- Осторожно! Куда летишь! – крикнул капитан Никифоров, когда из темноты на нас выскочили три всадника. В сумерках невозможно было определить возраст этих «ковбоев», а их сосредоточенное молчание и напряжённая осанка указывали на сдержанную агрессию. Все трое, приподнявшись на стременах, на мгновенье застыли как бы в раздумье, а потом, хлестнув коней плётками, галопом скрылись в ночи.
Это были местные жители, которые не отличались дружелюбием и всегда сторонились нас, военных. Гарцевали на своих лошадях, но в военный городок не въезжали.
Мы только что высадились из транспорта, доставившего офицерский состав из расположения полка на отдых в гарнизон.
- Странные они какие-то, - сказал я, молодой лейтенант, недавно приехавший служить в полк. Был разгар 1980-х. Сюда я попал после моего отказа проходить службу в Хабаровске в учебной мотострелковой дивизии - моя мечта была служить в боевой воинской части, а не в «учебке». Тогда кадровики решили проучить меня за строптивость и отправили далеко от цивилизации в 121 учебную мотострелковую дивизию, дислоцированную в Приморском крае, один из полков которой - 476 учебный мотострелковый полк располагался в посёлке Ляличи…
На сказанное мной о всадниках капитан скупо ответил:
- Бандеровцы!..
Ляличи – небольшой посёлок, затерявшийся среди приморских сопок на юго-западных отрогах Сихотэ-Алинского хребта. В этих местах берёт своё начало Уссурийская тайга, здесь путешествовал в начале прошлого века русский путешественник-исследователь Владимир Арсеньев со своим проводником удэгейским охотником Дерсу Узала (Дерчу Уза).
Посёлок Ляличи состоял из двух частей: в современной части размещался военный гарнизон с домами офицерского состава, клубом, детским садом, столовой и котельной.
Во второй части посёлка, где жили местные жители, время, как будто бы, остановилось лет пятьдесят назад. Здесь преобладали старые одноэтажные дома. В основной своей массе дома давно требовали капитального ремонта или сноса. Везде было запустение и уныние.
Местное население вело обособленный образ жизни. Эти жители не работали в гарнизоне, хотя было такое впечатление, что они вообще нигде не работают.
В большинстве этих старых, обшарпанных домишек жили семьи бывших ссыльных бандеровцев (украинских националистов, лидером которых с 1940 по 1959 годы был Степан Бандера). Жили они скромно, тихо, никого не тревожили, хотя глядели на офицеров исподлобья, а по ночам гарцевали на лошадях.
Поражало их отношение к жизни. Такое складывалось впечатление, что они здесь временные жители. Всё было как-то наспех и без должной основательности. Поля вокруг Ляличей никто не возделывал, хотя под пашню было отведено много площадей. Кое-где росла кукуруза и подсолнечник. Домашнего скота и птицы у местных было не много, в отличие от домохозяйств на Кубани или Поволжье. На рынке местные ничем не торговали. Казалось, что время здесь остановилось давно и надолго.
Оживление пришло году в 1986-м, когда по соглашению советского и китайского руководства в район стали приезжать сельскохозяйственные бригады из КНР. Тогда все поля вокруг посёлка зазеленели. Китайцы трудились коммунистическими бригадами целыми днями на полях. Едешь бывало мимо – одни спины китайских товарищей из грядок видны…
А что же наши ляличинцы? Бандеровцы после Великой отечественной войны были переселены сюда принудительно, и судя по всему, они просто терпели. Терпели годами и десятилетиями, поэтому они здесь не прижились. А может быть есть этому и другое объяснение...
Украинские националисты, бежавшие от советской власти в 30-х годах прошлого века на территорию Маньчжурии, оккупированной японцами, вели активную работу по созданию своего государства на землях нынешнего Приморского края. Для этого они предполагали эти земли отвоевать у СССР при содействии японцев.
Для активизации антисоветской деятельности в Манчжурии была создана молодёжная националистическая организация «Украинская дальневосточная сечь», ставшая основным проводником идей создания украинского государства на землях советского Приморья.
Однако, осенью 1945 года, после разгрома советскими войсками японских войск в Манчжурии, военная контрразведка СМЕРШ арестовала активистов украинского националистического движения, которые поведали, что ударный кулак националистов формировался из остатков банд Петлюры и лиц, боровшихся против советской власти в годы гражданской войны. «Организация украинских националистов» (ОУН), располагавшаяся в Берлине, также принимала активное участие в подготовке акций по захвату советского Приморья.
Разгром японской Квантунской армии не позволил осуществиться коварным планам бандеровцев по созданию «Дальневосточной Украины» или "Зелёного Клина"…
Мы, офицеры, тогда в советское время всего этого не знали, мы только видели "прохладное" отношение местных жителей (на самом деле не совсем местных) к нам, да и ко всему советскому, и русскому.
Постскриптум.
Не надо обладать аналитическим складом ума, чтобы понять, что украинские националисты в своих устремлениях не ограничивались (и не ограничиваются) только Украиной, их претензии распространяются и на территорию России.
(Рассказ о реальных событиях от первого лица, генерал-майора запаса В. Панченко)