Петренко был как на иголках, пока водил и возил Рогозина по военной части. Больше всего Валерия Павловича интересовал внушительный ангар площадью двести метров. Расположен он был в углублении непроходимого елового леса, за периметром военной части. По всему обширному участку стояло крепкое бетонное ограждение, обнесённое до кучи колючей проволокой, которая была под мощным напряжением в несколько тысяч вольт. Даже случайно докоснувшись, можно мгновенно получить удар током и погибнуть.
-В Минске началась разработка нового шасси для ракетного комплекса. Огромные МАЗы смогут производить транспортировку и запуск межконтинентальных ракет. В правительстве готовят постановление о создании единой ракеты. Вот когда его официально выпустят, тогда дело сдвинется с мёртвой точки - Валерий Павлович, заведя руки за спину, важно шагал по только что расчищенной от снега дорожке. Молоденькие солдатики трудились почти всю ночь, расчищая снежные завалы. Снег шёл не прекращаясь.
-Это понятно - Семён выпустил струю дыма и снова глубоко затянулся. Краем глаза он заметил Раечку, спешащую в столовую. Выглядела она как-то уныло. Бледная, несобранная. Обычно как царица плывёт, да глазками своими по сторонам так и стреляет, так и стреляет.
Петренко выбросил окурок в снег и бодрым голосом произнёс:
-Не хотите ли закусить да согреться с морозца? А? Валерий Палыч?
Валерий Палыч потёр руки в предвкушении. Глаза его заблестели игриво. Знал он, что Семён Петренко умеет скрасить досуг так, что от него уезжаешь сытым и довольным во всех смыслах.
-Спрашиваешь. Пошли скорее, от голода уже в глазах мутит.
Привычным жестом Петренко подкрутил усы, рассчитывая урвать хоть пару минут на разговор с Раисой. Что-то не удалось им как-то в эти дни толком поговорить. Избегает она его что ли? Или нашла кого, помоложе? Уж больно у них новобранцы шустрые, да наглые. Ревность, на удивление Петренко, кольнула его острой иглой.
***
Юля не могла насмотреться на Диму. Они так уже минут сорок стояли. Ни снег, который мёл и мёл, коляя щёки, им не мешал, ни мороз, пробирающий до самых костей через тонкое пальтишко. Их словно огонь любви грел. Ласково и нежно.
Дима так и не рассказал, что помимо генерала, приехавшего к отцу в гости, с ним ещё и его дочка пожаловала. Анфиса по пятам ходила за Димой, и отшить от себя он её не мог. Отец строго-настрого, сунув кулак под нос, приказал девчонку не обижать. Генерал Рогозин за свою единственную дочку, мол, с лица земли сотрёт.
Сегодня удалось из дома отлучиться, якобы за булкой хлеба и молока. Мама сама хотела сходить, да Дима настоял, что сгоняет один. Понял он, что мама тоже норовила его с Анфисой всё время наедине оставить.
Всё кипело внутри у парня от негодования. Как можно заставлять насильно быть с тем, кто не по душе. Дима с Анфисой даже просто дружить бы никогда не смог! Ну не его это человек, и всё тут! Сердцу не прикажешь, неужели непонятно?
-Я так скучаю по тебе, Дим. Никогда так не ждала конца школьных каникул, как сейчас - Юлька уткнулась парню в плечо. Тот вечер не выходил у неё из головы. Со стыдом и с благоговейным трепетом она вспоминала минуты, проведённые рядом с Димой. То, что она стала женщиной с любимым и любящим её парнем, было её заветной мечтой. И свою тайну Юля тщательно оберегала, но ей всё равно казалось, что мама как-то странно и смотрит на неё. Будто подозревает что-то.
-И я скучаю по тебе, любимая - вздохнул Дима. Своим чувствам к Юльке он перестал удивляться. Это и есть любовь, понял он. То, что было до неё - это всего лишь этапы взросления, опыт.
-Ты же родителям скажешь, да? - Юля подняла на парня свои бездонные глаза. Они с Димой обсуждали эту тему, и он заверил её, что всё у них будет скоро по-взрослому. Юлька будет официально считаться его девушкой и будущей женой. Что, мол, если он взял на себя такую ответственность, то заднюю не даст. Он намерен выбрать карьеру военного офицера, как и его отец когда-то. А офицер обязан держать своё слово.
