — они для сказок. А моя жизнь — это не сказка. Это абсурдная, немного грустная, но чертовски смешная комедия. И главная роль в ней — моя. Со всеми моими коронами.
А карету я, пожалуй, закажу такси. У них и кондиционер есть, и не ржет на балконе.