К концу XIX века Северный полюс оставался одной из последних великих географических загадок. Для многих исследователей по всему миру стремление достичь негостеприимного и опасного замёрзшего океана стало делом всей жизни. Множество искателей приключений бросали вызов этому вызову, часто ценой огромных жертв. Они сталкивались с неисчислимыми трудностями, неудачами и даже смертью. Как и многие отважные исследователи, Саломон Август Андре , шведский инженер и воздухоплаватель, был очарован Арктикой. Но в отличие от предыдущих экспедиций, Андре, горячо веривший в силу науки и техники, был убеждён, что успеха можно достичь не путешествуя по морю или по льду на санях, а пролетая над ним на водородном воздушном шаре.
Увлечение Андре воздушными шарами началось в 1876 году после случайной встречи с американским воздухоплавателем Джоном Уайзом, с которым он познакомился во время поездки в США на Столетнюю выставку в Филадельфии. Вернувшись в Швецию, Андре открыл механическую мастерскую. После провала этого предприятия он устроился ассистентом в Королевский технологический институт в Стокгольме. Он также участвовал в шведской научной экспедиции на Шпицберген, остров в составе норвежского арктического архипелага Свальбард.
Позднее он присоединился к Шведскому патентному ведомству в качестве эксперта, где занимался оценкой патентных заявок, оценкой новизны и технической осуществимости изобретений, а также обеспечением соблюдения патентного законодательства.
Профессиональный опыт Андре в качестве инженера-патентоведа сыграл значительную роль в формировании его плана и подхода к арктической экспедиции на воздушном шаре в 1897 году. Работа с передовыми технологиями конца XIX века укрепила в нём веру в то, что человеческая изобретательность способна преодолевать естественные препятствия. Он применил этот подход непосредственно к исследованию Арктики, будучи убеждённым, что воздушный шар, оснащённый техническими усовершенствованиями, способен добиться успеха там, где грубая сила и традиционные методы оказались бессильны.
13 февраля 1895 года Андре выступил перед Королевским географическим обществом и произнёс пламенную речь, заявив, что экспедиция в Арктику даёт Швеции шанс заявить о себе на мировой арене. Он воодушевил аудиторию географов и метеорологов, предположив, что это достижение можно осуществить с помощью воздушного шара. Он с энтузиазмом и оптимизмом рассказал о том, как легко такой воздушный шар можно построить и оснастить его новым методом управления, разработанным им самим.
Обычно воздушные шары, наполненные горячим воздухом и водородом, дрейфовали по ветру. Но Андре разработал специальную систему из тяжёлых тросов, которые лежали на земле и волочились по воде или льду, замедляя судно настолько, чтобы его можно было управлять парусами.
Андре заверил аудиторию, что арктическое летнее лето идеально подходит для полётов на воздушном шаре. Круглосуточное солнечное сияние, по его словам, позволит ему летать и проводить наблюдения круглосуточно, фактически вдвое сокращая время, необходимое для путешествия. Он также подчеркнул, что метод управления с помощью троса особенно хорошо подходит для региона, где земля, состоящая из льда, «низкокоэффициентна трения и свободна от растительности». Он пояснил, что минимальное количество осадков в этом районе не представляет угрозы для воздушного шара, поскольку любые осадки или лёд будут сдуваться ветром с его гладкой поверхности.
Уверенность и оптимизм Андре убедили публику — публику, в значительной степени оторванную от реальности летних арктических штормов, тумана, высокой влажности и постоянной угрозы обледенения самолётов. Когда Андре уходил со сцены, один из очевидцев написал, что публика «аплодировала так, что в большом зале Колониального института раздался звон».
Проект Андре получил финансовую поддержку от короля Швеции Оскара II, Альфреда Нобеля, изобретателя динамита, и нескольких других видных спонсоров. На эти средства Андре заказал в Париже 20-метровый трёхслойный шёлковый шар под названием Örnen («Орёл»). Корзина шара была рассчитана на трёх взрослых человек, спальные места располагались внизу, также там размещались некоторые запасы и провизия. Из-за легковоспламеняющегося водорода в шаре готовить в самой корзине было невозможно. Вместо этого использовался модифицированный примус, сконструированный другом Андре. Его можно было подвесить на высоте восьми метров и разжечь от корзины с безопасного расстояния.
Среди множества добровольцев-энтузиастов Андре выбрал двух спутников: Нильса Экхольма , сорокасемилетнего метеоролога, ранее возглавлявшего экспедицию на Шпицберген, и Нильса Стриндберга , двадцатитрехлетнего доцента физики.
Первая попытка запустить шар была предпринята летом 1896 года с острова Дейнс, но неблагоприятные ветры помешали экспедиции, и Андре был вынужден отменить запуск. В течение трёх недель, которые Андре и его команда провели на острове Дейнс, Нильс Экхольм изучал шар и обнаружил, что он слишком сильно теряет газ. Когда он выразил опасения по поводу неспособности шара сохранять плавучесть, Андре поспешно уволил его. Позже Экхольм узнал, что Андре тайно дозаправлял шар водородом, чтобы создать впечатление, что шар в порядке.
