первая часть
Карина спрятала тест в шкафчик и вернулась в спальню.
Максим уже поднялся наверх и стоял у окна, глядя в темноту.
— Как встреча с одноклассниками? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
— Нормально, — ответил он, не оборачиваясь. — Вспоминали молодость.
— О чём говорили?
— Да о разном. Кто где работает, кто как живёт.
Максим повернулся к ней, и Карина увидела в его глазах что-то новое. Решимость? Или обречённость?
— Карина, а ты счастлива в нашем браке? — неожиданно спросил он.
Вопрос застал её врасплох. Что ответить? Правду о том, что счастье улетучилось вместе с доверием? Или солгать, как, возможно, лжёт он?
— А ты? — вместо ответа спросила она.
Максим долго молчал, и в этом молчании Карина услышала больше, чем в любых словах.
— Я думаю, нам нужно поговорить, — наконец сказал он. — Серьёзно поговорить.
— О чём?
— О нас, о наших отношениях, о будущем.
Карина поняла: момент истины настал. Завтра или послезавтра Максим расскажет ей о Виктории, попросит развода, объяснит, что так будет лучше для всех.
— Хорошо, — сказала она. — Поговорим. Потом. Я устала. У меня голова болит.
Но сначала она должна была принять собственное решение. Бороться за семью или отпустить мужа к другой женщине? Рассказывать о беременности или скрыть до последнего?
Эта ночь будет последней ночью неопределённости. Утром всё изменится навсегда.
Воскресенье началось с тяжёлого молчания. Карина проснулась рано и долго лежала, слушая ровное дыхание мужа и обдумывая предстоящий разговор. Тест на беременность лежал в тумбочке рядом с кроватью, как граната с выдернутой чекой.
Максим встал, умылся и спустился завтракать, не сказав ни слова. За столом он был мрачен и сосредоточен, словно репетировал в уме трудную речь.
Валентина Петровна читала «Воскресную газету» и время от времени поглядывала на сына с выражением тревожного ожидания.
— Максим, может, сходим сегодня в парк погулять?
— Не могу, — ответил он коротко. — Дела есть.
— Какие дела в воскресенье?
— Важные.
Валентина Петровна сложила газету и встала из-за стола.
— Я к соседке схожу на часок, — сказала она. — Пирог обещала показать, как печь.
Карина поняла: свекровь специально оставляет их наедине. Решающий разговор должен состояться без свидетелей.
После ухода Валентины Петровны в квартире воцарилась тишина. Максим ходил по гостиной, останавливался у окна, потом снова начинал ходить. Карина убирала посуду и чувствовала, как с каждой минутой напряжение нарастает.
— Карина, садись, — наконец сказал Максим. — Нам правда нужно поговорить.
Она села в кресло напротив дивана, где устроился муж. Между ними легло невидимое расстояние, которого раньше не было.
— Слушаю тебя, — сказала она спокойно.
Максим долго молчал, подбирая слова. На его лице читалась внутренняя борьба.
— Карина, я хочу, чтобы ты знала: я никогда не хотел делать тебе больно.
— Но собираешься сделать?
— Наш брак… Он не такой, каким должен быть. Мы живём как соседи, а не как муж и жена.
— А как, по-твоему, должны жить муж и жена?
— Открыто. Честно. Без секретов.
Карина чуть не рассмеялась — горькая ирония пронзила её: он рассуждает о честности, сам скрывая встречи с любовницей.
— Максим, а у тебя есть секреты? — спросила она прямо.
Он замялся, и этого было достаточно, чтобы всё понять.
— Есть, — признался он после долгой паузы. — И я больше не могу их скрывать.
— Расскажи.
Максим встал с дивана, подошёл к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, небо было серым, как его настроение.
— Я встречаюсь с Викторией, — выговорил наконец, не оборачиваясь. — Мы вместе учились, потом она уехала, а теперь вернулась.
— И что?
— Она предложила помочь с деньгами. У нас долги, Карина. Серьёзные долги, о которых ты не знаешь.
— А кроме денег что предложила? — спросила она, стараясь держать голос ровным.
Максим обернулся, посмотрел на жену. В его глазах мелькнуло облегчение — наконец-то не надо врать.
— Себя. Она предложила себя.
— И ты согласился?
— Я… Я думаю об этом.
Карина почувствовала — сердце сжалось от боли, но голос остался холодным.
— То есть, ты хочешь развестись?
— Я хочу, чтобы мы оба были счастливы. А мы несчастливы, Карина. Ты сама это видишь.
Карина горько улыбнулась:
— Я вижу, что ты мне изменяешь и собираешься бросить ради денег.
— Не ради денег. Ради будущего. Виктория может дать то, чего я не смог дать тебе.
— А что ты не смог мне дать?
— Уверенность. Стабильность. Достойную жизнь.
Карина встала и подошла ближе. Сейчас самое время… Новость, способная всё изменить.
— Максим, а если я скажу, что между нами есть то, что нельзя вот так просто разрушить?
— Что ты имеешь в виду?
