Долго Мария Фёдоровна сама с собой боролась. Но всё же набрала номер дочери.
— Лариса, дочка, здравствуй! Что же ты мне не звонишь совсем? Я же переживаю за тебя…
— Здравствуй, мам, - сухо ответила Лариса. - Ты же вроде сама сказала, чтобы я тебе звонить даже не вздумала. И в черный список ТЫ меня добавила. Какие теперь претензии?..
*****
Рыжего котёнка Мария Фёдоровна заметила ещё две недели назад. На улице.
Она, как обычно выглядывала в окно, высматривая своих соседок-подружек, и увидела, как в подвал дома пробрался маленький котенок. Поначалу она этому факту не придала никакого значения.
А на следующий день увидела его уже возле мусорки, когда выносила мусор.
Потом Мария Фёдоровна встречала его ещё несколько раз, и в конце концов, подумала, что неплохо было бы этого мелкого поймать.
А то, знаете ли, надоело ей уже одной скучать дома. Так ведь и с ума сойти недолго.
А одна она сейчас была, потому что жизнь у неё так сложилась. Нет, не по её вине, а потому что близкие люди, которые были с ней рядом, оказались вдруг "ненужными".
С мужем своим, Александром, Мария Фёдоровна развелась незадолго до того, как на пенсию вышла.
Так-то он вроде хороший мужик — не курил, не пил. Голос на неё никогда не повышал. По дому во всем помогал.
Даже копеечку какую-то в этот самый дом приносил. Два раза в месяц: десятого и двадцатого числа.
Вроде и не было причин, чтобы разводиться с ним. Как ни посмотри - прямо ангел во плоти какой-то.
Но причину Мария Фёдоровна нашла: надоело ей обслуживать благоверного своего.
Надоело ему ужины с обедами готовить, вещи стирать и гладить. Даже спать с ним в одной постели надоело.
Кровать у них хоть и двуспальная, но ей места постоянно мало было. Во многом потому, что… располнела она на сидячей работе. Но это уже, как говорится, дело десятое.
Важно было другое — ей хотелось для себя больше свободного пространства.
Да и храпит её бывший так, что она всю ночь глаз своих сонных сомкнуть не может.
Разве можно такое терпеть?
Поэтому и развелась с ним.
Даже помогла чемоданы ему собрать. И поцеловала его на прощание. В щеку. Ну чтобы он не думал, что она совсем бесчувственный человек. В свое время ей с ним очень хорошо было.
А теперь хочется для себя немного пожить. В свое удовольствие, так сказать.
— Не нужен ты мне больше, Сашенька, — сказала ему Мария Фёдоровна. — Так что иди с Богом.
На тот момент Мария Фёдоровна работала бухгалтером в небольшой компании, и могла себя обеспечивать без посторонней помощи.
А ещё у неё подружки были на работе, с которыми по будням можно с утра до вечера на самые разные темы разговаривать. Так что одинокой женщиной она себя точно не чувствовала.
Да и с дочкой у неё отношения были нормальные. Та в выходные дни в гости постоянно приходила.
Пока вдруг замуж не собралась…
— Лариса, ты что, за таксиста собралась замуж? — искренне недоумевала Мария Фёдоровна. — Зачем он тебе нужен?! Неужели других мужчин нет?
— Мам, а зачем мне другие, если я Валеру люблю?
— Ага… Любит она. Было бы за что его любить, — неодобрительно покачала головой мать. — Давай лучше я тебе нормального мужика найду. Бизнесмена какого-нибудь. Либо депутата. С таким мужем ты всегда будешь при деньгах.
— Мам, давай ты лучше в мою личную жизнь лезть не будешь? — категорично заявила ей Лариса. — Я сама разберусь, кого мне любить и за кого выходить замуж.
— Это что ещё за новости? — возмутилась до глубины души Мария Фёдоровна. — Ты как вообще с матерью разговариваешь? Я тебя родила, и знаю, что для тебя лучше. И это точно не твой Валера. Не вздумай замуж за него выходить. Слышишь? И тем более детей от него рожать не вздумай. Не нужны мне внуки от таксиста!
В общем, слово за слово, и Мария Фёдоровна с дочерью поругались. Сильно поругались.
Долго потом друг с другом не общались.
И пока они не общались, Лариса успела и замуж выйти за Валеру, и ребёночка родить. Мальчика. Никитой его назвала.
Мария Фёдоровна в курсе была всего этого, но на примирение не шла. Она же мать!
Она Ларису носила в животе девять месяцев, а потом растила её еще. Да какое такое право дочь имеет так с ней разговаривать? Какой-там Валера дороже ей родной матери.
— Не нужна ты мне больше, раз слушать не хочешь, — сказала Мария Фёдоровна дочери, когда узнала, что та всё-таки вышла замуж за этого таксиста.
И даже тот факт, что этот таксист спустя время открыл собственный небольшой таксопарк и зарабатывал вполне приличные деньги, никак не повлиял на её мнение.
