Дождь барабанил по окнам старой квартиры на Арбате, словно пытаясь смыть с города все грехи и обиды. Мария Ивановна сидела в кресле у окна, сжимая в руках пустую чашку из-под чая. Ее пальцы дрожали не от холода, а от слов, которые только что сорвались с ее губ. Слов, которые нельзя забрать обратно.
— Я жалею, что тебя родила.
Эти слова повисли в воздухе между матерью и дочерью, как лезвие гильотины, готовое обрушиться и разрубить последние нити их отношений.
Оксана стояла посреди комнаты, ее лицо было белым, как первый снег. Тридцать пять лет жизни, и она впервые услышала эти слова от самого близкого человека. От той, что носила ее под сердцем, бессонными ночами качала на руках, учила ходить и говорить.
— Мама... — прошептала она, но голос предал ее, сорвавшись на полуслове.
Мария Ивановна отвернулась к окну. На улице прохожие спешили под зонтами, каждый в своей спешке, в своих заботах. Как она им завидовала. Как хотелось сейчас быть кем угодно, только не матерью, которая только что сказала такое своему ребенку.
— Ты хотела правды? Получи, — голос старой женщины звучал устало, как будто каждое слово давалось ей с огромным трудом. — Я потратила на тебя всю жизнь. Всю! А что получила взамен?
Оксана опустилась на диван, ноги больше не держали. В голове проносились обрывки воспоминаний, мама, которая работала на двух работах после развода, мама, которая продала свои золотые серьги, чтобы купить ей школьную форму, мама, которая не спала ночами, когда она болела...
— Мам, я не понимаю... Что произошло? Из-за чего это все?
Мария Ивановна резко обернулась. Глаза ее горели лихорадочным блеском.
— Не понимаешь? А кто третий месяц не звонит матери? Кто забыл дорогу домой? Кто даже на день рождения не пришел?
— Но я же работаю! Ты сама говорила, что карьера важна...
— Работаешь! — едко засмеялась мать. — На кого работаешь? На чужих дядь в офисе, которым плевать на тебя? А мать... мать может подождать. Мать никуда не денется.
Оксана почувствовала, как в груди разливается тяжесть. Она действительно реже стала навещать мать. Новая должность, проекты, которые нужно было сдавать в срок, постоянные командировки...
— Мама, прости. Я не хотела... Я думала, что ты понимаешь...
— Понимаю? — Мария Ивановна встала из кресла, подошла к комоду, где стояли фотографии. Взяла одну, Оксана в белом платье в день окончания института. — Я понимаю, что вырастила эгоистку. Понимаю, что дочь предпочла карьеру семье. Понимаю, что осталась совсем одна.
— Ты не одна! У тебя есть я!
— Есть? — мать обернулась, и Оксана увидела в ее глазах такую боль, что захотелось провалиться сквозь землю. — Когда ты была здесь в последний раз? Месяц назад? Два? А знаешь ли ты, что я лежала в больнице на прошлой неделе?
Сердце Оксаны екнуло.
— Что? Мама, почему ты не сказала?
— Кому сказать? Дочери, которая занята важными делами? Я не хотела беспокоить твою светлость.
— Что с тобой было? Что случилось?
Мария Ивановна помолчала, потом тихо произнесла:
— Давление. Приступ. Соседка вызвала скорую.
Оксана закрыла лицо руками. Как она могла не знать? Как могла быть настолько слепой?
— Мама, я... Господи, почему ты молчала?
— А зачем говорить? Чтобы ты из жалости заехала на полчаса между встречами? Чтобы чувствовала себя обязанной? Не нужно мне такой заботы.
В комнате повисла тишина, которую нарушал только звук дождя за окном. Оксана понимала, что мать права. Она действительно стала другой. Амбициозной, целеустремленной, успешной и совершенно черствой к самому дорогому человеку.
— Мам, — тихо начала она. — Ты права. Я стала плохой дочерью. Но неужели это повод говорить, что ты жалеешь о моем рождении?
Мария Ивановна снова подошла к окну. Дождь усиливался.
— Знаешь, что я думаю, когда сижу здесь одна вечерами? — голос ее дрожал. — Я думаю, зачем я отказалась от всего? От карьеры, от личной жизни, от мечты переехать в другой город? Ради чего я жертвовала собой, если в итоге все равно осталась одна?
Оксана встала и подошла к матери.
— Но ведь ты меня любишь... и всегда любила?
Старая женщина обернулась. По ее щекам катились слезы.
— Люблю. Больше жизни люблю. И поэтому так больно, что потеряла тебя. Ты стала совсем чужой...
— Я не чужая...
