Городницкий Александр Двадцать первый тревожный век. Избранное
Геология морского дна и человеческая совесть
Что, если на хаос нашего времени взглянуть глазами геолога, привыкшего мыслить эпохами, а не новостными заголовками? Именно такой взгляд предлагает Александр Городницкий в своей книге стихов «Двадцать первый тревожный век». Это не столько сборник стихов, сколько честная карта нашего времени, на которой совесть поэта отмечает самые болезненные точки общества.
Книга станет точкой опоры для тех, кто устал от информационного потока. Это возможность сверить свой внутренний компас по вечным ориентирам: чести, памяти и разуму. Что остается от прошлого, кроме памяти? Как говорить о самых сложных страницах истории, не впадая в пафос или отчаяние? Сборник Городницкого — это мощный и тихий голос поэта-мудреца, который находит слова там, где их обычно не хватает.
Кто же он, этот Городницкий?
Глубина поэзии Городницкого неотделима от его биографии, а уникальность книги — от личности автора. Для миллионов людей его имя — это гитара, хрипловатый голос и песни, ставшие частью культурного кода, вроде «Атланты держат небо на каменных руках…». Он, без сомнений, живая легенда, один из тех, кто стоял у истоков авторской песни.
Но за привычным образом барда скрывается фигура иного масштаба. Городницкий — ученый с мировым именем: доктор геолого-минеральных наук, профессор, академик. За его плечами — десятки экспедиций, погружения на морское дно и зимовка в Арктике.
Именно здесь находится ключ к его поэзии. Городницкий смотрит на человеческую историю так же, как на геологические пласты: он видит тектонические сдвиги, разломы и медленное, но неумолимое накопление напряжения там, где другие замечают лишь сиюминутные события. Этот же принцип — беспощадную честность перед лицом реальности — он перенес и в свою поэзию. Он не просто декларирует, а препарирует явления, отделяя факты от домыслов с научной строгостью. Его взгляд ценен именно потому, что он видит не только «законы природы», но и схожие с ними неумолимые законы развития и деградации общества.
«Двадцать первый тревожный век»: диагноз от очевидца
Романтика шестидесятых осталась в прошлом. Новый век принес вызовы, от которых не отмахнешься. Книга Городницкого — это поэтическая летопись нашей новой, сложной реальности. И диагноз, который он ставит эпохе, неутешителен.
Одна из главных тем — наше историческое беспамятство. Городницкий с горечью смотрит, как мир снова наступает на грабли двадцатого века, и выносит точный, почти юридический вердикт:
И снова прошлое не судится,
И прячет в сторону глаза,
Поскольку бывшая подсудица
Опять садится в президиум,
И рукоплещет снова зал.
Речь идет об опасной тенденции, когда общество не просто прощает, но и заново возвеличивает тех, кто несет ответственность за трагедии прошлого. Поэт фиксирует момент этой моральной капитуляции.
Другая тема, которая проходит через всю книгу, — это чувство утраты огромной общей Родины. И это не политическая ностальгия по СССР, как может показаться.
На материк, которого не стало,
Лежит мой путь, печален и велик.
Земля за мною следом зарастала
Бурьяном горьким. Где ж тот материк?
Он скорбит не о флагах и границах. Это боль о том, как друзья из Киева и Москвы, Тбилиси и Петербурга, говорившие на одном культурном языке, вдруг стали чужими. Он скорбит о разорванных человеческих связях, о потере общего языка, который делал людей с огромной территории единым «материком».
Поэзия факта: когда слова снова что-то значат
Ключевая тема сборника — память. Личная — о блокадном детстве. Историческая — о трагедиях XX века, особенно о Холокосте, к осмыслению которого поэт приходит в зрелом возрасте. Именно в стихах о блокаде или Холокосте его «поэзия факта» достигает максимальной силы. Городницкий не ищет изящных метафор для трагедии, он называет вещи своими именами, возвращая слову «смерть» его подлинный, а не газетный вес.
Его стиль — строгий, ясный, почти аскетичный. Для него стихи — не способ сбежать от мира, а инструмент, чтобы его понять. Он не боится называть вещи своими именами, возвращая словам их первоначальный смысл. В его мире трусость — это именно трусость, а не «непростое решение». А подлость — это подлость, а не «неоднозначный поступок». В наше время, когда все стало относительным, такая поэзия работает как камертон. Она возвращает систему координат.
О самой книге: петербургский артефакт
Ее выпустило петербургское издательство «Лимбус-Пресс», и это тот случай, когда форма идеально совпадает с содержанием. Иллюстрации художника Рудольфа Яхнина — строгие, черно-белые и порой трагические гравюры — удивительно созвучны поэзии Городницкого. Ничего лишнего, ничего кричащего. Только глубина и мысль. Эта книга — молчаливый собеседник. Она будто сама просит тишины и внимания.
Кому и зачем читать Городницкого сегодня?
Эта книга для всех, кто ищет в литературе не развлечения, а честного разговора. Она для читателя, который не боится задавать себе сложные вопросы. Сборник отвечает на несколько ключевых запросов современного думающего человека.
- Поклонники авторской песни и поэзии шестидесятников увидят эволюцию поэта от романтики дорог к философскому осмыслению истории.
- Интеллигенция и молодые читатели найдут здесь то, чего нет в сухих монографиях. В отличие от учебника, Городницкий предлагает не просто факты, а пережитый опыт истории, пропущенный через личную совесть. Это возможность не узнать, а почувствовать.
- Коллекционеры и ценители красивых книг оценят качественное издание с работами признанного мастера графики.
Мы живем во времена, когда почва уходит из-под ног. В этом тумане книга Городницкого не предлагает простых ответов. Зато она помогает найти точку опоры внутри себя, возвращая веру в то, что даже в самые мутные времена можно и нужно сохранять ясность ума и человеческое достоинство.
А какие книги помогают не терять ориентиры вам? Поделитесь в комментариях. Если для вас, как и для нас, важен такой честный разговор о прошлом и настоящем, присоединяйтесь к нашему Telegram-каналу «Бумажные книги», где мы ищем именно такую литературу.
СПб.: Лимбус-Пресс 2014 г. 656 с. ил. Твёрдый переплёт, суперобложка