Марина проснулась от звука упавшего на пол телефона. Муж ворочался во сне, сбросив одеяло и мобильник с кровати. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину четвёртого утра. В открытое окно задувал прохладный ветерок, принося запахи ночного города и отдалённый шум редких машин.
Протянув руку, Марина подняла телефон мужа — экран светился от только что пришедшего сообщения. Обычно она никогда не читала его переписки, но яркий свет разбудил её окончательно, и взгляд невольно зацепился за строчки на экране.
«Сынок, я поговорила с нотариусом. Марина ничего не узнает о переоформлении квартиры!» — прочитала невестка в телефоне мужа ночное сообщение.
Марина почувствовала, как по телу прокатилась волна холода. О какой квартире идёт речь? Об их собственной, купленной в ипотеку, которую они с Олегом выплачивают уже четвёртый год? Или о старой квартире свекрови, где они жили первое время после свадьбы, пока не накопили на первоначальный взнос?
Она перечитала сообщение несколько раз, не веря своим глазам. Свекровь, Нина Васильевна, всегда относилась к ней прохладно, но Марина не думала, что до такой степени, чтобы плести за её спиной какие-то интриги с квартирами.
Муж что-то пробормотал во сне и повернулся на другой бок. Марина осторожно положила телефон обратно на тумбочку, выключив экран. Сон как рукой сняло. Мысли лихорадочно метались в голове, выстраивая одну версию страшнее другой.
Утром Марина молча готовила завтрак, стараясь не смотреть на мужа. Олег, не замечая её состояния, привычно листал новости в телефоне, запивая бутерброды кофе.
— Мам звонила утром, — вдруг сказал он, не отрывая взгляда от экрана. — Говорит, зайдёт сегодня вечером. Что-то важное обсудить хочет.
— Что именно? — как можно спокойнее спросила Марина, разбивая яйцо на сковородку. Желток растекся, смешиваясь с белком.
— Не сказала, — Олег пожал плечами. — Наверное, опять про ремонт на даче. Ты же знаешь маму — ей всегда нужна моя помощь.
Марина молча кивнула. Свекровь действительно постоянно требовала внимания сына — то розетку починить, то шкаф собрать, то компьютер настроить. И Олег всегда безропотно ехал, бросая свои дела. Обычно это раздражало Марину, но сейчас её волновало совсем другое.
После ухода мужа на работу она не выдержала и позвонила своей лучшей подруге.
— Ты представляешь, Лен, она что-то мутит с нашей квартирой! — выпалила Марина, едва та взяла трубку.
— Погоди, притормози, — сонно отозвалась Елена. — Кто мутит? Какая квартира?
Марина рассказала про ночное сообщение. Елена, окончательно проснувшись, присвистнула:
— Ого! А ты уверена, что речь именно о вашей квартире? Может, она свою переоформляет или дачу какую?
— Не знаю, — честно призналась Марина. — Но зачем скрывать от меня переоформление её собственности? И потом, помнишь, как она всё время говорила, что квартира должна принадлежать только Олегу, потому что я могу сбежать в любой момент?
— Помню, — вздохнула Елена. — Но всё равно странно. Как она может переоформить вашу квартиру без твоего участия? У вас же совместная собственность?
— Вообще-то, — Марина запнулась, — формально квартира оформлена на Олега. Ипотеку брали на него, потому что у меня были проблемы с кредитной историей. Мне тогда не хотелось заморачиваться, думала — какая разница, мы же семья.
— Ну ты даёшь! — воскликнула подруга. — А доли у тебя там есть?
— Нет, — тихо ответила Марина, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Олег обещал, что когда выплатим ипотеку, оформит на меня половину. Я ему верила.
— Так, — решительно сказала Елена, — не паникуй раньше времени. Возможно, есть какое-то невинное объяснение. Попробуй аккуратно выяснить у мужа, о чём речь. Только не говори, что читала сообщения!
День на работе прошёл как в тумане. Марина механически выполняла привычные обязанности бухгалтера, а мысли всё возвращались к злополучному сообщению. Шесть лет брака, из которых четыре — выплата ипотеки. Все её накопления ушли на первоначальный взнос, а теперь каждый месяц половина семейного бюджета уходила на погашение кредита. И что в итоге? Её просто выкинут на улицу?
Вечером, когда она вернулась домой, Олег и его мать уже сидели на кухне. Нина Васильевна, подтянутая женщина с идеальной укладкой и сухими чертами лица, потягивала чай из чашки, которую Марина терпеть не могла — подарок свекрови на новоселье, с надписью «Лучшему сыну».
— А вот и наша труженица, — улыбнулась Нина Васильевна. — Заждались тебя, Мариночка.
«Когда она меня так называет, всегда жди подвоха», — подумала Марина, натягивая улыбку.
— Добрый вечер. О чём совещаетесь?
— Да вот, мама предложила интересную идею, — начал Олег, но свекровь перебила его:
— Олежек, давай я сама расскажу. Присаживайся, Мариночка, разговор серьёзный.
Марина опустилась на стул, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Неужели сейчас они признаются в том, что за её спиной провернули какую-то махинацию с квартирой?