— Чужая, Оксаночка. Ты даже не знаешь, что я больше не работаю. Уволилась месяц назад, здоровье не позволяет. Ты не знаешь, что соседка Валентина Ивановна умерла, которая всегда нас поздравляла с праздниками и приносила конфеты. Ты не знаешь ничего из моей жизни. А я не знаю ничего из твоей. Ты спокойно можешь не звонить неделями, а потом спросить "как дела?" для галочки и все, больше тебе ничего не интересно...
Оксана почувствовала, как внутри что-то рвется. Все ее достижения, вся карьера, что это значило, если она потеряла связь с самым родным человеком?
— Мама, можно я останусь сегодня? Как в детстве?
Мария Ивановна посмотрела на дочь удивленно.
— А работа?
— Работа подождет. А ты... ты уже столько ждала.
Мать молчала, борясь с эмоциями.
— Знаешь, — продолжила Оксана, — я поняла кое-что. Я искала счастье не там. Думала, что если стану успешной, то буду счастлива. А счастье... оно здесь. С тобой. В этой квартире, где пахнет твоими пирогами и где всегда горит свет в окне.
— Не надо красивых слов, — устало сказала мать. — Я знаю, что завтра ты снова уйдешь в свой мир.
— Нет. Завтра мы пойдем к врачу. Проверим твое давление. Потом в магазин, купим продуктов, приготовим твой фирменный борщ. А вечером будем пить чай и говорить. Обо всм. О том, что я пропустила, и о том, что еще можно исправить.
— А твоя карьера?
Оксана взяла мать за руки.
— Мам, я поняла одну простую вещь. Карьеру можно построить заново. А мать... мать у меня одна. И я чуть ее не потеряла.
Мария Ивановна долго смотрела в глаза дочери, пытаясь понять, насколько искренни ее слова.
— Ты действительно останешься?
— Останусь. И не только сегодня. Я возьму отпуск. Нам нужно многое наверстать.
Мать медленно обняла дочь.
— Я не жалею, что тебя родила, — прошептала она. — Я жалею, что ты отдалилась от меня.
— А я жалею, что заставила тебя страдать. Прости меня, мама.
За окном дождь начал стихать. Где-то между тучами пробивались первые лучи солнца. И казалось, что вместе с дождем уходит и та боль, которая копилась в сердце матери долгие месяцы.
— Знаешь, — сказала Оксана, не разнимая объятий, — я хочу уволиться. Открыть свое дело. Здесь, рядом с тобой.
— Не говори глупостей. Ты столько лет шла к этому...
— К чему шла? К одиночеству в офисе? К тому, чтобы решать проблемы других людей день за днем? Нет, мам. Я хочу быть рядом. Хочу, чтобы ты была частью моей жизни, а не обузой, которую я навещаю только по праздникам.
Мария Ивановна отстранилась и внимательно посмотрела на дочь.
— Ты серьезно?
— Более чем. У меня есть накопления, есть опыт. Открою консалтинговое агентство. Буду работать с небольшими компаниями. И чаще буду заглядывать в гости.
Мать улыбнулась впервые за этот день.
— Мам, а можно я сегодня приготовлю ужин? Помнишь, ты учила меня делать котлеты? Я так давно не ела домашней еды, все на бегу, перекусы, надоело!
— Помню. Ты тогда всю кухню мукой засыпала.
— Зато котлеты получились вкусные.
— Получились, — согласилась мать. — Только сначала переоденься. А то свой деловой костюм испачкаешь!
Оксана рассмеялась и пошла в свою детскую комнату, которую мать так и не решалась переделать. Здесь все было как раньше, плюшевый медведь на кровати, книжки на полке, фотографии школьных друзей на стене.
Она переоделась в старые джинсы и свитер, который мать связала ей несколько лет назад. Посмотрела на себя в зеркало. Да, теперь она снова была похожа на дочь, а не на успешного менеджера.
Когда она вернулась на кухню, мать уже доставала продукты из холодильника.
— Будем готовить вместе, — сказала Мария Ивановна. — Как в старые добрые времена.
— Как в старые добрые времена, — согласилась Оксана.
И пока они готовили ужин, рассказывая друг другу о пропущенных месяцах, за окном окончательно перестал дождь. А в квартире на Арбате снова появился тот особенный запах дома, смесь готовящейся еды, теплых объятий и прощенных обид.
Той ночью они просидели до утра, всю ночь разговаривали, вспоминали, и казалось, что вчерашние жестокие слова были лишь страшным сном, который окончательно растаял с первыми лучами нового дня.
Если "Щёлкнуло", не теряй момент. Лайк, подписка 🫰 и двигаемся дальше. Здесь мы не лечим симптомы, мы докапываемся до сути.
СЕЙЧАС ЧИТАЮТ: