Андрей Плахов о Педро Альмодоваре и его любимой актрисе
Сегодня, в разгар фестиваля в Сан-Себастьяне — день рождения прославленного испанского режиссера Педро Альмодовара. А с фестивального плаката на нас смотрит его любимая актриса Мариса Паредес — дива испанского кино и театра. Эгоистичная мать и популярная певица в «Высоких каблуках», успешная писательница в «Цветке моей тайны», театральная звезда в оскароносном фильме «Все о моей матери».
Первую роль у Альмодовара — монашку-наркоманку — Паредес сыграла в «Скромном обаянии порока». Дочь мадридской консьержки, Мариса стала воплощением природного аристократизма. Она — истинно испанская актриса, ее цвета — красный и черный, любовь и смерть, страсть и страдание.
На открытии каждого Сан-Себастьянского фестиваля вручается приз ФИПРЕССИ — международной кинопрессы за лучший фильм года. Несколько раз в роли «вручанта» доводилось выступать мне. Впервые — когда награда была присуждена как раз картине «Все о моей матери». Сам Альмодовар тогда не приехал (грустная ирония судьбы — из-за смерти его матери), а принять награду должна была Паредес. Меня потащили на репетицию прямо с самолета. Мариса была уже по-вечернему одета, а я в кроссовках и дорожных штанах. Посмотрела на меня скептически. Мне велели поцеловать ее в обе щеки, а потом — объявить название победившего фильма по-испански — «Todo sobre mi madre». Вечером я как-то приоделся (это было непросто, ибо в перелете пропал мой багаж), а Мариса была вообще шикарной: то, что я раньше принял за вечерний наряд, отдыхало. Я немного нервничал — главным образом из-за испанского названия, напоминавшего скороговорку на чужом языке: как бы не сбиться и не брякнуть что-то неприличное о «матери». Но все прошло отлично, я снова с удовольствием расцеловал Марису и вручил ей заслуженную награду.
Потом мы ушли за сцену, где ждали своего выхода Антонио Бандерас с его тогдашней женой Мелани Гриффит и ее мамой Типпи Хедрен, героиней «Птиц» Хичкока. И вдруг… Видя зал только на мониторе, мы услышали шум, организаторы церемонии заметались, кто-то закричал о бомбе (на самом деле сепаратисты разбросали в зале листовки). Мелани Гриффит не на шутку запаниковала, мужественный Антонио принялся ее успокаивать, объясняя, что тут просто принято так шалить, это же Страна Басков. Мелани стало немного стыдно: нет, она не трусиха, она всего лишь как честная американка хотела проверить, где запасной выход. Невозмутимее всех вели себя две женщины — обе «ледяные блондинки». Первая — Мариса Паредес. Вторая — Типпи Хедрен, мать Гриффит и теща Бандераса, недаром прошедшая хичкоковскую школу ужасов. Обе даже не повели бровью. Все это напоминало искрометный фильм Педро Альмодовара.
Хедрен недавно встретила 95-летие. А Паредес, значительно моложе, ушла из жизни в конце прошлого года. Фестиваль в Сан-Себастьяне не только посвятил ей официальный плакат, но поместил ее изображение на каждом билете (их напечатано несколько десятков тысяч), который зрители и гости фестиваля предъявляют на контроле перед входом в кинозал.
Держите новости при себе. Присоединяйтесь к Telegram «Коммерсанта».