Революционный концерт по мотивам пьесы Вс. Вишневского.
Режиссер - ВИКТОР РЫЖАКОВ.
МАРИЯ ТРЕГУБОВА, АЛЕКСЕЙ ТРЕГУБОВ - сценография и костюмы.
ВЛАДИМИР ГУСЕВ - художник -видеограф.
ТАТЬЯНА БУРЕЛЬ – Хормейстер.
АНТОН ЯХОНТОВ - саунд-арт.
ДЕНИС СОЛНЦЕВ – свет.
СЕРГЕЙ ЛАРИОНОВ – Пластика.
Спектакль посвящен революции, но охватывает весь период советской истории. Действие начинается с пролога, в котором на треугольный подиум на огромную сцену Александринского театра, под классическую музыку, выплывают основные вехи истории 20 века, нарисованные на картоне. Парад сопровождается танцевальными партиями в исполнении мужчин.
Первым номером - пародийная версия балета «Лебединое озеро». «Лебеди»-мужчины в белых пачках и веночках из перьев. Сзади них, у самого задника, огромные картоны, связанные с революцией: один с матросами (портреты тех же актеров, исполняющих партии лебедей) и картон с кораблем «Громобоем». Медленно вплывает огромный картон с обнаженной женщиной, знаменующий сексуальную свободу в стране Советов. Женщина «ныряет» в пучину океана (задник синего цвета), и почти одновременно с этим, под колосниками, появляются огромные светящиеся транспаранты с отдельными словами «ХОРОШО», «ЧТО ТАКОЕ», складывающиеся в фразу «Что такое хорошо», причем «Хорошо» написано задам наперед.
Складывается впечатление мира, вывернутого наизнанку. Группа мужчин, танцуя, выходит в рабочей униформе строителей, а потом и пионеров. За ними вспыхивает огромный картон с красным атомным грибом. На заднике, воспроизводящем Берлинскую стену, испещренную надписями с требованиями свободы, появляется фигура Человека-паука, в страхе убегающего от крокодилов Ген.
В финале фантасмагорического карнавала с неба спускается картон с изображением Мэрилин Монро со знаменитого снимка, на котором она придерживает развевающееся платье. А вокруг нее картоны с огнями салюта. Эта смена картинок напоминает книжку комиксов, представляющих историю двадцатого века в абсурдном свете. С появлением смертоносного гриба невольно возникает мысль о том, что человечество так и не приблизилось к созданию счастливого мира, а создало оружие массового поражения, после применения которого вряд ли кто-нибудь спасется, даже супергерой Гена в красном пиджаке.
Ироничный тон сменяется в следующей сцене трагическим пафосом. К микрофону выходят свидетели истории - Зиганшина Эра Гарафовна и Аркадий Наумович Волгин, прославленные актеры. Они напоминают дикторов советского телевидения, открывающих официальный концерт, посвященный очередной годовщине революции. В конце вступительной речи свидетели вызывают из небытия героев-матросов, «с нетерпеливой, красной кровью»: «Матросский полк обращается к вам, к потомкам!» Режиссер словно пытается прорваться к ним, к реальным людям сквозь время и стереотипы.
И вот на голубом заднике возникает огромная стена, отливающая железным блеском, с широким проемом посередине. Она медленно подвигается к центру, и наконец огромное пространство сцены Александринки сужается до одной пятой части. Теперь она напоминает палубу корабля, нос которой уходит в проход в стене. Оттуда, как из толщи времени, и появляется группа матросов, все как один в белом, с выбеленными лицами, словно мертвецы. Они и есть мертвые, которые пришли поговорить со зрителями. У тех, кто погиб за светлое будущее, один к нам вопрос: построили ли мы мир счастья, за который они отдали самое дорогое - жизни?
Матросы оживают, слышатся крики «Анархия!» и свист, а потом кто-то сообщает о назначении на корабль комиссарши. Вперед выходит Вожак. Сзади - маленькая девушка. Матросы, стоя на «плывущем» корабле, раскачиваются из стороны в сторону и на слове «комиссарша» прогибаются назад, как от удара в спину. Женщина на корабле - нонсенс, а женщина - командир вдвойне. Девушка с самого начала поражает матросов своей хрупкостью и голосом (две косички, невысокий рост, голосок высокий и тонкий, как у ребенка). Удивительно, но она приходит на корабль с шляпной коробкой.
Комиссар живет с большой мечтой в скорое построение счастливого общества и надеется до него дожить. Отваги девушке тоже не занимать: она убивает матроса- смутьяна, не моргнув глазом. Отвага и убийство сразу сближает ее с командой, которые грабят и убивают ничтоже сумняшеся. Кроме того, она сама не боится смерти и готова умереть ради «партии»! На этом слове она берет невероятно высокую, звенящую ноту, словно возносится с ней в небо.
Зная, что ведет людей на смерть, командир неожиданно для Вожака разрешает прощальный бал. И вся остальная часть спектакля - это музыкальный концерт, в котором матросы рассказывают о своей жизни, запечатлевая свою неповторимость, свою суть в песнях, в сценках, в чтении стихов. Кроме того, режиссер вплетает сюжет о моряках с «Громобоя» в широкий контекст истории 20 и 21 веков, соединяя всех погибших на фронтах в единый бессмертный полк.