Карина глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Я беременна.
Максим замер, будто его ударили. Лицо побледнело, он опустился в кресло, закрыл лицо руками.
— Что?..
- Я беременна. Я узнала только вчера.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Максим долго молчал; Карина видела, как его плечи дрожат — он плакал. Тихо, почти шёпотом спросил:
— Почему сейчас? Почему именно сейчас?
— Дети приходят, когда должны прийти.
— Но Виктория… Долги… Я же уже пообещал.
— Ты пообещал ей бросить беременную жену.
Она не знала о беременности. Никто не знал.
Карина села рядом с мужем на диван. Впервые за много дней между ними не было стены отчуждения.
— Максим, я не собираюсь удерживать тебя ребёнком. Если ты действительно любишь Викторию — уходи. Но знай: наш ребёнок будет расти без отца.
— Я не могу бросить тебя, когда ты беременна.
— Значит, останешься из чувства долга? — Карина посмотрела ему в глаза. — Это тоже не выход.
Максим поднял голову. В его взгляде смешались растерянность и боль.
— А что ты хочешь?
— Я хочу мужа, который выбирает меня не из‑за беременности, а потому что любит. Мужа, который доверяет мне свои проблемы, а не решает их с другими женщинами.
— Карина… долги действительно серьёзные. Банк может отобрать квартиру.
— Почему ты мне не сказал?
— Не хотел расстраивать. Думал, справлюсь сам.
— А теперь решил справиться с помощью Виктории?
Максим кивнул.
— Она богатая. Может всё решить одним звонком.
Карина взяла его за руку. Ладонь была холодной, мокрой от пота.
— Максим, деньги можно заработать. Долги выплатить. А вот если потеряешь доверие… вернуть его гораздо сложнее.
— Что ты предлагаешь?
— Честность. Полную честность. Никаких тайных встреч, никаких секретов.
— А если мы всё равно не выберемся?
— Значит, будем бедными. Вместе. Главное — вместе.
Максим долго молчал, обдумывая её слова. За окном дождь стал сильнее, по стеклу стекали извилистые ручейки.
— Мне нужно встретиться с Викторией, — наконец сказал он.
— Объяснить ситуацию?
— Да… Что я не могу бросить семью. Что будет ребёнок.
— А про любовь? Что ты ей скажешь?
Максим посмотрел на жену долгим, задумчивым взглядом.
— Скажу, что был глупцом. Что перепутал страсть с любовью, а отчаяние — с решением проблем.
В этот момент дверь открылась, и вошла Валентина Петровна с видом человека, который ждал услышать хорошие новости.
— Ну что, поговорили? — спросила она, снимая плащ.
— Поговорили, — ответил Максим. — Мама, садись. Тебе тоже кое-что нужно знать.
Валентина Петровна насторожилась — такого тона от сына она давно не слышала.
— Карина беременна. У тебя будет внук или внучка.
Свекровь медленно опустилась в кресло. На её лице отразилась сложная смесь эмоций: радость, растерянность и даже разочарование.
— Беременна? — переспросила она слабым голосом.
— Да. И я остаюсь с женой и ребёнком.
— А как же Виктория? А долги?
— С Викторией я объяснюсь. Долги мы выплатим сами.
— Максим, ты совершаешь ошибку.
— Нет, мама. Ошибку я совершил, когда начал встречаться с Викторией за спиной у жены.
Валентина Петровна встала и направилась к себе в комнату.
— Как знаете, — сказала она на пороге. — Но не говорите потом, что я вас не предупреждала.
Когда свекровь ушла, Максим обнял Карину и крепко прижал к себе.
— Прости меня, — прошептал он. — Прости за всё.
— Прощу, если больше никогда не будешь мне врать.
— Обещаю.
Они сидели, обнявшись, и слушали дождь за окном. Впереди было много трудностей: объяснение с Викторией, выплата долгов, налаживание отношений с матерью Максима.
Но самое главное уже было позади — они снова доверяли друг другу.
Вечером Максим позвонил Виктории и коротко объяснил ситуацию. Карина не слышала, что отвечала та женщина, но по лицу мужа поняла: Виктория не стала устраивать сцен. Просто пожелала им удачи и попрощалась.
— Она сказала, что, наверное, так и должно было случиться, — рассказал Максим. — Ещё пожелала нам счастья.
— Красиво ушла.
— Да. Виктория всегда умела красиво уходить.
Ночью, лежа в кровати, Карина положила руку на живот и попыталась представить, как там, внутри, растёт новая жизнь… Их с Максимом ребёнок, который появился в самый сложный момент и, возможно, спас их семью.
А может быть, семью спасла не сама беременность, а готовность бороться за любовь? Готовность говорить правду — даже если она больно ранит.
Максим спал рядом, обнимая её за талию, и Карина впервые за много дней чувствовала себя по‑настоящему защищённой.
Впереди их ждали трудности, но встречать их они теперь будут вместе.
Утром начнётся новая жизнь.
Жизнь без секретов и лжи.
Жизнь втроём.