Есть вещи, которые ломаются мгновенно. Например, любимая чашка — падает, и всё, осколки не склеишь. А вот доверие между людьми может трещать по швам месяцами, пока не рассыплется окончательно. Моя история — как раз об этом.
Меня зовут Алина, и полтора года назад я была счастливой невестой. Знакомство с Максимом произошло случайно — я подвернула ногу в парке, он оказался рядом и помог. Довёз до травмпункта, потом до дома. Купил в аптеке мазь от ушибов, оставил свой номер на случай, если понадобится помощь. Обычная человеческая отзывчивость, подумала я тогда. Но он позвонил на следующий день. Потом ещё. А через две недели мы уже встречались.
Максим оказался именно тем человеком, о котором мечтаешь — внимательный, заботливый, с чувством юмора. Работал в крупной компании менеджером по развитию филиалов, часто ездил по командировкам, но всегда находил время для меня. Через полгода сделал предложение. Я согласилась, хотя побаивалась одного момента.
Дело в том, что у Максима смешанные корни — отец армянин, мать наполовину армянка, наполовину русская. Я же — обычная славянка из провинциального городка. Слышала разные истории про то, как в национальных семьях встречают невесток не своей крови. Но Максим только отмахивался от моих опасений.
— Мам, познакомься, это Алина, — сказал он, когда мы впервые пришли к его матери на ужин.
Валентина Петровна встретила меня тепло. Накрыла стол, расспрашивала о моей работе, о родителях. Никакого намёка на недовольство или настороженность. Когда мы остались на кухне вдвоём готовить кофе, она тихо произнесла:
— Знаешь, Алиночка, я понимаю, что ты волнуешься. Сама когда-то переживала — выходила замуж за человека другой национальности. Но ты не бойся. У Максима нет отца, он ушёл, когда сыну было семь лет. Так что тебе не придётся доказывать свою принадлежность к семье старшему поколению. Мне важно одно — чтобы мой сын был счастлив. А с тобой он счастлив, это видно.
Я тогда подумала, что мне невероятно повезло. Не просто с мужем, но и с его матерью.
Свадьбу сыграли скромно — расписались в загсе и уехали в небольшое путешествие на неделю. Мои родители не смогли приехать — отец как раз лежал в больнице после операции, мама была при нём. Но мы не расстроились. Главное, что мы были вместе.
Поселились в квартире Максима — двухкомнатной, светлой, в хорошем районе. Я перевезла свои вещи из съёмной комнаты и сразу почувствовала себя дома. Никаких конфликтов, никакого напряжения. Валентина Петровна приходила раз в неделю, приносила домашние пироги, немного помогала по хозяйству, но никогда не навязывалась.
Через четыре месяца после свадьбы я узнала, что беременна. А ещё через три недели врач на ультразвуковом исследовании сообщила новость, от которой у меня перехватило дыхание.
— Поздравляю, у вас двойня.
— Что? Как?
— Вот так, — улыбнулась врач. — Два плодных яйца, два сердцебиения. Всё хорошо развивается.
Максим, когда узнал, сначала растерялся, потом расплылся в улыбке.
— Двоих сразу! Значит, больше рожать не надо, — пошутил он, хотя я видела, что он волнуется не меньше моего.
Валентина Петровна отреагировала с энтузиазмом:
— Ой, как хорошо! Сразу и мальчик, и девочка, наверное. Или два мальчика. Да какая разница! Я вам помогу, не переживайте. Буду приходить каждый день, если понадобится.
Беременность протекала спокойно. Я работала до седьмого месяца, потом ушла в декрет. Валентина Петровна действительно помогала — приносила продукты, готовила обеды, когда Максим задерживался на работе. Я благодарила её, но старалась не злоупотреблять помощью. Всё-таки у неё своя жизнь.
Дети родились в конце зимы. Мальчик и девочка, как и мечтали. Роды были сложными, но обошлось без осложнений. Я назвала сына Артёмом, дочку — Дашей. Максим светился от счастья. Валентина Петровна прямо в роддоме расплакалась, глядя на внуков.
Первые два месяца пролетели в бешеном ритме — кормления, пелёнки, бессонные ночи. Максим помогал, как мог, но в конце апреля ему пришлось уехать в командировку. Филиал компании в другом городе столкнулся с серьёзными проблемами, и его отправили разбираться на два месяца.
— Как я справлюсь одна? — запаниковала я. — С двумя детьми, которые ещё толком не спят по ночам?