— Я решила продать свою квартиру, — начала Нина Васильевна. — Она большая, а я одна. Мне бы что-нибудь поменьше, поближе к вам. И вот, присмотрела вариант — малосемейку в вашем доме. Представляешь, какое совпадение!
— Очень удачно, — осторожно ответила Марина, не понимая, к чему ведёт свекровь.
— И я подумала, — продолжала Нина Васильевна, — а что если я продам свою трёшку, куплю малосемейку, а оставшиеся деньги вложу в погашение вашей ипотеки? Тогда вы быстрее расплатитесь и сможете завести наконец-то ребёночка.
Марина украдкой взглянула на мужа. Олег выглядел воодушевлённым, его глаза блестели:
— Здорово, правда? Мы могли бы закрыть ипотеку уже через год, а не через шесть лет.
— Но это же твои деньги, — обратилась Марина к свекрови. — Это слишком щедро.
— Ну что ты, милая, — улыбнулась Нина Васильевна, хотя глаза оставались холодными. — Для семьи ничего не жалко. Только нужно будет всё правильно оформить — ведь я вкладываюсь в вашу квартиру.
— И как это будет оформлено юридически? — спросила Марина, вспоминая ночное сообщение.
— О, не переживай, — свекровь небрежно махнула рукой, — всё будет по закону. Я уже консультировалась с юристом. Просто нужно будет переоформить доли. Поскольку мой вклад составит почти половину стоимости, мне будет принадлежать соответствующая часть квартиры.
— То есть фактически треть квартиры будет твоей? — уточнила Марина, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
— Примерно так, — кивнула Нина Васильевна. — Но ты не переживай, я не собираюсь с вами жить. Это просто инвестиция в будущее нашей семьи. А когда у вас появятся дети, я, возможно, перепишу эту долю на внуков.
— А моя доля? — тихо спросила Марина.
Нина Васильевна и Олег обменялись быстрыми взглядами.
— Ну, формально квартира оформлена на Олега, — осторожно начала свекровь. — Поэтому речь идёт о разделе его доли.
— То есть, как было сто процентов у Олега, так и останется, просто часть перейдёт к вам? — медленно произнесла Марина. — А я так и буду жить в квартире, на которую не имею никаких прав?
— Мариш, ну что ты начинаешь, — поморщился Олег. — Мы же семья, какая разница, на кого оформлена квартира? Главное, что мы быстрее погасим ипотеку.
— Большая разница, — отрезала Марина, вставая из-за стола. — Извините, мне нужно подумать.
Она вышла из кухни, спиной чувствуя недовольные взгляды мужа и свекрови. В ванной Марина включила воду, чтобы не было слышно разговора на кухне, и посмотрела на себя в зеркало. Уставшая женщина с покрасневшими глазами смотрела на неё с осуждением: «Как ты могла быть такой наивной?»
Из кухни доносились приглушённые голоса — судя по всему, свекровь что-то эмоционально объясняла сыну. Марина тихо приоткрыла дверь ванной, прислушиваясь.
— ...не понимаю, чего она кочевряжится, — доносился голос Нины Васильевны. — Ей же лучше будет — быстрее ипотеку закроете.
— Она просто переживает, что у неё не будет доли, — отвечал Олег. — Может, стоит и её включить в собственники?
— Ни в коем случае! — в голосе свекрови зазвучала сталь. — Ты что, забыл, что я тебе говорила? Никогда не записывай имущество на жену! Сегодня она твоя жена, а завтра убежит с первым встречным, да ещё и квартиру отсудит.
— Мама, Марина не такая...
— Все женщины такие, сынок, — перебила Нина Васильевна. — Я жизнь прожила, знаю. Твой отец тоже не верил, что я могу уйти, а я ушла, да ещё и квартиру отобрала. Запомни: своё надо держать при себе.
Марина тихо прикрыла дверь ванной и прислонилась к стене. Вот оно что. Свекровь, которая когда-то сама увела мужа из семьи и отсудила у него имущество, теперь боится, что то же самое сделает Марина.
Шум воды заглушал тихие всхлипывания. Марина чувствовала себя преданной. Шесть лет она строила семью, вкладывалась в общий дом, а её продолжали считать случайной попутчицей, которая в любой момент может выпрыгнуть из вагона.
Когда она наконец вышла из ванной, умывшись холодной водой, на кухне был только Олег. Он сидел за столом, глядя в чашку с остывшим чаем.
— Мама ушла? — спросила Марина, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Да, сказала, что у тебя явно плохое настроение, лучше пообщаться в другой день, — он поднял глаза. — Ты чего так всполошилась? Мама же от чистого сердца предложила помочь.
— Олег, — Марина села напротив мужа, — я случайно видела её сообщение тебе. Ночью. Про нотариуса и переоформление квартиры.
Лицо мужа изменилось. Он нахмурился, отводя взгляд:
— Ты копалась в моём телефоне?
— Нет. Он упал ночью, экран загорелся, и я увидела уведомление, — Марина старалась говорить спокойно. — Почему она писала, что я ничего не узнаю о переоформлении?
