Её называют «сибирским Бажовым». Сказы Таисии Пьянковой увлекают своим слогом, силой воображения и невероятными поворотами в судьбе героев. Непросто складывалась жизнь и самой писательницы.
«Горе ходит не по жнивам, а по жилам…»
На столе раскрытый ноутбук, Таисия Пьянкова работает над очередной книжкой — «Соболёк-королёк», куда войдут и новые сказы, и уже публиковавшиеся. Седьмая по счёту книга сказительницы рассчитана на подростковую аудиторию. Сказы — это любовь из детства. С книгой Бажова, в зелёном цвета малахита переплёте, она засыпала. Хотя длилось это счастливое время недолго. Отца забрали в 1937 году, через пять лет ушла из жизни мама, не выдержав гонений как жены «врага народа». Воспитывалась Таисия в детском доме, которых в её биографии было целых семь.
— Таисия Ефимовна, вы знаете судьбу своего отца?
— Я как раз сейчас пишу свою «подноготную», чтобы без вранья, как действительно было. Раз уж, как мне сказали, я кручусь возле классиков, полагается написать. (Смеётся). И действительно есть что вспомнить, жизнь большая, бурная была. Папа, Ефим Павлович Пьянков, родом из Коми АССР, где-то там, на Севере, у прадеда были сахарные заводы. Папа рано остался без родителей: мама умерла ещё при родах, отец, когда ему было три года. Так что воспитывался он у дядьки, которому и достались те заводы. И вот дядька, когда отцу было одиннадцать лет, решил его женить. Нашёл шестнадцатилетнюю невесту, а та, видно, поняла, что нужна скорее не как жена для подростка, а как новая работница для сахарозаводчика, привела моему отцу в ночь коня, на дворе как раз стоял 1917 год, и мой отец ускакал в Красную армию. С тех пор и служил там. Он был военным, когда я родилась, а через два года его арестовали.
— Как шифровальщик из военного городка мог стать «врагом народа»?
— Мне довелось, когда началась перестройка, посмотреть его дело, там столько всего было понаписано, включая родство с богатым дядькой. Отца забрали 28 сентября, а 28 октября уже расстреляли. Всё происходило скоропостижно. Он дружил с Эйхе, который тогда был чуть ли не губернатором. (Роберт Эйхе был 1-м секретарём Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). — Прим. автора). А отец — начальником шифровальной службы, они сошлись на шахматах, встречались, играли. Семья у нас была интеллигентная, все книгочеи, большая библиотека, музыкальные инструменты. Мама, Александра Никитична, очень красивая была. Так вот мы считаем, что в деле отца большую роль сыграл Эйхе. Хотя по документам, его оговорил товарищ — сосед по фамилии Свиридов. Правда, этот человек был практически следом расстрелян за то, что оболгал моего отца.
— Детские судьбы, обездоленные осиротевшие девочки в ваших сказах — это из собственного детства?
— У каждого писателя много своего. И потом, мне всегда хотелось, чтобы люди были счастливее, слишком много я видела горя и одиночества, особенно женского... Нас тогда сразу же выселили из Толмачёва, разрешили взять только вещи и швейную машинку. И мы поехали к бабушке, с мамой и моей старшей сестрой Лизой. Мама была хорошей портнихой, но ей не давали шить, как «жену врага народа» не принимали никуда. Гонения были страшные, поневоле погибнешь. И мама то ли нарочно, то ли случайно как-то весной ушла в поле, легла там на землю, может быть, плакала, после чего у неё развился туберкулёз, лёгкие и без того были слабые, и мамы не стало. Мы остались с бабушкой. Мне тогда шёл седьмой год. Приезжал папин товарищ, моряк из Чанов, много лет спустя он стал главнокомандующим Тихоокеанским флотом. Они с женой хотели меня удочерить, но бабушка почему-то меня не пустила. А в девять лет сама отдала в детский дом. Правда, то отдаст, то пожалеет и снова заберёт. Почему у меня и было семь детских домов: четыре раза она меня туда-сюда забирала, два раза я убегала, а в третий — перевели за строптивый характер. Это всё есть в моей повести «Я — дочь врага народа», опубликованной в сборнике современных сибирских писателей «За гранью» в 2005 году.
«Доброе слово людьми множится,
как семя землею…»
— Интерес к сказкам и сказам не совсем характерен для того времени — военного и послевоенного?
— У меня стихотворение есть, «Предчувствие» называется: «Что-то будет! Что-то ждётся! Что? Не знаю. Но ко мне звонким голосом несётся весть о будущей весне…». А дальше там такие строки: «И меня, меня земную, вдруг узнает целый мир. Здравствуй, лучший мир поэта! Я явилась не гостить, не затем, чтоб кануть в Лету, жить в тебе! Тобою жить!». Написала я эти стихи в девять лет, у меня уже были и другие серьёзные стихи. Я хорошо слышу слово, мне всегда было интересно, кто как разговаривает. Когда в детдомах была по разным деревням, всё запоминала, хотя никогда не записывала. Так накопилось много всяких поговорок и пословиц, что-то сама выдумывала. Такой материал просто нельзя было бросить. Словарик составить — он только специалистам будет интересен. В то время как раз только телевизоры появились, мультики для детей. И вот я решила рассказывать свои истории для малых и старых. Обратилась к сказам, мне они с детства нравились. Сказы — это высшая поэзия.
— Если вы слышите слово, как музыкант с абсолютным слухом слышит фальшивые ноты, значит, вас ранят фальшивые слова?
— Да, особенно нынешняя речь: сленг современный, американские словечки, — для меня это как скрежет по стеклу. Очень неприятно. Самое страшное, что я никогда не смогу к этому привыкнуть! Иногда хочется с кулаками кинуться… Почему нужно сохранять язык в чистоте? Потому что нет языка, и нет народа. Согласны со мной?