— Не переживай, — успокоил меня Максим. — Я уже поговорил с мамой. Она переедет к нам на это время. Поможет тебе. Ей самой будет спокойнее, что ты не одна.
Валентина Петровна переехала к нам через три дня после отъезда Максима. Привезла две сумки вещей и сразу взялась за дело. Она вставала к детям по ночам, чтобы я могла выспаться. Готовила завтраки, обеды, ужины. Гуляла с коляской, пока я занималась домашними делами. Я была ей бесконечно благодарна.
— Алина, ты выглядишь уставшей, — сказала она как-то утром. — Сходи куда-нибудь, отдохни. В салон, на массаж. Я с малышами посижу, никуда они не денутся.
Я записалась на массаж спины — после родов и постоянного ношения детей на руках начала побаливать поясница. Валентина Петровна только кивнула одобрительно.
Всё шло хорошо. Слишком хорошо, как оказалось.
Где-то через неделю после того разговора я собралась на долгожданный сеанс массажа. Оделась, накрасилась — хотелось почувствовать себя не только мамой, но и женщиной. Валентина Петровна сказала, что пойдёт гулять с детьми во дворе.
— Иди спокойно, не торопись. Мы тут погуляем, подышим свежим воздухом.
Массаж был замечательным. Я расслабилась, почувствовала, как отпускает напряжение. Мастер работала больше часа, и я почти задремала на кушетке. Вышла из салона в прекрасном настроении, думала о том, как повезло мне с семьёй.
Но когда я вернулась домой, дверь мне открывали долго. Я позвонила в звонок раз, второй, третий. Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла Валентина Петровна с каменным лицом.
— Что случилось? — сразу встревожилась я. — Дети в порядке?
Она молча посторонилась, пропуская меня внутрь. Я скинула туфли, прошла в комнату. Дети лежали в кроватках, спали. Вроде всё нормально. Но почему свекровь такая странная?
— Валентина Петровна, вы меня пугаете. Скажите, что произошло?
Она медленно повернулась ко мне, и я увидела в её глазах что-то жёсткое, почти враждебное.
— Произошло то, что я наконец-то увидела правду.
— Какую правду? О чём вы?
— О том, что ты обманывала нас с самого начала. О том, что эти дети — не дети моего сына.
У меня перехватило дыхание. Несколько секунд я просто стояла, не понимая, что происходит.
— Вы о чём? Что за бред?
— Не прикидывайся! — голос у неё сорвался на крик. — Я всё поняла. Они совсем не похожи на Максима. Они похожи на тебя. И на кого-то ещё. На кого-то русского. Ты изменяла моему сыну, и эти дети — не его!
— Вы сошли с ума! — я шагнула к кроваткам, но Валентина Петровна преградила мне дорогу.
— Не трогай их! Убирайся отсюда!
— Это мои дети! Наши с Максимом дети!
— Врёшь! — она схватила меня за плечо и развернула к двери. — Убирайся сейчас же! Иначе хуже будет!
Я попыталась вырваться, добежать до детских кроваток, но она была сильнее. В глазах у неё горел какой-то нездоровый огонь. Даша проснулась от шума и заплакала. Я рванулась к ней, оттолкнула свекровь и схватила дочку на руки.
— Отдайте мне сына! Я забираю обоих!
— Мальчика не получишь! — отрезала Валентина Петровна. — Он остаётся здесь. А девчонку забирай и проваливай. Приходи с результатами анализа на отцовство. Докажешь, что это дети Максима — тогда поговорим. А пока убирайся!
Она буквально вытолкала меня в коридор вместе с Дашей на руках. Я пыталась сопротивляться, кричала, требовала сына, но она захлопнула дверь и заперлась изнутри. Артём заплакал в квартире, и я слышала его крик сквозь дверь. Сердце разрывалось.
Я стояла в подъезде с плачущей дочкой, не веря в происходящее. Руки дрожали так, что я еле смогла достать телефон и набрать номер Максима. Он взял трубку не сразу.
— Алло?
— Макс, твоя мать сошла с ума! — я не сдержала рыданий. — Она выгнала меня из дома! Сына не отдаёт! Говорит, что это не твои дети!
— Что? Алина, успокойся, я ничего не понимаю.
Я пыталась связно объяснить, но слова путались. Он слушал, потом тяжело вздохнул.
— Слушай меня внимательно. Поезжай к Насте, переночуй у неё. Я завтра же вылетаю домой. Разберусь со всем. Ты главное — не паникуй. С Артёмкой всё будет хорошо, мама его не обидит.