-Юлька, как только, так сразу. Давай, малыха, беги домой. А то руки вон совсем замёрзли и нос тоже - Дима легко чмокнул девушку в красный кончик носа и, развернув её к дому, подтолкнул - люблю, целую. Не шали без меня. Будет возможность, ещё встретимся. А если нет, то тогда до школы терпи!
-Пока! - Юля долго ещё махала рукой, пока Дима не скрылся за поворотом. Домой она возвращалась довольная и счастливая. Когда Дима ей позвонил из квартиры Кирилла Филиппенко и попросил о встрече, то у неё коленки затряслись от волнения и лицо враз покраснело. Хорошо мама не видела, в кухне посудой гремела, а папа так все дни в части пропадал. Юлька отца и не видела почти совсем. Поздно вечером он спать сразу отправлялся. Напряжение в их семье росло, но Юлька к своему стыду осознавала, что ей совсем не до этого. У неё в мыслях только Дима, и она сильно и безнадёжно в него влюблена.
Как только девушка вошла в квартиру, мать сразу накинулась на неё с расспросами. Куда так сорвалась из дома, да к кому. Пришлось соврать, что Рита попросила.
-Могла бы и предупредить меня - нахмурила брови Ольга - а то думай и гадай, куда ты полетела. Я только стук двери успела услышать, как тебя уже и след простыл. В следующий раз будь добра поставить свою мать в известность. Ты несовершеннолетняя, и я за тебя несу ответственность, и не отворачивай лицо, когда я с тобой разговариваю!
В голосе Ольги нарастали гневные нотки. Всё-таки она педагог, мать. И такое отношение Юльки к ней - это неуважение. Всё скрытничает что-то, звонки тайные не пойми от кого! Что это вообще такое? Неужели с Петренко видится? Ведь она категорически запретила ей! Сама от его отца пострадала когда-то. Не хватало, чтобы его сынок так же и Юльку облапошил!
-Я поняла тебя, мама. У тебя всё? - Юля бесстрашно посмотрела матери в глаза и вдруг получила звонкую пощёчину.
-Вот теперь всё - отрывисто произнесла Ольга. Она решительно сдёрнула с себя фартук и прошла в прихожую. Меховую шапку надела, пальто. Достала свои сапожки, которые Леонид ей в "Берёзке" по блату достал. Ни у кого таких даже в Москве не было, а уж тут и подавно.
Не сказав дочери ни слова, Ольга вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.
***
Леонид сидел на кушетке с расстёгнутой рубашкой. Галя, отложив в сторону стетоскоп, села за свой стол и раскрыла медкарту Аверина.
-Сердечко-то барахлит у вас, товарищ подполковник. Что ж вы так не бережёте себя?
Леонид вцепился пальцами в край кушетки. Он почувствовал себя плохо ещё на учениях. Терпел до последнего, списав на недосып, на стрессы. Это со стороны казалось, что дома он спал. На самом деле метался в полубреду. Мозг его совсем не отдыхал, и просыпался Аверин вялым и разбитым.
А виной тому разлад с Ольгой. Его подарок на Новый год она в шкаф убрала, не выказав никакой радости и не дав Леониду хоть какой-то надежды на примирение.
-Так возраст уже, товарищ Кольцова. Возраст.
Леонид стал медленно застёгивать пуговицы. Пальцы не слушались его, а в голове стоял гул. Даже взгляд Гали, искоса брошенный в его сторону, он не заметил. Вспомнил лишь, что к Петренко ему надо зайти. У него там важный генерал какой-то из Ленинграда прибыл. Надо бы представиться по форме. Всё ж таки он первый заместитель командира части. Невежливо с его стороны проигнорировать такой важный визит. Не абы кто к ним прибыл.
-Лёня, какой возраст? Всего сорок с небольшим - усмехнулась Галя, продолжая строчить что-то в карточке. Она была сегодня чудо как хороша. Хороша и недоступна. Тяжело вздохнув, Леонид сделал шаг в её сторону, собираясь попросить хотя бы о дружбе и ни о чём больше, да прошлое не вспоминать, как дверь в медкабинет вдруг рывком распахнулась, и на пороге предстала Ольга. Глаза её широко распахнулись при виде полуобнажённого торса мужа.
-Так я и знала - победоносно произнесла она, опалив Галину взглядом полным ненависти и какого-то торжества.