Почему Андре решил скрыть недостатки воздушного шара, зная, что его целостность жизненно важна для безопасности как его команды, так и его самого? Некоторые авторы предполагают, что Андре стал заложником собственной успешной кампании по сбору средств. Спонсоры и пресса отслеживали каждую задержку, сообщали о каждой неудаче и требовали результатов. Когда первая попытка была отменена, Андре оказался под огромным давлением, требующим выполнения. В своем романе 1967 года «Полет орла » писатель Пер Улоф Сундман предположил, что Андре не мог позволить прессе сообщить, что он неправильно оценил преобладающее направление ветра, просчитался при заказе воздушного шара и теперь ему нужен новый, чтобы исправить ошибку.
Экхольм отказался участвовать в экспедиции, и его место быстро занял Кнут Френкель , 27-летний инженер.
Летом 1897 года Андре вместе со Стриндбергом и Френкелем вернулся на остров Дейнс для второй попытки. На этот раз ветер был попутным. 11 июля трое обречённых исследователей поднялись на борт уже тяжёлой корзины, и Андре отдал приказ обрезать тросы. Практически сразу же начались проблемы. Фиксирующие тросы, которые, как надеялся Андре, должны были стабилизировать шар и предотвратить его неконтролируемый дрейф, запутались из-за своей огромной длины – несколько сотен метров. Извиваясь на льду, они дернули за винты, крепившие их к корзине, что привело к отсоединению нескольких тросов. Оставшиеся тросы утянули корзину в ледяные арктические воды.
Было потеряно около 530 килограммов троса, и исследователям пришлось сбросить 210 килограммов песка, чтобы поднять корзину из воды. В общей сложности за первые несколько минут было потеряно 740 килограммов необходимого веса. Ещё до того, как он покинул стартовую площадку, «Орел» превратился из предположительно управляемого аппарата в обычный водородный шар с несколькими свисающими с него тросами, полностью зависящий от воли ветра. У экипажа не было средств управления, а балласта было слишком мало для обеспечения устойчивости. Облегчённый шар поднялся на 700 метров (2300 футов) — высоту, которую они не планировали. На этой высоте разрежение воздуха ускорило утечку водорода через миллионы отверстий в обшивке шара.
После подъёма шар пролетел около 400 км на северо-восток за 10 часов, когда потеря газа и охлаждение облаками привели к его снижению и он оказался в пределах досягаемости свисающих буксировочных тросов. Затем ветер стих, и шар полностью остановился на час. Когда ветер снова усилился, шар пролетел почти прямо на запад около 180 км за 19 часов, периодически останавливаясь и постоянно подпрыгивая. В какой-то момент направляющий трос запутался в выступающем ледяном образовании, и шар остановился. Стриндберг и Френкель получили столь необходимый отдых, а Андре записал в своём дневнике: «Немного странно парить здесь, над полярным морем».
Несмотря на опасную ситуацию, Андре сохранял оптимизм. 13 июля, через два дня после запуска, он отправил голубиное послание в газету Aftonbladet . В послании говорилось:
Полярная экспедиция Андре на судно «Афтонбладет», Стокгольм. 13 июля, 12:30, 82° с. ш., 15° 5 мин. в. д. Удачного пути на восток, 10° ю. ш. На борту всё идёт хорошо. Это третье сообщение, отправленное голубем. Андре.
Однако его дневники, найденные спустя долгое время после гибели участников экспедиции, рассказывают о нарастающем отчаянии. Воздушный шар боролся с трудностями. Он промок насквозь от дождя, был слишком тяжёлым и быстро терял водород. Экипаж постоянно сбрасывал балласт и припасы, чтобы поддерживать высоту.
14 июля, проехав 230 км по ухабистой дороге с момента последней остановки, экипаж неожиданно открыл клапаны, и шар опустился на лёд. В одиннадцать минут девятого утра «мы выпрыгнули из шара», — писал Андре. Почему Андре решил так резко спустить шар, когда он наконец поднялся в воздух и лёг на нужный курс, остаётся загадкой.
От цели достичь Северного полюса пришлось отказаться, и команда благоразумно решила направиться на юго-запад, к мысу Флора на Земле Франца-Иосифа, где был заложен большой склад продовольствия. Поскольку нести все припасы было невозможно, им пришлось оставить большую часть еды. Вместо этого они охотились и ели тюленей, моржей и даже белых медведей по пути. Переход по льду оказался сложнее, чем они предполагали. Иногда им приходилось строить мосты, соединяя льдины. Иногда они прорубали колеи для полозьев саней топорами. Иногда лёд проваливался под ними, погружая и людей, и сани в ледяную воду.
После нескольких дней марша люди поняли, что лёд дрейфует назад быстрее, чем они продвигаются, что делает путешествие бесполезным. 4 августа они отказались от движения на восток и решили повернуть на юго-запад, к небольшому складу на Семи островах.
