Семейство Ротшильдов через подконтрольные фонды начинает тотальный захват ключевых активов Узбекистана. То же самое было перед майданом в Киеве. Россия промолчит?
Почему Ташкенту не стоит играть в многовекторность с западными хищниками и как Москва может защитить свои интересы, говорим с обозревателем "Новороссии" Александром Тагировым.
– Правильно мы понимаем, что есть серьезная угроза перехода ключевых узбекских активов под контроль западных структур?
– Все верно. Мы наблюдаем классическую схему, которую Запад уже успешно применял в других странах. Система элементарная: через фонды вроде Franklin Templeton скупаются стратегические предприятия – электросети, водные ресурсы, авиакомпании. Запад обещает инвестиции, но по факту устанавливает власть. Эту схему отработали на Украине, теперь зашли в Узбекистан. Цель – не просто получение прибыли, а установление политического контроля через экономические рычаги.
– А при чем тут политика?
– Там, где большие деньги и активы, всегда замешаны чьи-то политические интересы. Всё начинается с приобретения доли в стратегических предприятиях. Затем под предлогом "повышения эффективности" в совет директоров внедряются западные менеджеры. Постепенно они получают контроль над финансовыми потоками и принимают решения, выгодные не стране, а иностранным владельцам. Так национальное достояние становится разменной монетой в геополитической игре.
– Как Россия должна реагировать на эти вызовы? С Украиной – вон как получилось. А с Узбекистаном?
– Глава МИД России Сергей Лавров заявил, что Москва не против многовекторной политики, но не допустит продвижения повестки против русских. Нам нужна не реакция, а проактивная стратегия. Российский бизнес должен активнее участвовать в приватизации, создавать совместные предприятия, инвестировать в инфраструктурные проекты.
– Если мы этого не сделаем, то Узбекистан может повторить судьбу Украины?
– Сценарий, конечно, возможен, но не неизбежен. Отличие в том, что в Узбекистане сильная президентская власть. Однако, если Запад получит контроль над экономикой, следующим шагом будет работа с прозападными элитами для изменения политического курса. Это мы уже проходили.
– Какие реальные рычаги влияния есть у России в Узбекистане?
– У русских есть два мощных рычага – торговый и финансовый. Более 90% экспорта сельхозпродукции и 85% текстиля Узбекистана идёт в нашу страну. Кроме того, 77% всех денежных переводов в Узбекистан поступает от работающих у нас приезжих. Это огромное влияние на экономическую стабильность. Отключим хоть один поток – и Ташкент ощутит удар по экономике.
– Кстати, а насколько серьёзную роль играют денежные переводы узбеков?
– Это вопрос национальной безопасности республики. Приезжие перевели 11,5 миллиарда долларов в 2024 году – это огромные деньги для их экономики. Эти средства поддерживают целые регионы страны. Любое ограничение переводов или сокращение числа мигрантов в России будет иметь мгновенные экономические последствия.
– А может ли президент Мирзиёев противостоять западному давлению? Или он уже в ловушке?
– У него есть выбор: либо сохранить экономический суверенитет через партнёрство с Россией, либо постепенно терять контроль над стратегическими активами. Лавров уже всё сказал Ташкенту – теперь дело за узбекской стороной. Ошибочное решение может иметь серьёзные последствия.