Сейчас малые пошли — сплошь бесстрашные — воруют как негры в Америке, и по барабану им всё. Телефонами вооружились, наглость отрастили — попробуй тронь, сразу крайним окажешься. Тут уже жалко сотрудников мелких «Магнитёрочек» в спальных районах, там вообще жесть случается.
Как-то в командировке я сразу банду таких наблюдал. В обед выскочил в магазинчик, который располагался на первом этаже двухэтажного здания, пристроенного к типовой девятиэтажке. Кажется, там в былые времена комбинат бытового обслуживания был или что-то типа того. Широкий холл, оттуда раздвижная стеклянная дверь в магазин, а рядом лестница на второй этаж. Типовой такой «Пятернит», а над ним на втором этаже всякие арендаторы, от парикмахерской до салона йоги для собак.
Стою, значит, пытаюсь на йогурте срок годности найти, и вдруг влетает чернявая ватага — шесть рыл, с воем и улюлюканьем. Пока двое самых старших носятся друг за другом, едва не опрокидывая стеллажи, четверо других, что поменьше, оперативно пакуют за пазуху колбасу, красную рыбу и вообще всё, что подороже, до чего дотянуться смогут. Натурально лутинг, как в новостях, только звездюки не совсем чтобы афророссияне, но так местами с Гангских берегов, кажется прикочевали.
Две продавщицы к такому тоже готовы не были. Одна за бегунами ринулась, а вторая только и смогла, что грудью перед стеллажом с алкоголем встать, чтобы коньяки с вином не разбили хотя бы. А свинюкам мелким хоть бы что, ржут и гребут дальше. — Людмила Андреевна! Дверь! Дверь закройте, уйдут! — заорала та продавщица, что пыталась сохранить алкоголь. — Не могу. Люди. Я сейчас, девочки! Девочки тут. Держитесь, бегу... — кричала откуда-то с касс третья тётка, товаровед, кажется.Я, конечно, от такого налёта знатно обалдел. Вот это беспредел, ничего себе! Попытался ухватить ближайшего мелкого налётчика за рукав, но он тут же заверещал, как резаный. — Снимай, Мага! Снимай! Педофил! Помогите!!! Он меня схватил! Он педофил!!!
Старшие тут же прекратили забег и подскочили ко мне, выставив включенные телефоны. Причём с двух разных сторон, гады, так, чтобы я не смог схватить двоих сразу. Мелкий свинюк тем временем продолжал орать и дёргаться, пришлось его куртку отпустить.
.— Пацаны! Все валим! — скомандовал старший, и банда тут же рванула к выходу, опрокинув напоследок полку с консервами так, что по полу разлетелись осколки стекла вперемешку с огурчиками и грибами.
На бедную продавщицу было страшно смотреть. Она, по-прежнему раскинув руки, прижималась спиной к стеллажу с бутылками и смотрела на разгромленный магазин. Я осторожно двинулся следом за налётчиками, стараясь не поскользнуться на мокрой от рассола плитке. Да уж, вот времена. Все эти свинюки явно несовершеннолетние, уверенные в своей безнаказанности. Попробуй такого тронь, потом от нападок их долбанутой родни не отмажешься. И каково теперь этим продавщицам? Может у них теперь это всё из зарплаты вычтут? А что они могли поделать? Тут даже охранник-мужик бы, наверно, не справился. Ведь явно у них всё спланированно. Наверняка не первый раз такую дичь..
.— Ай! Пусти, зараза! Больно! Ой... тля...
Из холла перед магазином донеслись истошные крики и глухие хлопки. Я выскочил туда и застал финал эпического сражения: пятеро налётчиков валялись на полу, а поверх сидели и лежали... девчонки, может чуть постарше, лет 10-12, в странных белых костюмах и разноцветных носках. Их было кажется человек десять и они умело использовали численный перевес. Мелкие воры пытались сопротивляться, но большинство тупо орали, а девочки прижимали их к полу, выкрутив кому руку, а кому ногу.Самый старший налётчик был зажат в угол и пытался брыкаться, размахивая кулаками, но рослая девчушка с тугими бубликами косичек ловко поднырнула под удар и короткой подсечкой уронила свинюка на бетонный пол. Прежде, чем он вскочил, она ухватила его за ногу и выкрутила на болевой так, что тот с криком замолотил ладонью по полу. — Ай! Мама! Пустите, больно. Ааа! Оо... — налётчики продолжали верещать и пытаться вырваться, но девчонки держали крепко.