Матросы изливают свои душу и страдания, исполняя и русские, и английские песни, и начинают с песни «The Time» группы «Pink Floyd», с темы быстро утекающего времени. В устах мертвецов, которым дали выговориться в последний раз, это звучит особенно пронзительно.
Режиссер задается вопросом: доколе? Что может остановить людей от истребления друг друга? На конфликте идеологии, оправдывающей насилие ради всеобщего счастья, и жизни построен весь спектакль. И особенно пронзителен он от того, что позицию жизни и мира защищают погибшие, хотя и они то и дело в той, своей жизни, вершили насилие.
Здесь режиссер раздвоил героев. По сюжету они жестоки (сбрасывают за борт офицеров под крики жертв: «Нас отпустили домой!»), а когда поют - мы слышим их души, поющие о любви на английском ( «I just called to say I love you»), о любви на русском («Как у этого столба да нету счастья никогда» и др.), веселую песню Трубадура, «Мы к вам заехали на час», блатные песни про пацана, песню анархистов и песню «Здесь птицы не поют…». Из уст поющих моряков мы слышим душу России, потерявшую миллионы своих сынов: в войнах, революциях и лагерях.
Конфликт идеологии и жажды жить разворачивается на наших глазах. Матросы - анархисты вначале единый хор под началом Вожака. Все хотят жить и быть свободными. Навоевались! Постепенно в команде выделяются отдельные персоналии: недавно присланный командир корабля, офицер старой армии, Беринг, матрос-сифилитик Сиплый, матрос-анархист Алексей и матрос Вайнонен, сочувствующий большевикам. Каждый из них - носитель своей философии жизни и с каждым комиссар вступает в диалог.
Несмотря на свою хрупкость, она умна, образованна и тверда как камень. Это странно и необычно. В окружении матросов всегда были другие женщины - проститутки. Она знает, какой тон взять с каждым, и ведет свою партию, как актриса. В разговоре с Берингом (на флоте 40 лет, а с предками - 200) процитирует Гумилева, но уверенно заявит, что большевики создадут свою великую культуру.
С Алексеем («мещанином по паспорту и по духу») перевоплотится в героиню романа с голубыми волосами, понимая, что парень считает себя исключительным и требует особого подхода. Даже песню ему споет «Монолог актера» на стихи Андрея Вознесенского. И ей удастся завоевать сердце анархиста! Ведь «Завтра в бой!» - звонко отчеканит она.
Силу комиссара питает ненависть к богу за несправедливый мир. Ее душа не знала счастья, и ее вера в партию родилась на выжженной почве. Это ясно из ее монолога, который на самом деле принадлежит Лизе - калеке из романа «Братья Карамазовы».
Из крепкой тройки остается Сиплый и Вожак. Вожак защищает себя тем, что он человек, а не «боевой материал». Сиплому тоже дороги его жизнь и свобода, потому что он болен сифилисом и жить ему осталось недолго. Песня «Морячок», залихватски спетая Сиплым, написана в наше время, но желание быть свободным роднит парня из нашего времени с матросом «Громобоя». Море в спектакле становится метафорой свободы и могилы. Поэтому крики матросов «Балтика! Балтика!», под завывание ветра, звучат как обращение к родной стихии, а под песню «Море» в исполнении боцмана матросы танцуют друг с другом, повенчанные навсегда со смертью.
Свидетели истории подводят грустный итог истории дореволюционной России: «Русь развалилась до подробностей…, и не осталось буквально ничего». Они же связывают сюжет спектакля с современной историей. Например, матросы разыгрывают сцену о пленных или о повешенном в лагере в стране, строившей счастливый мир на костях (песня Андрея Макаревича «Когда на постылой веревке»).
Кульминацией сюжета о матросах «Громобоя» становится эпизод смерти комиссарши. Ей предшествует сцена любви, в которой молодые люди - комиссар и анархист Алексей, по-настоящему впервые счастливы. Но судьба неумолима, и погибшую девушку, обманувшуюся в своих ожиданиях скорого счастья, матросы уносят, подняв над головами. Это «юности серая птица, улетевшая в серый туман» - эхом отзывается песня Александра Вертинского.
Спектакль складывается в трагедию о роковой приговоренности русских людей к гибели под знаменами анархизма, большевизма и других идеологий. Весь спектакль превращается в реквием по погибшим и призыв к жизни. Озвучено это ярко в финале стихотворного батла: «Не ведитесь на провокацию. Ваш мозг - это ваша партия!»
О слишком дорогой цене расскажет сценка об исчезновении у парня Моти четырех пальцев, левого глаза, левой ноги, полка, армии, семьи, родины и будущего на полях бесконечных сражений.
Самой пронзительной сценой становится эпизод, в котором мать - Эра Зиганшина, ищет своего пропавшего сына и произносит своим хрипловатым голосом скорбные слова о том, что ее мальчик ушел на войну, не успев даже влюбиться. Она обходит ряд матросов, вглядываясь в каждого, проводит рукой по их лицам, разговаривает с каждым. И понятно, что никакой памятник матери не нужен, а нужен ее живой сын, которого она ищет очень-очень давно. В этот момент актриса говорит от имени всех матерей.
Точный ответ на вопрос, почему люди идут путем самоистребления, спектакль не дает, но он точно призывает к жизни, а не к смерти.
Читайте меня в Телеграмм