Олег помолчал, вертя в руках чашку.
— Мама хотела сделать сюрприз, — наконец сказал он неуверенно. — Погасить ипотеку как подарок на нашу годовщину.
— Не ври, — тихо сказала Марина. — Я слышала ваш разговор на кухне. Она специально не хочет, чтобы у меня была доля. И ты с ней согласен.
— Послушай, — Олег поднял руки в примирительном жесте, — ты всё неправильно поняла. Мама просто беспокоится...
— О чём? Что я сбегу и оставлю тебя без штанов? — Марина почувствовала, как внутри нарастает гнев. — Шесть лет, Олег. Шесть лет я живу с человеком, который мне не доверяет.
— Я доверяю тебе! — возразил он. — Просто мама...
— Не надо про маму, — оборвала его Марина. — Ты взрослый мужчина. И решения принимаешь сам. Если ты считаешь нормальным, что твоя жена живёт в квартире, которая ей не принадлежит, хотя она платит за неё половину ипотеки — это твой выбор.
Олег молчал, барабаня пальцами по столу. Наконец он поднял взгляд:
— Хорошо. Давай так. Мы принимаем мамино предложение, закрываем ипотеку. А потом я переписываю часть своей доли на тебя. Всем будет хорошо — мама спокойна, что её деньги защищены, у тебя есть доля, и мы быстрее выплачиваем кредит.
— И когда ты собираешься переписать эту долю? — спросила Марина.
— Ну... — Олег замялся. — Не сразу, конечно. Сначала надо всё оформить с мамой, потом погасить ипотеку. Может, через год?
— А может, никогда? — тихо спросила Марина. — Как с ипотекой. Тоже обещал переписать на меня долю после выплаты, а сам и не собирался.
— Я собирался! — возмутился Олег. — Просто не было подходящего момента.
— За четыре года ни разу не было подходящего момента, чтобы сделать жену совладелицей квартиры, за которую она платит? — горько усмехнулась Марина. — Знаешь, я много чего готова простить. Но не ложь. И не то, что ты с матерью решаешь за моей спиной, где и как мне жить.
Она встала из-за стола.
— Куда ты? — растерянно спросил Олег.
— К Елене. Мне нужно всё обдумать.
— Ты уходишь? — он тоже вскочил. — Прямо сейчас? Из-за какой-то формальности с документами?
— Не из-за формальности, — покачала головой Марина. — Из-за того, что ты не считаешь меня равной. Настоящим членом семьи. Для тебя и твоей мамы я всё ещё случайная попутчица.
— Неправда! — воскликнул Олег. — Я люблю тебя. И доверяю.
— Докажи, — просто сказала Марина. — Скажи матери, что либо я получаю равную долю в квартире — сейчас, а не когда-нибудь потом, либо мы справимся сами, без её помощи.
— Она не согласится, — пробормотал Олег. — Ты же знаешь, какая она упрямая.
— Я не прошу её согласия. Я прошу тебя сделать выбор между мнением матери и правами жены.
Марина вышла в коридор и начала одеваться. Олег стоял в дверном проёме, растерянно наблюдая за ней.
— Не уходи, — наконец сказал он. — Давай всё спокойно обсудим.
— Нам нечего обсуждать, пока ты не решишь, что для тебя важнее — сохранить брак или угодить маме, — Марина накинула плащ и взяла сумочку. — Я буду у Елены. Позвони, когда определишься.
Ночью Марина долго не могла уснуть на неудобном диване в квартире подруги. Телефон молчал — Олег не звонил. «Наверное, советуется с мамой, что делать с непослушной женой», — горько подумала она, проваливаясь наконец в беспокойный сон.
Утром её разбудил звонок. На экране высветилось имя мужа.
— Слушаю, — сухо ответила Марина.
— Можешь приехать домой? — голос Олега звучал устало, будто он тоже не спал всю ночь. — Нам надо поговорить.
— Ты что-то решил?
— Да, — после паузы ответил он. — Я поговорил с мамой. Сказал, что если она хочет помочь, то только на наших условиях. Если нет — справимся сами.
— И что она?
— Она... не в восторге, — осторожно сказал Олег. — Но я настоял на своём. В конце концов, это наша семья, наша квартира и наше будущее.
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Я приеду через час.
Положив трубку, она несколько минут смотрела в потолок. Возможно, это первый шаг. Первый раз, когда Олег поставил их брак выше желаний матери. И даже если свекровь теперь откажется помогать с ипотекой, даже если им придётся платить её ещё шесть лет — оно того стоит. Потому что дело не в деньгах и не в квадратных метрах, а в доверии. В том, чтобы быть настоящей семьей, а не временными попутчиками.
Выйдя из подъезда Елены, Марина глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Впереди был непростой разговор, возможно, не один. Но она уже чувствовала странное облегчение, словно наконец-то сбросила с плеч тяжёлый груз сомнений и недосказанности. Что бы ни случилось дальше, она больше не позволит решать за себя. И не будет мириться с ролью вечной гостьи в собственном доме.
Конец.