25 сентября Институт развития интернета (ИРИ) провел презентацию нового сезона. За последние два года ИРИ поддержал более 1 тыс. проектов на сумму 63 млрд рублей. 671 проект уже вышел, собрав 340 наград, из них 90 — международные. Другими словами, если вы в следующем году будете включать Wink, Premier или Кинопоиск, вероятность наткнуться на сериал с логотипом ИРИ высока и никогда не равна нулю. Иными словами, это уже не точечные вложения, а системная фабрика контента. Мы изучили, на что в 2026 году пошли деньги, и составили краткий путеводитель по тому, что государство считает достойным экрана и что нам предстоит смотреть (или не смотреть) в ближайший сезон.
Исторические темы — все та же старая новая нефть нашего кинопроизводства. XII век? Пожалуйста: «Князь Андрей» — драма о жизни князя Андрея Боголюбского. XIX век? «Околоточный» про сыщика в маленьком городе. XX век? На любой вкус: «Царь ночи» с семейной трагедией на фоне политических интриг и заговоров, «Берлинская жара» о создании атомной бомбы и «Дорогой Вилли» про дружбу Брежнева и Брандта. Каждая эпоха аккуратно упакована в сериальную форму: от князя до генсека. ИРИ объясняют такое количество исторического контента просто: проекты действительно находят отклик у аудитории. Но есть и другая причина: всю индустрию в последние три года развернули к прошлому. Во-первых, это удобный ответ на запрос государства на «суверенизацию истории». Во-вторых, это относительно безопасный материал: спорить с XIX веком куда проще, чем комментировать сегодняшний день.
Цифры тоже работают в пользу тренда: по данным социологов, число россиян, считающих, что хорошо разбираются в истории, с 2020 года выросло более чем вдвое — с 11 до 25%. А доля тех, кто признается, что знает историю страны плохо, сократилась с 30 до 17%. Проще говоря, россияне теперь считают, что в прошлом разбираются хорошо, а значит, и смотреть кино готовы.
В самом ИРИ прогнозируют очевидный рост интереса к военной тематике.
«СВОИ», «10 историй о любви и смерти», «Марик», «Центурия». Это даже не попытка художественного осмысления, это потоковый конвейер героизации. Цифра тоже красноречива: 75%+ досматриваемости у таких сериалов. А практически все такие проекты делаются совместно с федеральными телеканалами — Первый канал и «Россия 1».
Другой фронт — сериалы про «жизнь здесь и сейчас». «Фулл Хаус» (медицинская драма), «Мой папа — мэр» (политика как ситком), «Чудо» (полицейский под прикрытием у анонимных алкоголиков). И конечно, «Игра на вылет» — первая в России спортивная драма о большом теннисе, где главную роль исполнил Данила Козловский. Его кинокамбэк начался с анонса сериала «Бар "Один звонок"», а «Игра на вылет» закрепила возвращение опального актера на экран после череды его появлений в театре. Все эти проекты — попытка объяснить: у нас есть нормальные врачи, спортсмены и чиновники, просто посмотрите сериал.
Будущее и фантастика
И вдруг — sci-fi. «Трудно быть богом» и «Полдень». Огромные бюджеты, павильоны в Иране, построенные города. Зачем? Чтобы показать: у России есть свои «Звездные войны», только с русским лицом. Будущее становится оправданием настоящего.
Дети, блогеры, игры
Детский сегмент — отдельный приоритет: «Любопытная Варвара», «Три друга, клад и матрос Кошка», «Герои Арктики», анимация про пушкинский Кавказ и даже нейросетевой ситком «Как хитрый лис с зайцами урожай делил». Для тикток-поколения — блогерские реалити: «Цивилизация», «Монастыринг», «Владимироярд». Для геймеров — все от исторического экшена «Земский собор» до иммерсивного проекта «Дорога жизни» о блокадном Ленинграде. Цифры простые: 84 региона подали заявки в ИРИ, 89 регионов были задействованы в съемках. Значит, снимать будут везде, и каждый регион узнает себя в «правильной истории».
Что дальше
Куда движется господдержка кино? В сторону тотальной экосистемы и легкого эскапизма, который тем не менее напоминает о величии страны. Это больше не «один фильм на фестиваль», это сериал + игра + веб-шоу + аудиоспектакль. Из 7,3 млн устройств, на которых в прошлом году смотрели проекты ИРИ, зритель в среднем тратил 2 часа 20 минут в месяц. Задача проста: удержать его на платформе и сформировать образ героя, которого он должен любить.
А на кого мы будем смотреть? На «своих». Только теперь «свои» живут одновременно в XIX веке, в донбасской саге, на корте «Ролан Гаррос» и в будущем по Стругацким.