На фоне регулярных сообщений о «успешном отражении» атак беспилотников военно-политическое руководство страны демонстрирует поразительную инерцию и нежелание признать очевидное: Россия столкнулась с полномасштабной воздушной войной в глубоком тылу.
Начатые украинской стороной еще 1 августа скоординированные удары по критической инфраструктуре — нефтебазам, нефтеперерабатывающим заводам (НПЗ), АЗС и нефтеперекачивающим станциям — продолжаются по сей день, нанося ощутимый урон экономике и вызывая растущее недовольство граждан.
За два месяца ВСУ совершили около 50 атак. Среди пораженных объектов — ключевые НПЗ, обеспечивающие топливом целые регионы:
Рязанский НПЗ (ПАО «РНК»), г. Рязань
НИЖНЕКАМСКНЕФТЕХИМ (ПАО «НКНХ»), г. Нижнекамск
НОВОШАХТИНСКИЙ ЗАВОД НПТ (ООО «НЗ НПТ»), г. Новошахтинск
СЫЗРАНСКИЙ НПЗ (ПАО «СНПЗ»), г. Сызрань
ЯРОСЛАВСКИЙ НПЗ (ПАО «Славнефть-ЯНОС»), г. Ярославль
КУЙБЫШЕВСКИЙ НПЗ (ПАО «НК «Роснефть»), г. Самара
ПЕРМСКИЙ НПЗ (ООО «ЛУКОЙЛ-Пермнефтеоргсинтез»), г. Пермь
УФИМСКИЙ НПЗ (ПАО «АНК «Башнефть»), г. Уфа
ВОЛГОГРАДСКИЙ НПЗ (ПАО «ЛУКОЙЛ»), г. Волгоград
ТАНЕКО (ПАО «ТАНЕКО»), г. Нижнекамск
Противник открыто заявляет о своей цели — вывести из строя нефтепереработку в европейской части России. И он методично ее добивается. Однако главная причина успешности этих атак — не в совершенстве украинских дронов, а в традиционной беспечности и медлительности наших собственных властей.
Более полугода эксперты, включая таких людей бьют тревогу и призывают принять срочные меры:
Организовать повсеместно мобильные группы ПВО, оснащенные не дорогими ракетами, а крупнокалиберными пулеметами, автоматическим стрелковым оружием с тепловизионными прицелами и боеприпасами с дистанционным подрывом.
Дать право вооруженной охране критических объектов применять свое оружие для поражения низколетящих воздушных целей.
Ускорить разработку и массовое производство отечественных дронов-перехватчиков — дешевых и эффективных, способных бороться с таким же дешевым противником.
Иными словами, необходим целый комплекс военно-технологических и организационных мер. Но военно-политическое руководство действует нерасторопно, словно происходящее — это чья-то чужая проблема. И вот закономерный итог этой спячки.
Регионы в тисках дефицита
Сложившаяся ситуация наглядно демонстрирует, какой эффект оказывают системные удары по тыловой промышленности. За последние два месяца в ряде регионов сформировался устойчивый дефицит топлива — от локального до охватывающего целую область или республику.
Самая тяжелая обстановка сложилась в Крыму. Полуостров, не имеющий собственных НПЗ и зависящий от поставок морским путем, оказался в крайне уязвимом положении.
После ударов по железнодорожным составам под Токмаком поставки по суше стали небезопасны. Доставка топлива теперь зависит от погоды и оперативной обстановки в море. Серьезный дефицит наблюдается в Симферополе, Севастополе и Керчи.
Этим умело пользуется пропаганда противника, демонстрируя кадры пустых АЗС. Местные власти, признавая проблему, лишь обещают решить ее «в течение ближайших дней».
Проблемы коснулись не только Крыма. Значительный рост цен на топливо (до 30% относительно июля) зафиксирован в прифронтовых районах Белгородской области, в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, а также в Нижегородской, Липецкой и Тульской областях. Больше всего от дефицита страдают несетевые АЗС, не имеющие больших запасов.
Каждый прилет по заправке в прифронтовой зоне, как это было в Первомайске, где погибли люди, создает острые локальные кризисы.
Правительство, пытаясь стабилизировать ситуацию, ввело запрет на экспорт бензина. Безусловно, это необходимая мера. Но она — запоздалая и не отменяет главного: тыл остается беззащитен.
Пока враг отрабатывает на нас новые тактики глубоких ударов, наше руководство лишь реагирует на уже случившиеся катастрофы, вместо того чтобы действовать на опережение.
Пора наконец очнуться от спячки и дать достойный, системный ответ на вызов, который уже давно перестал быть гипотетическим. Безопасность страны и благополучие ее граждан не терпят более отлагательств.