— У нас и само понятие «народ» размыто.
— Потому и размыто…
— А волшебство в ваших произведениях откуда «родом»?
— Это трудно объяснить, так же, как — откуда приходит музыка. Многие пословицы и поговорки мной придуманы (в подзаголовках этой статьи приведены поговорки Таисии Эфимовны. — Прим. автора). Нужно мне выразить концентрированную мысль, в двух-трёх словах сказать то, что может растянуться на две-три страницы повествования, вот и сижу, думаю, часами перебирая в уме. Надо сказать, когда я ухожу в работу, совершенно не завишу от реальности, она для меня исчезает. Я там, в том мире, где всё происходит само собой, как будто кто-то мне подсказывает все эти чудеса.
— Есть ощущение, что вашей рукой кто-то «водит»?
— Думаю так. Вот писала я сказ «Память выдумки», и волей своей бросила алатырь камень в наши Васюганские болота. Там, кстати, недалеко и сама в детдоме когда-то была. Потом думаю, всё-таки нужно уточнить, я очень много обращаюсь к справочникам. Оказывается, там действительно жил народец, имевший свою веру, но когда пришёл Ермак и начал насаждать христианство, эти люди в знак протеста приняли смерть, «ушли под землю», «похоронили себя». У меня они, правда, остались живы… Или вот сейчас стала сказки писать, и там вдруг, во время написания, у меня появляются много новых слов, стала я их проверять по словарям, и, оказалось, стоят они на тех местах и обозначают то, что я и имела в виду. Для меня самой это порой очень странно. Откуда это? Бог его знает. Я считаю, это память крови, или родовая память, видимо, в моём роду когда-то были сказители, которые и сами слагали, и передавали народное творчество.
«Душа у человека сразу большой рождается»
— Сборник сказов «Онегина звезда» написан, скорее, для взрослых, чем для детей, во всяком случае, не для пяти—семи лет. Там есть немало страшных вещей, как сказали бы сейчас, — «ужастиков».
— Сказы у меня есть на любой возраст — от семи лет и старше. Хорошо начинают понимать мои сказы в классе шестом, я это вижу, когда прихожу на встречи к школьникам, к 10-му классу растёт самомнение, и с этими ребятами сложнее, а вот студенты тоже прекрасно слушают. Вопросов много задают, вплоть до того, как я отношусь к Богу, как я пишу. И порой называют мои сказки страшилками. Действительно, «Чёрная барыня» — куда уж страшнее?! И всё-таки всё заканчивается добром. Или в сказе «Пантелей Звяга» часть действа происходит между тем и этим светом, со всякими страшилищами, а конец так закручен, что уже и посмеяться можно. И вот когда я забралась дальше того, что между тем и этим светом, тут уж всё — мне не разрешили писать, не пошла рука дальше, край всегда нужно знать.
— А как действительно вы относитесь к Богу?
— Я верю с детства, но верю в Бога как в высший разум. Судя по тому, что говорил Христос, церковь — это народ, его организация. А Богу дом на земле не нужен.
— Вы себя сами как бы назвали: писательница или сказительница?
— Меня тут ребята назвали «сибирского языка Фаберже». А если серьёзно, я отношусь к своим сказам с огромной любовью. И уважаю себя за то, что выпускаю только то, что считаю людям нужным. Сейчас вот задалась целью создать сказки для маленького возраста, когда ещё нужно убаюкивать. В таких сказках есть большая необходимость. На многое у меня уже и времени особо нет, возраст к восьмидесяти годам подходит. У меня материала много, но и многое я не отдам публиковать, всё пойдёт под нож, если не успею доделать.
— Говорят, сказка ложь да в ней намёк — добрым молодцам урок. А вы какой урок хотите преподать?
— Когда я пишу сказы, стремлюсь к тому, чтобы увлечь человека. Использую музыкальность словесных построений: как песня, которую невозможно прервать и хочется дослушать до конца, она должна завораживать, успокаивать, а благодаря тому, что сказы у меня заканчиваются хорошо, это даёт человеку надежду. Потому и сказы у меня короткие, в одном из них я так и написала: «Сказка это не партсъезд, хороша в один присест…». А ещё я тут недавно на фестивале молодых поэтов выступала и сказала: если бы от меня это зависело, я бы в школах ввела поэтику. Это действительно развивает и патриотизм, и понятие слова, и словарный запас, и умение мыслить. Именно поэтику, потому что написание сочинений — это совсем другое, там свободное изложение, а тут всё обязывает: и строка, и сжатый смысл.
— Наше время — время прагматиков, нежели романтиков. Каково живётся современному сказочнику?
— Люди должны воображать, и особенно дети. Если им не подавать материал для этого, они перестанут фантазировать, а это страшная штука. Рождается ребёнок, мама ему поёт колыбельные, баюкалки, потом потешки, татошки начинаются, следом пора сказки читать, а дальше придёт время фантазиям. В этот период обязательно нужно подсказать, поддержать ребёнка. Прошли фантазию, начинается изобретательство. Так у растущего человека постоянно работает мозг, развивается в добром направлении. Отсюда приходит понимание самого себя, природы и мироздания, вот так и доходит человек до вершин своих, только таким путём, звено за звеном. Сказки добрые, хорошие совершенно необходимы.
- Люди должны воображать, и особенно дети. Через фантазию у растущего человека постоянно работает мозг, развивается в добром направлении. Отсюда приходит понимание самого себя, природы и мироздания, вот так
и доходит человек до вершин своих...»
Интервью записано в марте 2014 года
Таисии Ефимовны Пьянковой не стало 5 июля 2025 года
Марина ШАБАНОВА
Фото Валерия ПАНОВА