Таксист он и в Африке таксист...
Пока Мария Фёдоровна работала, ей как-то проще было жить. А как на пенсию вышла, то сразу одиноко ей стало в своей трехкомнатной квартире. Тоскливо...
Ходит она из угла в угол, а поговорить не с кем. Обнять некого. Даже просто за руку подержать - тоже некого.
А всё почему? Да потому что не было у неё теперь мужа. И дочка к ней в гости давно уже не приезжает. И с коллегами по работе теперь поговорить нельзя.
Не жизнь, а каторга...
А поговорить-то хочется. Раньше она с соседками на улице болтала, а теперь эти самые соседки-подружки редко теперь на лавочке возле подъезда сидят. Все больше с внуками на детской площадке.
Мария Фёдоровна несколько раз подходила к ним,чтобы поговорить. Только вот некогда им теперь слушать её — за внуками приглядывать надо. А то ведь они шустрые такие.
Только рядом стояли, а через минуту — на горке уже катаются. А если упадут не дай Бог…
Так что за внуками глаз да глаз нужен. Не хотели бабушки упасть в глазах своих сыновей и дочерей, которые доверили им самое дорогое, что у них есть — своих собственных детей. Так что на Марию Фёдоровну они внимания не обращали.
Долго Мария Фёдоровна сама с собой боролась. Но в конечном итоге все же позвонила дочери.
— Лариса, дочка, здравствуй! Что же ты матери своей не звонишь совсем? Я же переживаю за тебя… Мать все-таки. Родная…
— Здравствуй, мам. Ты же вроде сама сказала, чтобы я тебе звонить даже не вздумала. И в черный список тоже ты меня добавила. Какие теперь претензии?..
— Ой, ну хватит, Лариса! Кто старое помянет… Давай лучше мириться, а? Когда ты внука мне привезешь? Сколько там исполнилось ему? Четыре годика, да?
— Пять лет Никите уже, — ответила Лариса. — Неделю назад день рождения у него был.
— Ну вот, пять лет уже исполнилось, а внук даже бабушку свою ни разу не видел. Разве так можно?
— Почему не видел? Я ему фотографии твои показывала. Старые, правда, но там тебя очень хорошо видно.
В общем, Мария Фёдоровна всеми силами пыталась уговорить дочь, чтобы та внука ей привезла, а Лариса упорно не соглашалась.
Вот именно потому (то есть — от безысходности) Мария Фёдоровна и захотела рыжего котёнка поймать. Хоть какая то живая душа рядом. Его и обнять можно, и поцеловать. Даже рассказать можно всё, что наболело. В общем, идеальный вариант для неё.
Ловила она его долго. Потому что в руки малыш не давался. Не доверял людям. Но Мария Фёдоровна не сдавалась. Если решила поймать, то так тому и быть. В конечном итоге она пошла на хитрость.
Купила в магазине сосиски, дома измельчила их, положила на тарелочку и вынесла потом на улицу.
А сама спряталась, чтобы её видно не было. И стала ждать, когда этот котенок клюнет на её приманку.
— Ага! Попался, рыжий! — радостно закричала Мария Фёдоровна, незаметно подкравшись к котёнку, когда тот был занят поеданием вкусных сосисок, которые кто-то «забыл» прямо на лавочке. — А я уж думала, что никогда тебя не поймаю. Да ты не бойся, — улыбалась женщина. — Со мной теперь будешь жить. А то мне одной невмоготу что-то.
Котенок пытался вырваться, но женщина держала его крепко. Так что вариантов у него не было.
Стал рыжий котенок жить с этой пенсионеркой. Женщина она была, конечно, своенравная — много чего делать ему не разрешала. И каждый раз лупила, если её запреты нарушались. Но в целом…
…в целом жить было можно. Крыша над головой, еда. Всяко лучше, чем на улице.
При этом Мария Фёдоровна продолжала названивать дочери и просить о встрече с внуком.
И однажды Лариса согласилась.
— Так и быть, я дам тебе шанс стать для Никиты хорошей бабушкой. Но только на один денёк. Нам как раз с Валерой уехать надо в другой город. И прошу тебя — глаз с него не спускай.
— Конечно, доченька, — обрадовалась Мария Фёдоровна. — Не переживай, все будет в полном порядке. Я же тебя как-то вырастила. И с внуком любимым тоже справлюсь.
Лариса привезла матери своего сына, долго рассказывала ей что ему можно, а что нельзя.
А затем вместе с мужем уехала по делам в другой город. Вернуться должна была вечером.
— Самое главное — сладким его ничем не корми, — попросила Лариса. Ему не все продукты можно. И если что, то сразу звони.
«Ага, — думала Мария Фёдоровна. — Первый раз внука увидела и даже побаловать его ничем нельзя? Какая же я после этого бабушка? Хоть одну конфетку, но дам ему обязательно. И ничего страшного не случится. Я-то побольше прожила, лучше знаю...»