— Маша, Рита, помогите! Надо забрать всё что забрали. И кроссовки. Все кроссовки снимите! — скомандовала Бубличная Валькирия. — Пусть теперь по лужам босиком фигачат!
Две свободные девочки шустро взялись за дело, и в считанное мгновенье всё украденное оказалось на полу, а налётчики скрылись, сверкая дранными пятками. Товаровед присела на корточки и со скорбным видом принялась перебирать пострадавший товар. А девочки расставили вдоль стены добытые трофеи и принялись фотографировать.
Я так и стоял на пороге магазина, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Тут меня толкнула в спину винная продавщица. — Пропустите, пожалуйста. Людмила Андреевна! Я уже полицию вызвала, но сказали, что скоро приедут... Ой, у вас получилось всё-таки? У нас там три банки разбилось или четыре. Таня уже собирает стёкла. — Не надо было, Юль. Я сама... — отмахнулась товаровед. — Сейчас Иван Михайлович спустится, мы всё решим. Ты же новенькая, не знаешь. А у нас это третьи за полгода. В этот раз прямо много. Никогда столько не было. Повезло, что девочки тут сегодня... Если бы вечером, хуже было бы.
— Подождите, это что, была засада? — не выдержав, вмешался я. — Это вы что тут... Извините, я просто видел и, если честно, в шоке. — Ну не совсем, — улыбнулась пышная товароведка. — Просто у нас тут секция рукопашного боя на втором этаже и вот девочки нам помогают с малолетними хулиганами справляться иногда. Знаете, несовершеннолетние против несовершеннолетних — никто не виноват. Но в прошлые разы всего по двое-трое было, а тут видишь, целый отряд залётный. Сто процентов не местные. Обычно, правда, старшая группа попадала, они с пяти занимаются, но сегодня и малышки справились. — Ничего себе... А обувь? Это зачем? — Не знаю, это вон их спросите.— А это, чтоб неповадно было. Ловить и держать их бесполезно. Там и родители ещё хуже. А так они люлей получили, ещё и от родителей прилетит за то, что без обуви. Может в другой раз не сунутся, — гордо заявила Косички-бублики. — А вы не боитесь, что они вас потом толпой подкараулят? Или не они, а те, что постарше? — спросил я.
— Ха, уже пытались! Приехали на двух машинах, как раз за кросы предъявить. Тут уже папины ученики разминались. Двоих укатали совсем. Их кроссовки у нас тоже на крыше теперь лежат. — Ага, да. Вот, Наденька. Её папа как раз секцию ведёт, — кивнула товаровед. — Он подполковник, в ОМОНе служил, потом в управлении. Теперь вот на пенсии по выслуге, детей тренирует, чтоб форму не терять. Моя старшая тоже ходит вторник и четверг. — У него два ордена есть! — поспешила похвастаться девочка. — И он десять блоков кулаком пробить может! — Так что, вы, получается магазин этот сторожите? — Не, это мы так... Просто по соседству. А вообще не только магазин. Если по дворам кто девочек обижает или там в школе, мы командой собираемся. Нас Носочницами дразнят, может слышали? От нас только босиком уйти можно. И мы носки разные носим, типа прикол как форма... А тапки мы вон на ту крышу забрасываем. Там уже целая коллекция. Хотите, в подъезд зайдите, там из окна видно, даже можно посчитать!
В этот момент на лестнице появился здоровенный седогрудый мужик в спортивном трико и майке-борцовке. Оглядев поле боя, он спросил: — Значит справились? Люда, дорого обошлось? — Ещё считаю. Но не меньше десяти мне кажется. – вздохнула товаровед.— Надежда, я же говорил — старшего не отпускать! Надо было наряду сдать. Опять устроила тут обувную выставку. Надо их было привлечь как положено. Там хоть один наверняка был, кому четырнадцать. А теперь, если за тапками не приедут, с кого ущерб требовать?
— Извини, па! Держать неудобно было, они орут и вырываются. В следующий раз, если попадутся, я не отпущу! Обещаю! А ты попроси по камерам посмотри, может так найти получится? — Ладно. Люда, дай мне список потом что пропало. Я с ребятами в отделе поговорю, утрясу если получится.
— Хорошо, Иван Михайлович. Я проверю что испорчено, и обязательно. Мужик окинул меня цепким взглядом и спросил недружелюбно: — А вы что тут? Чего-то хотели? — Да я... Я нет в общем, так просто... Восхищение выразить разве что!
ДРУГАЯ МОЯ ИСТОРИЯ, ПРО СЛОЖНЫЕ ОТНОШЕНИЯ МОЛОДОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ С УЧЕНИКАМИ.