17 апреля Андре писал: «Наше сегодняшнее путешествие было ужасным. Мы не продвинулись и на 1000 метров, но с огромным трудом перепрыгивали с льдины на льдину». Они расставили рыболовные крючки с наживкой из медвежьего мяса, но ничего не поймали. Однажды вечером Андре предложил им попробовать медвежье мясо сырым, и они обнаружили, что оно на вкус как устрицы. Они приготовили «кровяные блинчики» из медвежьей крови и овсянки, обжаренной на масле. Стриндберг сварил суп из водорослей, который, как отметил Андре, «следует считать весьма важным открытием для путешественников в этих краях».
К концу сентября наступила зима, и тащить сани стало труднее. Стриндберг построил на льду укрытие, навалив снега и облив его водой, и впервые с тех пор, как они покинули дом, мужчины спали под крышей. 2 октября, в половине шестого утра, Андре проснулся от оглушительного грохота и увидел, как в хижину хлынула вода. Льдина, на которой они жили, раскололась на более мелкие куски. Часть их вещей унесло течением, и им пришлось спешить, чтобы их подобрать. Дневник Андре заканчивается 2 октября записью: «Никто не терял мужества; с такими товарищами можно справиться, можно сказать, в любых обстоятельствах».
Останки экспедиции Андре были обнаружены тридцать три года спустя, в 1930 году, норвежской группой охотников. В поисках воды два охотника на тюленей наткнулись на лодку Андре у небольшого ручья, замёрзшую под снежным сугробом и полную снаряжения, включая багор с выгравированной надписью «Полярная экспедиция Андре, 1896». В ходе поисков были обнаружены тела всех трёх членов экипажа, а также дневники, фотоплёнка Стриндберга, его судовой журнал, карты и другие артефакты.
Более поздний научный анализ показал, что в дневнике Андре содержались дополнительные записи, сделанные после записи, которая ранее считалась последней 2 октября. Эти записи изначально были неразборчивыми. 4 октября трое мужчин начали строить новое убежище. Они также увидели низину на острове — «убежище, если мы не заплывём слишком далеко», — писал Андре, — а днём наблюдали птиц, летящих к ней. На следующий день они высадились на берег, работая частично в темноте под северным сиянием. В этот день у матери Андре был день рождения, и он окрестил их лагерь «Мина Андрес Плейс».
Последняя запись в дневнике датирована пятницей, 8 октября. Андре писала, что из-за непогоды они весь день просидели в палатке: «Как приятно спать здесь, на твёрдой земле, в отличие от дрейфующих льдов в океане, где мы постоянно слышали треск, скрежет и грохот. Нам придётся собирать плавник и кости китов, а когда позволит погода, придётся немного переместиться».
Вопрос о том, что именно убило этих людей, давно вызывает интерес и споры среди учёных. Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что они умерли от переохлаждения и истощения — наиболее распространённых причин смерти среди полярников . Однако, возможно, свою роль сыграли и другие факторы, например, трихинеллез — паразитарное заболевание, которым они могли заразиться, употребляя в пищу недоваренное мясо белого медведя. Среди других теорий — отравление витамином А, полученное при употреблении печени белого медведя, отравление свинцом из металлических банок, ботулизм и отравление угарным газом, вызванное вдыханием паров от кухонной плиты, использовавшейся в плохо проветриваемой палатке.
Трихинеллез считается маловероятным, поскольку в дневниках не упоминается ни один из типичных симптомов тяжёлой инфекции. Аналогичным образом, отравление витамином А было исключено, поскольку в дневниках указано, что мужчины знали об опасности и намеренно избегали употребления печени белого медведя.
В 2010 году шведский исследователь Беа Уусма предложила новую теорию, согласно которой на мужчин напал белый медведь. Согласно этой гипотезе, Стриндберг погиб во время нападения, а Френкель был ранен и вскоре скончался в палатке. Его тело было найдено без варежек и обуви. Андре, похоронив Стриндберга и оказавшись один на острове без возможности уйти, возможно, решил покончить жизнь самоубийством, приняв морфин. Эта теория подтверждается несколькими уликами. Тело Андре было найдено в полусидячем положении, прислоненным к камню, с винтовкой рядом — маловероятная поза для человека, убитого медведем. На месте были обнаружены почти пустые бутылки из-под морфина, а также дневник Андре, тщательно завернутый в свитер, сено и тряпку для воздушных шаров, как будто он намеревался сохранить его для потомков в надежде, что он будет найден.
Останки трёх исследователей были торжественно приняты в Стокгольме 5 октября 1930 года. Король Густав V, присутствовавший на пирсе, где пришвартовалось судно с их останками, сказал: «От имени шведской нации я приветствую здесь прах полярных исследователей, которые более трёх десятилетий назад покинули родную землю, чтобы найти ответ на вопросы беспрецедентной сложности».
Сегодня в музее Гренны хранятся некоторые напоминания об экспедиции, в том числе одежда трех человек, многие из их научных приборов и несколько коробок с пленкой из камеры Стриндберга.