Необыкновенно жаркое лето на Сахалине продолжалось, собрав россыпь климатических рекордов. Изнывая от непривычного зноя, лениво просматривая сводку местных новостей, прочла, что скоро пройдет международный форум. Скучное название «Острова устойчивого развития: климатический аспект» не вызвало бы особенного интереса, если бы не одно «но». В конце новости сообщалось, что помимо деловой программы подготовлена развлекательная. И самое главное – все желающие смогут бесплатно подняться ввысь на воздушном шаре!
Решили, что поедем поездом, чтобы избежать автомобильных пробок. Тем более от остановки поезда до площадки форума организовали движение бесплатных автобусов.
Железнодорожный маршрут совпадает с частью путешествия А. П. Чехова по острову. В предыдущей публикации На Чеховском поезде по сахалинскому маршруту писателя | Библиотека станции Южно-Сахалинск | Дзен я рассказывала о поездке Чехова по югу острова от Владимировки (Южно-Сахалинск) до поселка Галкино-Врасское (Долинск). Сегодня поговорим об отрезке Порт Корсаковский – Владимировка (Южно-Сахалинск).
Итак, в путь! Японцы начали железнодорожное строительство на Южном Сахалине сразу же после русско-японской войны. Первая узкоколейная ветка была сооружена от Тойохары (Южно-Сахалинск) до Отомари (Корсаков) (1906-1909 гг.), позже ее перестроили и усовершенствовали. По этой дороге мы и поедем.
Проезжаем станцию Большая Елань.
Чехов пишет, что еланями на острове называются приречные долины с множеством деревьев. «Когда поселенцы раскорчевывали землю под свои усадьбы, то им было приказано щадить старые деревья, где это возможно». Современная Елань застроена коттеджами. Старые деревья при постройке никто не щадил…
Хомутово, во времена Чехова – селение Хомутовка, названное «так потому, что крестьянин Хомутов занимался здесь когда-то охотой… Это одно из самых неинтересных селений, хотя, впрочем, и оно может похвалиться достопримечательностью: в нем живет поселенец Броновский, известный всему югу как страстный и неутомимый вор».
Современное Хомутово — это уже не селение, а планировочный район Южно-Сахалинска, включающий в себя воинскую часть и частный сектор. Смотришь на некоторые дома-дворцы и думаешь, не живут ли там потомки поселенца Броновского? Главная жемчужина Хомутово – международный аэровокзал, носящий имя, конечно же, Антона Павловича Чехова. Мог ли писатель, проезжая эти места, предвидеть такой поворот?
Внешне аэровокзал «Южно-Сахалинск» напоминает морскую волну.
Подъезжаем к станции Мицулевка, носившей в конце 19 века название Мицулька в честь первого агронома острова Михаила Мицуля. Его именем названы горный хребет и ряд вершин. Об этом вы можете прочитать в статье Тоннели Карафуто, снегоходы и дух Такобэя | Библиотека станции Южно-Сахалинск | Дзен
«В Мицульке живет сахалинская Гретхен…Таня…16 лет. Она белокура, тонка, и черты у нее тонкие, мягкие, нежные. Ее уже просватали за надзирателя. Бывало, едешь через Мицульку, а она все сидит у окна и думает».
Приближаемся к Соловьевке. Из всех сахалинских селений Чехов отмечает «наиболее выгодное ее положение: она при море, и, кроме того, недалеко от нее находится устье рыбной речки Сусуи».
Вот и моя мама в середине 90-х, уехав из Охи, спасаясь от афтершоков нефтегорского землетрясения, каким-то интуитивным чувством ощутила прелесть этого места. Не доехала до Корсакова, где собиралась присмотреть жилье. Вышла из автобуса, вдохнула особенно вкусный соловьевский воздух, да так и осталась там, прожив благополучно десяток лет.
Названо село не в честь певчих птиц, а в честь заведующего ссыльными каторжанами Приморской области полковника Соловьёва. В годы японской оккупации называлось Кайдзука. Тогда и появились фермы по разведению чёрно-бурых лисиц и американских норок. В советские годы зверосовхоз входил в десятку крупных зверохозяйств Российской Федерации. По словам старожилов села для придания меху высокого качества норок кормили шоколадом и поили коньяком. Интересно, пятизвездочным?
В 1997 г. зверосовхоз «Соловьёвский» признан банкротом и ликвидирован. Как-то к маме приехал мой брат из соседнего города. Проезжая через территорию разрушенного зверосовхоза и увидев множество столбов, оставшихся от вольеров норок, спросил, что это. Мама с невозмутимым лицом ответила: «Еврейское кладбище, сынок». Брат очень удивился национальному составу села.