— Откуда ты знаешь? Она же ненормальная!
— Алина, поверь мне. Я знаю, что делаю. Поезжай к подруге, жди меня.
Настя встретила меня с распростёртыми объятиями. Я рассказала ей всё, что случилось. Она качала головой, не веря.
— Может, у неё что-то с головой?
— Понятия не имею. Она была нормальной всё это время. А тут как подменили.
— Макс что говорит?
— Завтра прилетает. Обещал разобраться.
Ночь я почти не спала. Даша тоже спала плохо, капризничала без брата. Я каждые полчаса проверяла телефон — вдруг свекровь напишет или позвонит. Но тишина.
Максим приехал на следующий вечер. С собой привёз Артёма. Я бросилась к сыну, прижала его к себе, плакала от облегчения.
— Твоя мать где? — спросила я мужа.
— Её нет дома. Поехали ко мне, я всё объясню.
По дороге он рассказал.
— После того, как папа ушёл от нас, мама стала странной. Не сразу, постепенно. Я не придавал значения — думал, тяжело переживает развод. Но последние годы у неё начались навязчивые идеи. То ей кажется, что соседи следят за ней. То что продавцы в магазине её обманывают. Я возил её к психотерапевту, она несколько месяцев пила таблетки, вроде помогло. А тут, видимо, случился рецидив.
— Но почему она решила, что дети не твои?
— На прогулке к ней подошла какая-то женщина. Представилась ясновидящей. Наговорила всякой ерунды. Мама ей поверила, даже деньги отдала. Три тысячи рублей.
— Как она могла поверить незнакомому человеку?
— Алина, у неё болезнь. Паранойя, подозрительность. Ей кажется, что все вокруг обманывают. Вчера я приехал, поговорил с ней. Она созналась, что встретила эту женщину, что та ей сказала. Я объяснил, что это мошенница. Но мама всё равно не верит до конца.
— И что теперь?
— Теперь ей нужна серьёзная помощь. Я договорился с клиникой. Завтра она ложится туда на обследование и лечение. Надолго.
Я молчала, переваривая информацию. Значит, дело не во мне. Не в моей вине. Просто болезнь.
— А дети? Как она могла разделить их? Оставить одного, выгнать другого?
— Она не в себе, Алина. Не надо искать логику в действиях больного человека.
Мы приехали домой. Квартира встретила нас тишиной. Валентины Петровны действительно не было — Максим сказал, что она у своей сестры, собирает вещи перед клиникой.
Я уложила детей спать, села на диван рядом с мужем.
— Что дальше? — спросила я.
— Дальше живём нормальной жизнью. Я нашёл няню, она начнёт работать через три дня. Мне ещё месяц мотаться по командировкам, но ты теперь не будешь одна. А с мамой посмотрим. Врачи говорят, что состояние стабилизируется, но это долгий процесс.
— А если она снова начнёт?
— Тогда примем решение. Но я не позволю ей причинить вред ни тебе, ни детям. Обещаю.
Я прижалась к нему, чувствуя, как уходит напряжение последних двух дней. Хорошо, что у меня такой муж. Не все мужчины встают на сторону жены в конфликте с собственной матерью.
Прошло полгода с тех событий. Валентина Петровна до сих пор в клинике. Максим навещает её раз в две недели, я ни разу не ездила. Он говорит, что ей лучше, что она понимает, что была неправа. Но приглашать её обратно пока рано.
Я не держу на неё зла. Просто понимаю теперь, что доверие — штука хрупкая. Один неверный шаг, одно необдуманное слово — и всё рушится. И если человек болен, то предсказать его поведение невозможно.
Мы с Максимом воспитываем детей, радуемся каждому дню. Няня оказалась замечательной женщиной. Жизнь наладилась. Но я всё равно иногда думаю: а вдруг повторится? А вдруг Валентина Петровна снова придёт и начнёт обвинять? Страшно.
Но жить в страхе нельзя. Можно только надеяться на лучшее и быть готовой к худшему.
☀️
А Вы когда-нибудь сталкивались с подобной ситуацией? Как бы Вы поступили на месте Алины — простили бы свекровь или больше не подпустили к детям? Расскажите в комментариях — очень интересно узнать Ваше мнение!
☀️
Подпишитесь на канал — и каждый день мы будем встречаться здесь, в историях, где всё по-настоящему 🤍
Я пишу о людях, о чувствах, о том, что бывает с каждым. Без прикрас, но с теплом.
📅 Новая история каждый день — как письмо от старого друга.