— Ну я же сказала, что всё будет хорошо. Ничего страшного с Никитой не случится.
Сначала действительно всё было хорошо. Никита познакомился с бабушкой, потом смотрел мультики по телевизору и...
...ел конфеты, которые Мария Фёдоровна специально поставила на журнальном столике в гостиной. Целую вазу.
Потому что она хотела таким образом стать для Никиты лучшей бабушкой на свете.
«Вот родители ему запрещают сладости есть, а у меня будет можно. Никита тогда сам ко мне будет проситься» - думала Мария Фёдоровна.
А котенок...
…он ведь сразу почувствовал неладное. Каким-то шестым чувством понял, что нельзя мальчику есть эти конфеты, и всячески пытался ему помешать. Бил лапой по его рукам, пытался забрать то, что он уже достал из вазы. Даже поцарапал его немного.
Мария Ивановна, когда увидела это, так рассвирепела. Так рассвирепела, что взяла и вышвырнула котенка на улицу. А то ишь какой: на её внука лапу свою поднимает.
— Иди давай отсюда! — крикнула она котенку. — Не нужен ты мне больше. У меня теперь внук есть.
А когда Мария Фёдоровна вернулась домой, то с ужасом обнаружила у внука странные покраснения на коже.
И ещё он чихать начал. Сильно. В общем на лицо — типичная аллергия.
«Вот правильно я сделала, что котенка этого вышвырнула, — подумала Мария Федоровна. — Это именно из-за него у Никитки моего аллергия началась».
— На внучок, скушай еще конфетку. Не плачь. Сейчас всё пройдет и станет легче.
Вот только легче не становилось.
Никита стал задыхаться. И Марии Фёдоровне не оставалось ничего другого, как вызвать Скорую.
Надо было успеть «вылечить» внука до приезда родителей. Иначе они ей больше никогда его не привезут. Вот только Скорая помощь мальчика увезла в больницу. А по пути врач позвонила матери Никиты и всё рассказала. Вам, наверное, интересно, откуда у врача Скорой телефон матери Никиты и как она вообще посмела забирать ребенка без согласия родителей? Да всё очень просто - врач Скорой была лично знакома с Ларисой и хорошо знала Никиту.
Нужно ли вам объяснять, что было дальше? Нет, Никиту-то вылечили, конечно — всё, слава Богу, обошлось.
А вот у Ларисы с Марией Фёдоровной на следующий день был серьезный разговор.
— Мам, я же тебя по-человечески просила, чтобы ты глаз с него не спускала. А ты что сделала?
— А что я сделала? — удивилась Мария Фёдоровна. — Это котенок во всем виноват. Кто же знал, что у Никиты на него аллергия. Ты мне не говорила.
— Да причем тут котенок?! Нет у Никиты никакой аллергии на котов. А вот на орехи, которые были в конфетах, есть. Я же тебя просила, чтобы ты не давала ему сладости.
— Я и не давала, — глядя дочери в глаза, соврала Мария Фёдоровна. — Может, он сам где-то нашел?
Лариса больше ничего не стала выяснять. Ей было всё понятно. Да и Никита рассказал ей, что бабушка сама ему эти конфеты подсовывала. Говорила, что они абсолютно безопасные.
В общем, осталась Мария Фёдоровна снова одна в своей трехкомнатной квартире. Ни мужа, ни дочери, ни внука. И даже котенка теперь тоже не было. Она его, конечно, пыталась найти на улице. Но больше он ей на глаза не попадался.
Дело в том, что Никита рассказал маме, как котенок бил его лапой по рукам, когда он пытался взять конфету.
Поэтому, когда Лариса вышла из подъезда и увидела недалеко от мусорки рыжего котенка, которого выгнала на улицу её мама, то сразу решила забрать его с собой.
Ведь котенок ни в чем не виноват. Да и вообще — из него может получиться отличный помощник.
Собственно, так оно и вышло. Из Барсика получился отличный помощник.
Стоило только Никите протянуть руку к чему-то запрещенному, пока мама не видит, как он тут как тут. Хватает в зубы запрещенный предмет и уносит куда подальше.
А если предметов много и унести их все нет возможности, начинает орать, чтобы хозяйка услышала.
В общем, сейчас можно с уверенностью сказать, что Никита в надежных лапах.
Никита, он ведь пока еще маленький, поэтому не понимает, что можно, а что нельзя.
А вот подрастет немного, и будет знать.
Ну а если и забудет что-то, то Барсик обязательно ему напомнит. Он ведь теперь не просто кот какой-то, а член семьи, и к его мнению все прислушиваются.
Ну а про Марию Фёдоровну даже вспоминать как-то больше не хочется.
Она хоть и жалуется голубям на подоконнике, что её, такую несчастную, никто не любит, но, по сути, сама виновата в том, что на старости лет одна осталась.
Ей же никто не нужен, кроме себя самой.