Всё, как списано со строительства генеральских апартаментов в сопках Завитиннского учебного центра (ЗУЦ) в 1984 год.
Особенно бронированного бетонного туалета из многоэтажки установленного на грешную землю с унитазом и шлангом и сливной бочкой заполненной антифризом для слива....
Генерал увы не приехал, так всё сделанное и бросили....
/Александр Бакута/
Автор komsomol75
Вся бригада ждёт комиссию. Толи из округа, толи из самой Москвы. Толком никто не знает. Но точный слух сарафанного радио утверждал, что возглавлять сие нашествие будет начальник с тремя, а может, даже четырьмя звёздами на генеральских погонах.
В общем, месяц уже все каналы связи забиты вопросами о подготовке к встрече генералов.
Ясно каждому, что одним генералом, даже трёхзвёздным, дело не ограничится. Не ездят они в одиночку.
Что ж он обедать будет с каким-то подполковником? Не по Сеньке шапка.
Цель комиссии — проверить расположение бригады на новом месте дислокации. Ровно полгода назад Генштаб решил усилить это направление и повелел части быть здесь. А это всегда очень интересно, посмотреть, в чём разница между тем, что придумали в Москве, и что получилось на самом деле.
Ну и наказать, конечно, местных за нерасторопность, неумение работать, неспособность проникнуться гениальными идеями высоких начальников.
Опять же, забота о рядовом солдате. Солдат всегда рад тому, что его начальники огребают взыскания не меньше его.
Подразделения расположили более-менее прилично, кроме одного, в пятнадцати километрах от границы, в тайге у речки, с виду ручейка. Но, по словам аборигенов, в весеннее половодье этот ручеёк превращается в клокочущую горную реку без берегов. До весны далеко, посмотрим.
А пока затащили технику на господствующую сопку, предварительно лесу вырубив немеряно, ЦУБики для личного состава, аппаратуру настроили, включились, видим хорошо. Дизеля молотят круглосуточно.
Когда машины не могут пробиться по нашей грязи и бездорожью, вертушками соляру подбрасывают. Кто ж деньги считает? Оборона страны важнее.
Управление бригады тоже потихоньку обустраивается. Командный пункт ввели в строй. Квартиры офицерам кое-какие город предоставил. Да вот уж и пятиэтажка достраивается, через месяц-другой сдадут.
Ну, всё как всегда. Получил приказание — выполняй! А трудности? Так преодолевай, ты ж офицер! Ладно, это лирика. Сейчас все силы брошены на строительство вертолётной площадки, белим бордюры, начальник политотдела с группой «художников» пишет и развешивает плакаты, прославляя Родину, КПСС и войска ПВО. Сегодня должны закончить, завтра ждём гостей.
Вечером, на подведении итогов, думали, вздохнём свободно и отоспимся и отмоемся в преддверии встречи. Но тут в вялотекущий процесс выявления недоделок, для устранения которых есть ещё ночь, вмешался представитель штаба корпуса, приехавший пару дней назад, что-то проверяющий, вынюхивающий и помечающий в тетрадке:
— Товарищи! А вы подумали о том, что будет делать генерал, если ему в туалет захочется? В солдатский сортир поведёте? Ну так приведите его в порядок. Я там вчера был, так лампочка у него только сама себя освещает, остальное тонет в кромешной тьме и зловонии.
Оп-па, чёрт побери, об этом не подумали. Руки руководства метнулись к затылкам. Что делать?
— Так, начальник тыла, давай, шевели мозгами, делать-то и впрямь что-то надо. К утру доложишь.
Приуныл тыловик. Всё предусмотрел. Обед будут готовить лучшие повара города, подавать самые симпатичные официантки в новенькой офицерской палатке совсем рядом с вертолётной площадкой, а вот этого не учёл. Собрал своих прапоров.
— Что делать, мужики? Проблема…
— Тю, проблема, — один из них поднял руку, — товарищ подполковник, пару литров спирта дадите, я эту проблему решу.
— Дам три, но к утру чтобы всё было, и чтоб я за тебя не краснел.
Прапор ринулся искать соответствующую ёмкость, начальник склада ГСМ пошёл отпирать склад со спиртом. Наутро с подъёма все начальники посетили туалет. Было чисто вокруг и внутри. Других видимых изменений никто не обнаружил.
Над тыловиком сгущались тучи. Поэтому, когда он вошёл в кабинет командира, тот был уже на взводе.
— Ваше приказание выполнено, — доложил тыловик.
— Так ведь не сделали ни черта.
— Как не сделали. Пошли, покажу.
Ушлые прапора за ночь и два литра спирта сняли пару бетонных перекрытий в недостроенном доме и вытащили туалетную кабину. Вырыть яму, поставить над ней кабину, установить унитаз и бросить пятидесятиметровый шланг с водой к нему было делом нескольких часов.
Объявлять благодарность было некому. Сэкономленный литр прапора употребили по прямому назначению и, опробовав работу системы, отключились.
Выделенные несколько солдат подкрашивали кабину и заботливо обкладывали её дёрном. Даже рулон туалетной бумаги (!) был, правда, не в кабинке, а за пазухой бойца, выставленного охранять заведение и не впускать посторонних.
Исчезнуть он должен был с касанием вертолётом земли. Установили кабину за «столовой», рядом с вертолётной площадкой, видимо, не надеясь, что начальство отойдёт куда-то дальше.
Так оно и получилось. Начальство в чине генерал-лейтенанта заслушало комбрига здесь же, рядом с вертолётом, от резиновых сапог для передвижения в нашей непролазной грязи отказалось и, забрав комбрига с собой, полетело осматривать расположение подразделений.
Вернулся командир только через четыре дня. Никому и в голову не пришло доставить его обратно. Добирался на перекладных. Но без взыскания!
А «генеральский» сортир до сих пор сиротливо стоит там, у вертолётной площадки. Сразу-то, после убытия начальства, каждый посетил его. Очередь стояла. Да быстро сошла на нет.
Шланг спёрли на второй день. А там и унитаз разбили, ибо стырить его было невозможно, его вмуровали в цемент.
===
В тему: