Почему Петру Первому было мало титула царя и что на самом деле меняло принятие титула Императора Всероссийского? Попробуем разобраться в этом вопросе без школьных штампов.
В 1721 г. после окончания Северной войны и подписания Ништадтского мира Сенат и Синод предоставили царю Петру Алексеевичу титул императора, а государство, прежде звавшееся Русским царством, стало называться Российской империей. Если задать вопрос школьникам, студентам и школьным учителям истории, почему это было сделано, то большинство ответит в том духе, что Россия расширила свои владения после Северной войны, получила выход в Балтийское море, стала великой державой, что и повлекло ее переименование в империю, а ее монарха – в императора.
Наперекор учебнику: Что такое «империя» в XVIII веке?
Отчасти это верно: императорство Петра наименование государства империей отражали претензии России на роль великой державы. Однако нельзя людям, жившим на рубеже XVII–XVIII вв. приписывать логику и пользование терминологией более позднего времени. Слово «империя» в значении «великое государство», «государство, обладающее колониями», в европейский политический лексикон вошло только в XIX веке. Внутри метрополии таких держав мог быть как монархический, так и республиканский строй. В момент провозглашения Петра I императором этому титулу и слову «империя» придавалось совершенно особое значение.
В представлении европейцев до начала XVIII в. лишь один человек имел право носить этот титул – император Священной Римской империи. До 1806 г. так называлось государство, объединявшее германские княжества, Австрию и некоторые смежные территории Центральной Европы.
Священная Римская империя (с XVI века к названию прибавлялось «германской нации»), была основана в 962 г. германским королем Оттоном I. В Европе она считала государством, воплотившим в себе идею поздней великой Римской империи – идею мирового христианского (католического) царства. В иерархии монархов средневековой Европы «римский» император, кесарь, «его святейшее величество» занимал высшее место.
К началу XVIII в. подлинная роль, которую играл этот монарх, была значительно ниже, чем у правителей Англии или Франции, но по многовековой традиции «римский» император олицетворял собой источник политической власти в Европе и единство католического, а в более широком смысле – вообще христианского мира.
«Два Рима пали, Москва – Третий Рим, а четвертому – не бывать»
В России идея воплощения Римской империи в облике нового государства в ином времени и пространстве появилась в XV–XVI вв. Ее автором был московский митрополит Зосима. Но наиболее известное изложение этой политико-мистической концепции принадлежит монаху Филофею: «Два Рима пали, Москва – Третий Рим, а четвертому – не бывать».
Теория эта в своей основе не была изобретением русского духовенства, а была переложением уже полутысячелетней европейской идеи, носившей латинское название translatio imperii. Разумеется, в московском варианте Русское государство перенимало «римскость» не у католической Священной Римской империи (с точки зрения православия, заведомо еретической), а у Византии – православной Восточной Римской империи.
В духе той же концепции двумя веками ранее состоялось венчание на царство Ивана IV. Титул царь является производным от кесарь или цесарь – так вслед за первыми римскими императорами называли себя и византийские правители. Таким образом, уже в середине XVI в. российский монарх попытался оспорить императорский титул у правителя Священной Римской империи.
И при чем тут Габсбурги?
В сентябре 1721 г. в постановлении Сената и Синода о предоставлении Петру I титула императора всероссийского было заявлено: «Как обыкновенно от римского сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны». Приближенные Петра поступили довольно осторожно: императорский титул предоставлялся царю как почетный по образцу той практики, которая существовала в Древнем Риме.
Дело в том, что в Риме титул императора (imperator — букв. «повелитель») не обозначал правителя государства (принцепса), а предоставлялся ему как временное почетное звание, часто – несколько раз за период правления. Большинству образованных людей XVIII века, которые интересовавшимся историей античности, этот обычай был известен.
Петр принял титул 22 октября того же года, но стал пользоваться им не как почетным, а как постоянным титулом. Очевидно, что Петр I вернулся к концепции translatio imperii, известной в России как «Москва – третий Рим». Он, конечно, не оспаривал императорской короны у австрийских Габсбургов, он претендовал на то, что бы в Европе его статус был признан равным «римскому кесарю». Он, если можно так сказать, претендовал на восточное православное соправительство с императором католической Священной Римской империи.
Таким образом, в глазах современников он выглядел или хотел выглядеть «римским императором» над Россией, также как находившийся тогда на престоле Священной Римской империи Карл VI был «римским императором» над Германией. В данном случае мы имеем дело не столько с изменением характера государственности в России, сколько с использованием некогда популярного политического мифа.
Был ли русским графом граф Меншиков?
Еще до принятия императорского титула Петр I по образцу западных монархов стал предоставлять графский титул своим приближенным. Но сам он этого делать не имел права и первые русские графы – Головин и Меншиков были возведены в графство по представлению русского царя священно-римским императором. Затем Петр чередовал собственные пожалования с возведениями в достоинство графа Священной Римской империи подданных русского царя, признаваемыми в Европе.
В этой практике также просматривается претензия на со-императорство с Габсбургами. Характерен и облик императорского штандарта, созданный по указанию Петра I. Двуглавый византийский орел был гербом не только Русского царства, но и Священной Римской империи. Но Петр, вопреки прежней традиции изображать российского двуглавого орла в золоте, распорядился изобразить его черным на желтом (золотом) поле штандарта.
Это сочетание полностью повторяло облик знамени императоров Священной Римской империи. Повторение атрибутики также указывает на то, как Петр рассматривал свое императорство: не как символ создания национальной великой державы, а как установление собственной «Римской империи» в России.
А что ж Европа?
Как и ожидалось, реакция в Европе на принятие Петром императорского титула была неоднозначной: еще сохраняли силу средневековые символы и традиции, не позволявшие части европейских государств признать новую империю.
Протестантские Голландия и Пруссия (враждебно настроенная к Священной Римской империи) признали императорский титул российского монарха сразу же, Швеция – только через два года. Остальные государства Европы и Османская империя признали это титулование уже после смерти Петра I. Собственно император Священной Римской империи признал этот титул только 20 лет спустя, уже за Елизаветой Петровной. Это произошло в 1742 г. в связи со сложной политической обстановкой, ради того чтобы привлечь Россию в качестве союзника. Позже других право русского монарха именоваться императором или императрицей признала Речь Посполитая – только в 1764 г.
XVIII век стал временем крушения старых политических мифов. Вольтер говорил о Священной Римской империи, что она не была ни священной, ни римской, ни империей. Провозглашение Петра I императором и «полоса признания» России империей были последним актом разыгрывания translatio imperii на карте Европы.
Новое время принесло новую политическую реальность. В 1804 г. Наполеон короновал себя императором французов, а в 1806 г. упразднил Священную Римскую империю и санкционировал создание Австрийской империи. Титул императора был десакрализован и отныне стал указывать не на мистического «римского» императора, а на любого могущественного и авторитетного монарха.
Больше интересных материалов - в нашей подборке История не по учебнику. Понравился материал? Поддержите наш канал лайком и подпиской.