В лихие 90-е жители выживали кто как мог: вдоль трассы шла оживленная торговля шкурками норок (ими выдавали зарплату). Кто-то продавал ракушку, выловленную в Анивском заливе. Грибы и лимонник тоже выручали.
Сейчас часть лесного массива в окрестностях Соловьевки спилили, построили капитальные дороги. Строят коттеджный поселок «Соловьиный лес». Первые дома появились на лугу, где раньше пасли коров. Под сруб пошел и молодой ельник, стихийно выросший на окраине луга и превратившийся за несколько десятков лет в полноценный лес. Эх, какие грибы там росли!
Из окна поезда видны одинокие домики уже несуществующего села Давыдово (Давыдовки). Старожилы говорят, что Давыдовка сильно пострадала от тайфуна «Филлис» в 1981 году.
Согласитесь, что пейзаж напоминает картину чеховских времен.
Чехов об этих местах пишет: «…веселая дорога у самого моря: направо глинистые крутизны и осыпи, а налево шумящее море… Пароходы и парусные суда здесь редкие гости: ничего не видно ни возле, ни на горизонте, и потому море представляется пустынным».
Вид из окна поезда воистину чеховский.
Далее следуют Пади – Третья, Вторая, Первая. Чехов про них тоже пишет. Иногда мрачно. Так, во Второй Пади он встречает Ульяну, много лет назад убившую своего ребенка. «На суде же говорила, что ребенка она не убивала, а закопала его живым, – этак, думала, скорей оправдают; суд приговорил ее на 20 лет. Рассказывая мне об этом, Ульяна горько плакала, потом вытерла глаза и спросила: «Капустки кисленькой не купите ли?»
Подъезжаем к Корсакову. В Корсаковский пост писатель добирался из Александровска на пароходе «Байкал».
Наверное, это была самая позитивная часть его путешествия. В числе попутчиков Чехова оказались молодой японец, чиновник, миссионер и некая дама, жена морского офицера. «У нее был завидный характер. Достаточно было самого пустого повода, чтобы она закатилась самым искренним, жизнерадостным смехом до упада, до слез… а глядя на даму, начинаю смеяться и я, за мной о. Ираклий, потом японец… Вероятно никогда в другое время в Татарском проливе, обыкновенно сердитом, не хохотали так много».
«Пост имеет с моря приличный вид городка». Отметил Чехов и новые деревянные постройки, и белую церковь.
Именно недалеко от Корсаковского поста во время пикника с японским консулом и была сделана единственная фотография Чехова на Сахалине.
Посещение Корсаковской тюрьмы оставило у него гнетущее впечатление.
Забавно, что там Чехов повстречал двух бывших персидских принцев-братьев. Кого-то убили на Кавказе. Из князи – в грязи. Такой вот перевертыш. Еще об одном колоритном персонаже, последователе Раскольникова я упоминала в публикации О сахалинском Париже, первых рельсах острова и черных монахах Чехова | Библиотека станции Южно-Сахалинск | Дзен
Вот и конечная остановка. Пять углов. Самая дальняя от Москвы российская железнодорожная станция.
Пересаживаемся в автобус, и едем к конечной точке маршрута – бывшему военному аэродрому, построенному еще японцами. С 2014 года здесь проводят популярнейший фестиваль «Крылья Сахалина», на сцене которого выступали культовые рок-группы. Сейчас это первый в России дронопорт «Пушистый».
Чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее начинают одолевать фобии. Не знаю, может, жара так действует, но лететь на воздушном шаре хочется все меньше. Там же на высоте разреженный воздух. А вдруг мне станет плохо? А еще эта газовая горелка сверху, и без нее жарко, как в сковородке. А вдруг нас сдует куда-нибудь не туда? Вспомнился случай четырехлетней давности, когда шар неудачно приземлился в лесу, и людям пришлось пробираться через заросли буквально по следам медведя.
Делюсь своими опасениями с дочерью, и категорично заявляю, что не полечу. Каково же было изумление Марины, когда часом позже она увидела меня, в первых рядах штурмующую аэростат, только что принявший вертикальное положение.
К сожалению, в этот день ни один монгольфьер никуда не полетел. Ветер не тот. А вот на следующий день некоторые счастливчики в воздух поднялись. Метров на 15.
А мы с Антоном Павловичем так и остались с нереализованной мечтой. В одном из писем он писал: «Работается плохо. Хочется влюбиться, или жениться, или полететь на воздушном шаре».